— Начну с того, что наш мир не ограничивается тем, что мы видим вокруг. Есть еще многое другое, невидимое взгляду. И это, невидимое, очень важно для всех нас, для всех людей, которые живут на Земле. Не только для нас, русичей, но и для других тоже. И все это невидимое могут видеть только волхвы. И вы тоже научитесь.
— И молнии научимся? — спросил Бажен. — Чудо ведь!
— И молнии. Но молнии и многое другое — это не самое главное. Это как если бы портной шил сапоги, а остатки кожи — это и есть эти молнии. А сапоги — это и есть то, невидимое.
— А что это? И как его увидеть?
— Ты видишь по ночам сны? — спросил Булат.
— А как же, — ответил Бажен, — есть такое чудо!
— Это и есть оно. Только кто-то просто спит и видит сны, а кто-то в них может участвовать и что-то изменять. Вот именно таких мы и набрали.
— А зачем?
— Это очень сложный вопрос. Все, что происходит вокруг нас, происходит не просто так. У всего есть причины. Половцы нападали на нас не только потому, что хотели грабить. Их толкало то самое, невидимое.
— А причем тут мои сны?
— Когда ты спишь, то это не просто сны тебе снятся. Ты на самом деле оказываешься в другом месте. Там тоже земля, но она иная. И все у нас зависит от того, как там идут дела. Если там плохо, то и здесь хорошего не увидишь.
— А там, на той земле, во сне… война бывает?
— Бывает. Когда у нас война, то и там она. И если хочешь добиться мира здесь, то сначала надо навести порядок там.
— А как это? Во сне?
— Во сне. Но не сейчас. Вам еще подрасти надо. Пока и без вас есть, кому порядок поддерживать.
Потом Булат велел ребятам заниматься, повторять вчерашние упражнения (Бажен так и не понял, что стали делать мальчики — они просто закрыв глаза молча сидели и, кажется, даже дышать перестали). Волхв подозвал Бажена и усадил его рядом с собой на край колодца.
— Я сейчас твои силы получше проверю, раньше на это времени особо не было. Ты, не боись, тебе будет неприятно, но держись. Это недолго. Хорошо?
Мальчик кивнул. Тогда волхв положил руку ему на голову и велел закрыть глаза. Сначала Бажен не ощущал ничего, но потом голова вдруг слегка закружилась. Мальчик качнулся, но Булат удержал его другой рукой, иначе он свалился бы в колодец. Голова кружиться перестала, после чего показалось, что череп вдруг размяк и пальцы волхва ковыряются во внутренностях головы, что-то там переставляют, что-то вырывают и выбрасывают, что-то вкладывают. Перед закрытыми глазами стали появляться образы — то погибший отец, то мать, то Всемил. Потом недавно виденный Ростов, княжеский пир, князь Василько, предупреждающий Булата: «Если только я услышу, что волхвы по деревням ходят и народ мутят против веры нашей православной, в тот же день приказ дам изничтожить остатки капищ и волхвов с ними».
Затем Волхв вытащил пальцы из головы Бажена и череп снова стал твердым. Мелькание перед глазами прекратилось. Мальчик открыл глаза. Он не знал, показалось ли ему это, или Булат в самом деле копался в его черепушке. Голова побаливала и немного подташнивало.
— Иди на место, — сказал волхв. — Сейчас ты вместе с остальными продолжишь заниматься.
Ноги были как тряпки и Бажен еле добрался до пустующего места между двумя мальчишками, сидевшими с закрытыми глазами. В голове стоял туман, сил никаких не оставалось, будто он целый день работал на покосе вместе со взрослыми. Он сел, вернее, упал, не понимая, что сейчас произошло.
— Закрой глаза, Бажен, и попытайся представить свой дом.
Дома мальчик представить не смог, зато перед его взором встало поле, а за ним лес. Мужики с косами стояли в ряд и слаженно работали. Бажен даже разглядел лицо Вячко. Голова болеть перестала, и даже силенок прибавилось.
— Достаточно! — сказал Булат и Бажен открыл глаза.
Рядом с ним закопошились мальчишки.
— Сейчас немного отдохните, а потом встретимся на заднем дворе. Можете пока с Баженом познакомиться.
Волхв поднялся и вошел в дом, удивительно молчаливый Шемяка проследовал за ним, потом ушел Стоян. С ребятами остались двое молодых парней для пригляда. Сидевший рядом с Баженом мальчик спросил:
— Ты откуда?
— С Полянки я.
— С какой еще полянки?
— Деревня наша так называется.
— А. А я с Владимира.
— Так далеко? Вот так чудо!
— Ха, далеко! А Васятко вон, вообще с Киева! Ну ладно, пошли я тебе чего покажу! Меня Нежданом звать.
— А я Бажен.
Мальчики поднялись на ноги и Неждан потянул Бажена к частоколу. Бревна в некоторых местах стояли неплотно и Неждан прильнул к щели, а потом оторвался и дал посмотреть Бажену.
— Что там? — спросил Бажен.
— Нелюдь, — ответил Неждан.
— Кто это?
— Ну, как люди, только не люди. Вокруг бродят, от пришлецов нас охраняют.
Бажен посмотрел в щель и ничего кроме далеких деревьев не увидел.
— Не видно.
— Так их сейчас и нету, они ночью из болот выходят.
— А чего я смотрю тогда? Ночью и посмотрим. А кто это такие?
