Я оценил рабочий кабинет ученого, но не отвлекался.
– И у вас есть этот парфюм? – спросил я.
– Кто ищет легких путей, тот получает малую награду, – погрозил мне пальцем Фабиан. – Духи на корабле, корабль в море, а море – вон оно! – Фабиан простер руку в сторону окна, открывающего вид на прибой.
Ученый приблизился к окну и скрестил руки за спиной. Некоторое время он наблюдал за синевато-серыми волнами, затем отвернулся и сказал:
– Старина Онезим сказал, что ты парень не промах и готов к большому риску ради большой выгоды. Это правда?
– Все, что меня не убивает, делает меня сильнее, – сказал я с сомнением, припомнив квест со свиньями.
– Сохранность жизни не гарантирую, – ухмыльнулся в бороду Фабиан. – Но твой подход мне нравится. И я сам такой, но рискую ради науки. Мы поладим. Море скрывает многие тайны, а за тайнами всегда найдется сила.
– Я готов. Как добраться до корабля и у кого этот Чарующий нектар?
– Корабль затонул у Смертельного рифа двести лет назад. Сейчас же организуем экспедицию. – Фабиан Кульм посмотрел на меня и улыбнулся. – Мы погрузим тебя на морское дно.
Глава 10. Дары моря
Мстители из Кха образовали братство Ашагал и поставили себе цель найти оружие, эффективное против Тири-Эж. Они углубились в познание тайн эфира (на этот раз самостоятельно, ибо любой Тири теперь остерегался распространять роковые знания). Вместе с этим Кха изучили события Первой эпохи, дабы узнать о слабых местах Тири-Эж и их бывших промахах в войне против Врага. В итоге они открыли для себя существование мира духов.
Духи состоят из более высоких форм эфира, нежели материя, и оттого чрезвычайно могучи в физическом мире. Эти непознанные наукой создания имеют свою иерархию, разумны и наделены свободой воли, а сила и способности их различны: иные не опаснее шелудивого пса, но наиболее великие духи, например, саганы, могут повелевать стихиями.
Оккультисты уверяют, что после сотворения мира Создателем, саганы участвовали в формировании земных ландшафтов. Путники не разделяют такой взгляд, считая его отголоском анимизма одичавших людей, – вулканам и ледникам не обязательно обладать сознанием, чтобы исполнять планы Создателя.
Кха решили обуздать мощь духов, увидев в этом решение всех своих проблем. Лучших слуг, строителей и воинов было не сыскать на всем свете. Так родилось новое темное искусство, называемое гоэтией. Кха нашли способ призывать духов и смирять их эфирными оковами. Проявляя свойственную Кха исключительную силу воли, заклинатель подчинял пойманного духа и заставлял выполнять приказы.
Отточив умение на младших духах, заклинатели перешли на более сложные практики. Каждый новый пойманный дух был сильнее, и братство Ашагал перестало таиться перед своим народом. Кха, воодушевленные невиданными успехами заклинателей, поспешили вступить в братство и тоже обрести эфирных рабов.
Теодор Бремер, "Лик истории": Вторая эпоха, или Эпоха Кха
Мы с Фабианом Кульмом и его молодым сыном бороздили морские волны на паровом катере. Фабиан хвастался, что получил судно от институтской гидрообсерватории для плаваний к водомерным постам, принадлежащим его гидрологической и погодной станции. Большая часть работы ученого сводилась к методичному сбору данных, обобщению и передаче их в обсерваторию.
Но теперь ученый отправился в личную экспедицию. В черном матросском бушлате он стоял на носу катера, небрежно придерживаясь за канат, и счастливо щурился на горизонт, подставив лицо соленым брызгам, стекающим по толстым линзам очков. Кельвин, оголенный по пояс и раскрасневшийся от жара, подкидывал в топку катера уголь. Встречный ветер трепал завязки его банданы. На тросе за катером мы буксировали платформу, собранную из десятка пустых бочек, с привязанным в центре сундуком для лута.
Я сидел уже в водолазном облачении. Тело покрывал бурый герметичный костюм то ли из промасленной кожи, то ли резиновый, и топорщился грубыми складками. Железные башмаки утяжеляли стопы. Голову скрывал сферический медный шлем, опирающийся на плечи широким кованым воротником. Напротив лица располагался круглый иллюминатор из толстого мутного стекла, окруженный заклепками. Скафандр снижал Скорость, Ловкость и Восприятие на 10 пунктов, но добавлял 50 пунктов защиты и, конечно, позволял дышать под водой. В руках у меня был металлический штырь с копьем на одной стороне и багром на другой: повышенная дистанция атаки, урон чуть больше, чем у ружейного штыка. Багор давал способность цепляться за крупные предметы и подтаскивать к себе лут.
Мы плыли минут двадцать по внутриигровому времени, и вскоре должны были достичь Смертельного рифа.
Перед экспедицией Фабиан предложил выбрать, какой тип акваланга использовать. Рассматривался вариант подавать воздух с поверхности через шланг. Так я мог находиться под водой неограниченное количество времени, но моя жизнь зависела от сохранности шланга и событий на катере. Этот вариант я сразу отверг и предпочел автономный комплект.
