– Падай…
Максим уселся сзади. Тут же малый с пассажирского сиденья перебрался к нему.
– Мобилу дай…
Максим молча отдал свой телефон. Малый его отключил и даже батарейку вытащил. Сложил разобранный сотик в непрозрачный пластиковый пакет, подмигнул:
– Так оно лучше будет…
«Шоха», за рулем которой сидел еще один крепыш, похожий на первого так, как могут быть похожи братья-близнецы, тронулась с места.
Было понятно, что эти двое чего-то… Нет, не боялись. Опасались – так будет правильнее. В той сфере, в которой крутилась эта парочка, страх просто неуместен. А вот соблюдение мер предосторожности – то да. Залог долгой и счастливой жизни. Причем на свободе.
Однако в этом конкретном случае меры предосторожности явно зашкаливали, перекрывая все разумные пределы.
Долго крутились по городским улицам вокруг центра. Ныряли в «проходняки», проскакивали перекрестки на желтый сигнал светофора, резко и неожиданно уходили на встречку. Потом заехали на какую-то замороженную стройку. Там Максима обыскали. Убедившись, что ничего, кроме бумажника, в карманах клиента нет, «близнец»-пассажир демонстративно спрятал пакет с телефоном в какую-то трубу, прикрыл его парой кирпичей:
– Береженого, сам понимаешь… Потом заберешь. Место запомни…
Выехали со стройки, сделали еще пару кругов… А потом резко ушли в сторону пригорода.
Подъехали к какому-то многоэтажному, отдельно стоящему зданию. То ли недостроенному в свое время, то ли разрушенному в процессе реформирования государства и экономики.
Несмотря ни на что, Максим не мог не признать – место удобное для обтяпывания всяких темных делишек. Вблизи полное отсутствие каких-то населенных пунктов – сам город не в счет, – дачных массивов, зон отдыха, насыщенных жизнью, автострад. Вроде как и не так уж далеко… И в то же время на отшибе.
Через здоровенный пролом в фундаменте загнали машину на цокольный этаж. Этакий полуподвал, с кучами битого кирпича, обломками бетонных блоков, всякого мусора, нанесенного сюда ветрами.
– Все. Приехали. – «Близнец»-водитель заглушил двигатель.
Было понятно, что и маршрут отработан уже неоднократно, и место это, что называется, приработано, используется далеко не первый раз. «Близнецы» выбрались из машины, вслед за ними вышел и Максим. Надо сказать, что на фоне крупных «близнецов» он выглядел довольно бледно. Чуть ли не на голову ниже ростом, легче килограммов на двадцать. Короче, по их меркам, тип совершенно неопасный. А в том, что у Оболенского нет при себе какого-то оружия, как огнестрельного, так и холодного, они могли убедиться еще в городе.
Однако «близнецы» вертели головами, оглядывались по сторонам, прислушивались…
– Ну и где ваш товар? – пришлось поторопить их Оболенскому.
Крепыши переглянулись, после чего один кивнул другому – можно, дескать. Тот подошел к машине, открыл багажник, порылся в нем, вытащил два изрядно замасленных тряпичных свертка.
– Вот, смотри, – выложил свертки на деревянный ящик, стоящий почти в центре помещения и, надо полагать, заменяющий стол.
Максим подошел к ящику, присел, с брезгливой миной взял один из свертков, развернул тряпку. Перед ним лежал «ПМ» – пистолет Макарова. По общему мнению, оружие несерьезное. Однако в руках того, кто с этим оружием не просто ходит, как мент по улице, а живет, и такая вот пукалка способна творить чудеса.
В первую очередь Максим отметил непрезентабельный – если можно так сказать – внешний вид оружия. Вроде как на первый взгляд все нормально. Ни пятнышка ржавчины, закругленные металлические части лоснятся смазкой… Однако воронение изрядно, до белизны, вытерто, а на пластмассовой накладке рукоятки заметны глубокие белесые царапины, мелкие сколы и трещины. Этот пистолет прошел не одни руки и не раз бывал в деле, что было нарушением – причем грубейшим – условий сделки.
Оболенский не стал спешить с выводами. Не спеша – но в то же время уверенно – разобрал пистолет. Каждую деталь по несколько секунд крутил-вертел в пальцах, подносил к лицу, нюхал… Короче, только что на зуб не пробовал. Торговцы смертью, стоя немного в стороне, с недоумением наблюдали за этими манипуляциями.
Оболенский собрал пистолет и вернул его на ящик. Второй и в руки брать не стал – просто развернул тряпку, осмотрел, не касаясь… Поднял голову, поглядел на продавцов с укоризной:
– Ребята, а ведь мы так не договаривались…
– Ты о чем? – очень неискренне удивился один из «близнецов».
– Я просил оружие…
– А это что? – Второй ткнул пальцем в лежащие на ящике пистолеты.
– Сам понять не могу. – Оболенский, поднимаясь, картинно развел руками. И тут же спросил по-приятельски интимным тоном: – Парни, на какой помойке вы подобрали этот хлам?
– Да чё ты гонишь?! – начал было возмущаться первый «близнец», но второй его остановил:
– Хорош! – И быстрым, отработанным движением сунул руку под ветровку за спину, после чего приказал Максиму: – Бабки гони!
– Мы так не договаривались, – совершенно спокойно напомнил Оболенский.
