№ 8. Илья пророк в пустыне. № 9. Ангел. Пророк Илья был одной из наиболее красочных фигур ветхозаветной истории. Яков Федосов пренебрег воинственными и очень эффективными эпизодами библейской биографии пророка вроде божественного самовозгорания жертвенника или заклания Ильей нескольких сотен жрецов Ваала (3-я книга Царств. Гл. 18, § 22, 40), а отобрал два связанных с пребыванием в пустыне, в полном безлюдье (рис. 19). Здесь Илья Фезвитянин беседует с богом, обращается к нему и слышит его голос, его практические распоряжения:
И было к нему слово господне: «Пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана. Из этого потока ты будешь пить, а во́ронам я повелел кормить тебя там»… [Илья пошел и остался там]
И во́роны приносили ему хлеб и мясо…
Рис. 19. Илья в пустыне; столпник Симеон; Герасим в пустыне вытаскивает заносу из лапы льва.
На кресте изображен Илья в нимбе, получающий хлебец от ворона. Левой рукой пророк отстраняет прядь своих волос, чтобы лучше слышать голос Бога. Скамеечка у ног Ильи — доказательство того, что он не странствует по пустыне, а живет в ней; такое лее седалище мы увидим у Герасима, жившего в пустыне (см. № 18).
Могут удивить невысокие деревья, но оказывается, что и они находят объяснение в дальнейшем библейском тексте, где говорится, что Илья в другой пустыне заснул «под садом»[208].
Здесь уже не сам Бог переговаривается с пророком, а через посланца-ангела:
И вот, ангел коснулся его и сказал ему: «Встань! Ешь»
И взглянул Илия и вот у изголовья его — печеная лепешка и кувшин воды. Он поел и напился и опять заснул
В новом переводе «сад» заменен можжевеловым кустом.
Яков Федосов объединил два разновременных эпизода и изобразил Илью и ворона под деревьями сада, а ангелу выделил соседний медальон, обозначив у его ног неясный колобок. Здесь, как и в других случаях расчленения единого сюжета (Илья в саду и ангел), художник строго следует принятой им системе помещения наибольшего количества «плодов» на кресте-древе.
По местоположению на кресте медальон с самим Ильей занимает более важное место, чем медальон с ангелом, так как находится на средней горизонтали, рядом с деисусом, соотносясь тем самым с Федором Тироном на другом конце этой горизонтали.
На нижней перекладине большого двенадцатиконечного креста мы наблюдаем как бы сочетание двух принципов подбора сюжетов: во-первых, здесь завершается серия сюжетов, размещенных на срединной вертикале (на «стволе» древа) и тематически связанных с личностью и характером Иисуса Христа, а во-вторых, здесь продолжается тема непосредственного общения человека с богом. Ко второму разряду относится медальон № 17.
№ 17. Врачи-бессребреники Козьма и Дамиан. Медальон окружен надписью:
+ СВЯТАЯ БЄЗМѢЗДНИКА И ЧЮДОТВОРЦА
КУЗЬМА И ДАМЬЯНЪ ВРАЦА
В имени Демьяна допущена описка: вместо мягкого знака, еря, вырезана буква В. Это, как и отсутствие надписей на многих соседних медальонах, подтверждает гипотезу о спешной работе Якова Федосова. Написание «ВРАЦА» вместо «врача» (двойственное число) — явный новгородизм.
Братья-близнецы, Козьма и Дамиан, подобно Иисусу, были целителями, не взимавшими никакой мзды за свое врачевание. Врачи изображены со свитками в руках; у Козьмы свиток распущен до колен.
Деятельность братьев и чудеса, которые они творили, во многом повторяют евангельский перечень чудес Иисуса Христа.
Воспользуюсь интереснейшим памятником XIV в., хранящимся в Кракове[209] и представляющим, по всей вероятности, походную шкатулку средневекового медика для инструментов и снадобий. Этот медный вызолоченный ящик размером 43×12×9 см. На боковых гранях четко выгравированы 16 сцен из жития Козьмы и Дамиана. Братья исцеляли от «трясовицы», от слепоты и хромоты, зубной боли, они изгоняли бесов и змей и даже воскрешали умерших:
СВЯТАЯ ВРАЧА ВЪСКРѢШАЕТА
СЫНА ВДОВИЧА[210]
Последний, нижний медальон «ствола» древа, как и некоторые другие, помещенные на этой главной вертикали, иллюстрирует продолжение дел Иисуса Христа позднейшими христианами; в данном случае показаны те святые, которые исцеляли больных людей и возвращали им жизнь.
№ 16. СИМЕОН СТОЛПНИК.
Круговая надпись этого медальона такова:
+ СВЯТЫЙ СЕМЕОНЪ СТОЛПЬНИКЪ
20 ЛѢТ СТОЯШЕ НА СТОЛПЕ
Изображение двух столпников Яковом Федосовым на своем кресте (на самом верху — № 1 и внизу — № 16) отнюдь не является пропагандой монашества — оба столпника показаны без монашеских куколей. Внимание к теме столпничества говорит о стремлении художника показать целеустремленность человека праведной жизни, обращающегося непосредственно к богу не только из-за своей личной греховности, но и в качестве заступника за всех окружающих его людей.