— Не знаю. Их волхвы сделали. Или позвали откуда-то. Они у нас заместо ночной стражи. Страшные — жуть! Высокие, худющие. Одеты не по-нашему, в руках мечи, тонкие, длинные. А руки корявые как ветви.
— Брешешь, поди!
— Нет, ночью сам увидишь!
До вечера они занимались, волхв снова заставлял их делать различные упражнения — то сидели с закрытыми глазами, вспоминая прожитые мгновенья жизни, приятные и не только; то повторяли про себя слова на странном языке, которые вероятнее всего были молитвой или заклинанием.
Бажен узнал, что остальные мальчики так же обладали разными свойствами. Если он научился своей свирелькой оживлять цветочки, а может быть, и не только цветочки, и даже, возможно, не только оживлять, то, как оказалось, Неждан умел взглядом успокаивать людей и животных, иных даже навсегда. Только теперь Бажен начинал понимать, что Булат взял его с собой неспроста, не из жалости. Он знал, что в мальчике кроется та сила, что и в нем самом есть. Сила Перуна, как определил Бажен.
Васятко мог поднимать и передвигать вещи, не притрагиваясь к ним руками и вечером показывал свое умение Бажену. Страшно было смотреть на качающуюся над столом чашу, видя, что ее никто не держит.
Остальные ребята чудес не показывали, но и без того понятно, что они умеют многое. Молний не метали, но Андрейка умел не дышать долгое время, так долго, что ни один человек не выдержит, а Глеб мог слушать и понимать язык животных. Бажен Глебу позавидовал и попросил потом выйти в лес и поговорить с живностью с помощью этого толмача.
Когда стемнело и все легли спать, Неждан подкрался к Бажену и толкнул его.
— Пошли, нелюдей покажу. Только тише, чтоб нас не заметили.
Они вылезли в распахнутое окно и, обойдя сидевшего на крыльце Шемяку, двинули к частоколу.
— А чего здесь в щели увидишь? — шепотом спросил Бажен. — Темно же.
— А мы на вышку полезем, сейчас там никого нет.
— Ха, вышка. В Ростове знашь какие огромные. А тут так, не вышка, а так, вышечка.
— Ладно, молчи, пойдем.
В том углу, где две стены образуют угол, стояла невысокая вышка со смотровой площадкой. Деревянные ступени предательски скрипели, когда ребята поднимались. Наверху они остановились на самом краю и, облокотившись о перекладину, стали смотреть а темноту.
— И где они, твои нелюди? — спросил Бажен.
— Увидишь.
И вскоре Бажен увидел. Со стороны болот показались темные фигуры. Сначала и не поймешь, люди это или звери, а может быть, и вовсе показалось, ничего там нет.
— Видишь? — прошептал Неждан.
— Ага. Чудо-юдо страхолюдной!
— Это они, нелюди.
Темные фигуры приблизились к стене и повернули: кто-то в одну сторону, кто-то в другу. Теперь можно было их разглядеть. И правда, они были очень высокими, одеты, как и говорил Неждан в какую-то немыслимую рванину. В ножнах их покоились мечи, длинные, почти до земли.
Нелюди исчезли из виду.
— А чего они тут делают? — тихо спросил Бажен.
— Я ж говорил. Они нас охраняют. Стража это.
— На фига такая стража, и не уснешь от страха.
— Они же нас не трогают. Только пришлых. Да мы и не выходим ночью, зачем надо?
«Стражники» обошли частокол вокруг и встретились под смотровой вышкой. Постояли немного и разошлись снова.
— Видал? — торжественно произнес Неждан. — Страшенные какие!
— И долго так они?
— До утра! Как петухи проснутся, так они в болото и уйдут!
— А если выйти туда? — Бажен указал рукой на болото.
— А не знаю. Не выходим мы ночами за забор. А вдруг убьют? У них мечи вон какие длинные.
— Как же убьют? Если волхв их на стражу призвал, разве они станут нас убивать?
— Ну не знаю. Хочешь проверить — выходи. Я отсюда посмотрю. Только сдается мне, что они всех, кого за забором встретят, примут за врага.
«Стражники» сделали еще один круг и снова, постояв мгновение, разошлись, при каждом шаге стукая ножнами по сапогам.
— А где они живут, страшилы эти, в болоте? — спросил Бажен, следя за нелюдьми.
— С болота приходят, и уходят туда. Но живут не там. Днями мы с ребятами там лазали, все исходили, нет там никого, — Неждан показал, где именно они шастали с товарищами.
— А они во двор не могут залезть? — Бажену стало зябко от этой мысли. — Мне уже как-то и слазить боязно.
Вдруг внизу скрипнула лестница и у Бажена душа ушла в пятки. Он схватил за плечо Неждана и прижался к перекладине, готовый сигануть вниз. Кто-то поднимался. Детское воображение нарисовало страшную нелюдь, с корявыми руками, сжимавшую в кулаке рукоять длинного меча. Он уже готов был прыгнуть через ограду, когда раздался голос:
— Вы чего это не спите, олухи?
Над площадкой показалась седая голова Булата. Бажен едва не проглотил язык от страха, Неждан тоже перепугался.
— Там, это… нелюди… — пробормотал Бажен.
— Бегом спать! — не слушая его, сказал волхв и мальчики один за одним быстро нырнули вниз и несколько мгновений спустя уже лежали на своих лавках. Уснуть, правда, удалось не сразу. Бажен знал одно — навряд ли ему еще раз захочется посмотреть на нелюдей, хоть бы они и толпою бр