За моей спиной находилось нечто, напоминающее мятый рюкзак – дыхательный мешок, или искусственное легкое. К нему присоединялись две трубки, идущие от лица. Ниже поперек спины крепился баллон, из которого поступал в дыхательный мешок кислород. Акваланг был с закрытым циклом дыхания, и углекислый газ я выдыхал обратно в дыхательный мешок. Сбоку крепилась коробка, наполненная едким калием, который в ходе химической реакции поглощал углекислый газ. Фабиан называл агрегат ребризером и упомянул еще много специфичных терминов. Пока он объяснял устройство акваланга и нюансы погружения, мой навык Физика поднялся до 8 пунктов и повлек повышение Интеллекта. Почуяв дармовой опыт, я до самого отплытия заваливал ученого вопросами, а тот охотно отвечал.
Сам он лишился возможности нырять после получения баротравмы, подорвавшей здоровье и давшей осложнение на глаза. Сыном он слишком дорожил, чтобы отправлять на морское дно, а я вышел в самый раз. И способный, и не жалко.
После уточнения деталей выяснилось, что экспедиция затеяна не ради меня. Поиск раритетного парфюма интересовал ученого в последнюю очередь. Смертельный риф обладал внушительным послужным списком – в проклятом месте потерпело крушение несколько кораблей. В том числе в прошлом году затонул малый исследовательский пароход "Эврика", бравший гидрологические пробы в Яблочном проливе и Клеттском море. Фабиан пояснил, что температура океанических течений необходима для метеорологических предсказаний и развития океанографии в целом.
Интересы ученого касались всего, что связано с морем, и Фабиан попросил меня найти на "Эврике" несколько ценных измерительных приборов, сделанных на заказ и обладавших повышенной точностью. Его интересовали секстант, барометр-анероид и морской теодолит. Я согласился, как будто знал, как все это должно выглядеть. За первые два прибора он обещал по двадцать марок, а за теодолит сорок. Если же я найду прототип скафандра с аквалангом открытого цикла, то меня ожидало вознаграждение в восемьдесят марок.
На подводные поиски отводилось всего десять реальных минут. Таковы были ограничения автономного акваланга. Я чувствовал себя персонажем из книг Жюля Верна и думал о кракенах. Фабиан утешил, что на малой глубине подобные чудовища не водятся.
В морском просторе показался черный объект, нарушающий гармоничную бесконечность синих волн. Из воды вздымалось несколько скалистых зубцов, похожих на изломанные пальцы утопающего гиганта. Вокруг летали и пронзительно вскрикивали чайки. Мы приблизились вплотную, черный камень загородил солнце. Зазвучала таинственная и романтичная мелодия с нисходящим мотивом, словно музыку по кругу засасывало в звуковой водоворот.
Кельвин остановил катер и достал курительную трубку. Через пару секунд парень уже выпускал облачка дыма, небрежно причмокивая. Он залихватски поставил ногу на борт катера и поглядывал на свое отражение в воде. По лицу я видел, как парню досадно, что его оголенный торс видим только мы и чайки.
Фабиан Кульм кивнул на сына и проворчал:
– Красавец-романтик. Из-за своей возлюбленной рыбачки, между прочим, не поехал в университет.
– Не верьте ему, сэр Карахан, – отозвался парень с улыбкой. – Я не стал поступать, потому что тупой.
– Одно другому не мешает, – хохотнул ученый. – Но папаша любит тебя и таким, убогий ты хлыщ. – Он повернулся ко мне и сказал уже серьезно: – На самом деле, из него выйдет талантливый корабел.
Я вежливо пожелал успехов. Фабиан покивал и сказал:
– Мы на месте. Можешь, приступать, мой дорогой сэр. Повторить инструкции?
– Я все помню.
– Прошу на платформу. Мы пришвартуем катер ближе к рифу, чтобы платформа при всплытии не врезалась в нас. Удачи!
Кельвин зажал мундштук во рту и подтянул платформу с борту. Замедленно шагая я перешел на конструкцию из бочек. Парень отсоединил трос, и мы оказались порознь: команда в катере, я на платформе.
Я открыл клапаны у нескольких бочек, в них хлынула вода, и платформа стала медленно погружаться.
Навык Физика повышен до 9
Такими темпами я скоро буду разбираться в физике лучше, чем фехтовать! Вода зеленовато-голубого оттенка захлестнула ноги, поднялась выше пояса, через секунду волны сомкнулись у меня над головой. Я содрогнулся, осознав, что погружаюсь в морскую пучину у рифа с дурной репутацией. Включился таймер расхода воздуха на десять минут. Я прерывисто вздохнул.
Вы находитесь под водой, физика окружающего пространства изменена. Огнестрельное оружие не действует. Урон от гранат увеличен в три раза. Доступ к инвентарю ограничен, некоторые предметы и механизмы не работают. Истощение запаса воздуха приводит к потере сознания.
Видимость оставляла желать лучшего. Я наблюдал за пузырьками и рассеянными солнечными лучами. Неподалеку ползла вверх черная скала, поросшая ракушками и мохнатыми водорослями. Вода заполнила балластные бочки, и платформа двинулась вниз быстрее. Проплыла пульсирующая медуза с похожими на вермишель щупальцами.