№ 18. Герасим в пустыне и лев. Круговая надпись:
+ СВЯТЫЙ ГЕРАСИМЪ ЕМЛЕТЬ ТРОСТЬ (ЗАНОЗУ)
ОТ ЛЬВА ИЗ НОГѢ
А ПРИДЕ В ПУСТЫНЮ
Преподобный Герасим (ум. 475) был богатым человеком, но, став христианином, раздал все имение бедным и удалился в Иорданскую пустыню. Главная идея его жития — преодоление стяжательности и страха. Символом последнего является эпизод со львом, встреченным Герасимом на водопое. Лев был ранен — он занозил себе лапу; Герасим, преодолев страх, вытащил занозу, и лев стал жить вместе с пустынником и защищать его.
Н.С. Лесков в своей серии пересказов библейских легенд и апокрифов дал очень хороший очерк: «Лев старца Герасима»[211].
На Людогощинском кресте Герасим изображен сидящим на стуле, а лев — стоящим на задних лапах и лижущим пустынника. Стул вырезан на кресте не без смыла — художнику нужно было показать, что Герасим не просто проходил по пустыне, а что он имел здесь оседлость, мебель, был не путешественником, а настоящим пустынножителем, каким его и рисует житие.
Обзор восемнадцати отдельных медальонов, разбросанных по всей площади древообразного Людогощинского креста, завершен. Разбросанность и кажущаяся случайность подбора персонажей оказались обманчивыми. Самое простое первоначальное предположение, что изображенные здесь Федор, Герасим, Илья, Иваны, Кузьма, Фрол всего лишь патроны соименных им неведомых людогощичей XIV столетия, должно отпасть, так как ему противостоит стройная, тонко продуманная и изящно осуществленная система новгородского скульптора и живописца Якова Федосова.
Ключ к пониманию своей системы художник трижды изобразил на самых видных местах креста, вырезав небольшие двенадцатиконечные крестики, как бы вплетенные в круг. Если увеличенную схему такого двенадцатиконечного креста мы наложим на раскидистую и пеструю «крону» изделия Якова Федосова, то сразу же на малых перекрестиях обозначатся четыре замкнутые композиции из двух или трех медальонов:
А) смерть Иисуса Христа (№ 1–3);
Б) Илья в пустыне (№ 7, 8, 9);
В) Федор Тирон (№ 10, 11, 12);
Г) деисус (№ 4, 5, 6) на срединном перекрестии.
По большим теологическим темам «плоды» «разумного древа» распадаются так:
1) идея непосредственного обращения человека к Богу — 9 медальонов (№ 1, 7-10, 13, 16–18);
2) христологический цикл — 6 медальонов (№ 1–6);
3) праведные действия последователей Христа — 3 медальона (№ 14 — добрые пастыри, благословляемые Христом с небес; № 15 — победитель мирового зла; № 17 — целители-бессребреники).
Если вторая и третья темы занимают срединную позицию на главном перекрестии, то первая тема — непосредственное общение человека с богом — охватывает как бы кольцом центральный христологический цикл и тему последователей Христа (см. схему).
Как художник, Яков Федосов проявил много вкуса и знания литературы. Чего, например, стоит изображение скачущего Иосифа Аримафейского, опоздавшего к моменту смерти своего учителя. Как контрастны отношения персонажей креста к хищнику — льву: ветхозаветный Самсон уничтожает зверя, разорвав его пополам, а живущий по Новому завету благодати христианин Герасим лечит льва и делает его ручным.
В федоровском цикле художник с необычайной экспрессией изображает позорную тяжесть чужеземного плена: обнаженная мать Федора обвита кольцами змеиного хвоста, но герой уже вонзает свое копье в горло похитителя. А в соседнем медальоне эпический богатырь уже выводит освобожденную мать из места тягостного плена. С большой тонкостью мастер Яков показывает непобежденность другого Змея, с которым в ярой схватке бьется святой Георгий. Это предостерегает, мобилизует…
Но, может быть, самым интересным и неожиданным является необычный деисус в середине «разумного древа». Где происходит действие? Почему предстоящие (богородица и Предтеча) не стоят, а сидят на каких-то стульцах или лесных пеньках с «летораслями»? Иисус, сидя на троне, держит у груди книгу в орнаментированном переплете, которая, как уже говорилось, является геометрическим центром всего сооружения, что, очевидно, не случайно.
Напомню, что фигуры и жесты Марии и Иоанна не выражают просительности, «моления»; вся композиция скорее говорит о беседе, о собеседовании с мудрым книжником. Быть может, нас приблизит к разгадке федоровский цикл всех трех медальонов правого вертикального перекрестия Г. Средний медальон (№ 11) превосходит по своим размерам все остальные семнадцать. Здесь дана самая сложная композиция (Федор, его мать, конь, Змей, дерево).