– Ты что, не понял, что тебе сказали?! – Рука вынырнула из-под куртки. Теперь в ней находился пистолет, ствол которого был направлен в грудь Максима.
– Ага! – обрадовался Оболенский. – «Беретта», модель 89! Неплохая машинка. Правда, ствол изначально делался как спортивный… Но все равно неплохо!
«Близнецы» опять переглянулись. Инстинкт самосохранения подсказывал им – что-то они делают не так, в чем-то ошибаются. Однако слово было сказано, и отыграть назад им уже не позволяла гордость.
– Бабки гони! – Вооруженный «близнец» был близок к истерике. Пистолет чуть подрагивал в его руке.
Его напарник все же попытался «обставиться», обосновать поведение приятеля:
– Ты просил товар? Мы его подогнали. Изволь рассчитаться. Все по-честному!
Дескать, мы – не грабители. И грабители – не мы. И вообще, мужик, ты сам ведешь себя неспортивно.
– Слышь, ты! – Вооруженный уже почти слетел с катушек и наплевать ему было, как там напарник разводит лоха. – Я тебе сейчас «маслину» в пузо вкачу, и будешь ты тут долго сдыхать!
– Так бы сразу и сказал. – Оболенский позволил себе легкую, почти заметную насмешку. – Весомый аргумент.
Неторопливо, нарочито замедленно распахнул пиджак, двумя пальцами извлек из внутреннего кармана приличной упитанности бумажник. Продемонстрировав его «близнецам», небрежно бросил перед собой, на ящик, между двумя «мусорными» пистолетами.
Безоружный «близнец» осторожно, бочком, короткими приставными шагами приблизился к ящику и, с опаской поглядывая в сторону Оболенского, взял бумажник. Тут же быстро отскочил к напарнику, под прикрытие пистолетного ствола. Там, на месте, уже без каких-либо опасений – а чего бояться? – открыл «лопатник», заглянул внутрь. Увиденное его настолько поразило, что он не смог сдержать восхищенного:
– Ух ты!
Его вооруженный приятель отвлекся буквально на какую-то долю секунды – не смог сдержать любопытства, заглянул краем глаза в руки напарника, чтобы самолично оценить размеры добычи. И в этот момент Оболенский начал двигаться…
Приходится отдать должное реакции вооруженного «близнеца» – он успел выстрелить. Правда, только один раз. И ствол пистолета был направлен в то место, в котором Максима уже не было. А потом – резкая боль в запястье сжимающей оружие руки и мощный, вырубающий удар локтем в подбородок, снизу-вверх. Стрелок-неудачник непроизвольно сделал пару шагов назад и тяжело плюхнулся на пятую точку. В его ушах стоял звон, стены подвала перед глазами плавно раскачивались и уплывали куда-то.
В тот же момент второй «близнец» получил удар ногой в живот. Этот удар заставил его согнуться и уронить на землю трофейный бумажник. Максим открытой ладонью левой руки – в правой у него уже была «беретта» – сильно толкнул скрюченного противника в лоб, после чего тот занял место рядом с приятелем.
Через несколько секунд, когда неудачливые грабители стали приходить в себя, они с удивлением обнаружили, что расклад сил в помещении здорово изменился. Этот малый, такой неопасный на вид, обладал стремительностью гепарда и силой медведя. А теперь еще оказался и при оружии.
Максим стоял перед сидящими «близнецами» и поигрывал пистолетом.
– Ну что, господа бандиты? – лениво поинтересовался он. – Как жить дальше будем?
– Мужик! – взмолился разводящий. – Ты все неправильно понял!
– Ты – покойник! – мрачно заявил тот «близнец», что еще совсем недавно был вооруженным и наивно считал себя сильнее всех в мире.
– Понятно, – тяжело вздохнул Максим. – Насмотрелись американских боевиков…
Выстрел хлестнул совершенно неожиданно. Можно сказать, что для него не было предпосылок. Максим не вращал глазами и не пускал дым из ноздрей, не размахивал пистолетом, не прицеливался демонстративно. Просто нажал на спусковой крючок. Резкий щелчок, оттолкнувшись от потолка и стен, ударил по барабанным перепонкам. Одновременно с выстрелом послышался дикий крик.
– Ой-ой-ой, какие мы нежные! – ернически попенял Максим уже тихо воющему стрелку. – Чего ты так кричишь? Подумаешь, мякушку повредили. Зато на всю жизнь запомнишь, что кидать нехорошо. – И тут же, без какого-то перехода рявкнул: – Заткнулись и легли мордами вниз, пока не началось! Или…
Что именно стояло за словом «или», «близнецы» выяснять не пожелали. Тот, что остался целым, команду Оболенского выполнил быстро и точно – перекатился на живот и сцепил пальцы рук на затылке, хотя этого от него никто и не требовал. Видимо, имел некоторый опыт общения с представителями силовых структур. Второй тоже не стал больше изображать из себя крутого американского мафиози – убедился на личном печальном опыте, что такое неразумное поведение чревато весьма неприятными последствиями. Кривясь и кряхтя, придерживая простреленную ляжку обеими руками, перевернулся на живот, после чего вытянул руки вдоль тела.
Максим быстро собрал тот хлам, что предлагали ему в качестве оружия, после чего, не выпуская «близнецов» из вида, переместился к машине. Заглянул в багажник «шохи», удовлетворенно кивнул и вытащил оттуда объемистую и тяжелую спортивную сумку. Набросив ремень сумки на плечо, заявил: