– Где это мы? – спросил Пол.
– Это сахарный завод, – ответил Мордекай. – Бывали когда-нибудь?
Завод представлял собой скопление приземистых, похожих на склады построек и бараков, среди которых торчало несколько высоких дымовых труб. Сезон уборки урожая уже закончился, так что трубы не дымили и было довольно тихо, если не считать мерного стука какой-то машины, доносившегося со стороны. Немногочисленные в эту пору работники, обнаженные до пояса по причине жары, занимались каждый своим делом. На облупившемся бело-голубом щите, установленном на обочине дороги, было написано крупными буквами: «ХОЗЯЙСТВО СЕМЬИ РОХО». И ниже, помельче: "Входит в состав «Суитхарт шугар корпорейшн».
– Ну вот, – сказал Мордекай. – Попросим разрешения осмотреть завод?
– Лучше не надо, – отказался Пол.
Джойс поддержала его, опасаясь, что ее элегантная импортная блузка пропитается резкими сельскохозяйственными запахами.
Мордекай тяжело оперся на крыло машины.
– Ладно, как хотите.
Джойс с нетерпеливо-раздраженным видом скрестила руки на груди.
– Тут просто дышать нечем. Нельзя ли поскорее перейти к сути дела?
Мордекай вздохнул.
– Цель нашего приезда сюда – продемонстрировать вам, Пол, какую огромную выгоду сулит вам ваше согласие. Семья Рохо, – он кивнул в сторону бело-голубого щита, – стоит около четырехсот миллионов долларов.
– Хм, – неопределенно отозвалась Джойс.
– И вы можете подобраться к ним.
– Но ведь мы собираемся судиться не с семьей Рохо, – возразил Пол Гьюбер.
– Совершенно верно, – подтвердил Мордекай. – Мы собираемся взять за бока конгрессмена – их ставленника, который дает им возможность быть такими богатыми. Надеюсь, вы уже начали соображать. Речь идет о деньгах Большого сахара – вам понятно?
– Послушайте, меня просто избили в стрип-баре, вот и все.
– Вы просто недальновидны, – отрезал Мордекай.
– И мне еще повезло, что мой начальник до сих пор ничего не знает. Если дойдет до суда и все это выплывет наружу, он меня просто уволит.
– Вам не нужно будет думать о работе, Пол, – настойчиво проговорил Мордекай. – Скажи ему, Джойс.
Джойс, по всей видимости, сочла разумным забыть о чувствах, вызванных у нее фотодоказательствами легкомыслия жениха, и горячо поддержала план своего кузена.
– Мордекай клянется, что до суда дело не дойдет. Не забудь, дорогой, ведь в этом году перевыборы.
– А это значит, – подхватил адвокат, – что все будет улажено быстро, основательно и в полной тайне. Конгрессмену ведь тоже есть что терять.
Пол Гьюбер вместо ответа ограничился скептическим хмыканьем.
– Мы планируем выбить из них два-три миллиона долларов, – продолжал Мордекай. – Неплохое яичко в ваше будущее семейное гнездышко! – О роли Шэда и причитающихся ему процентах он предпочел умолчать.
Тут над их головами загрохотал большой реактивный самолет, заглушив голоса и все остальные земные шумы. Пока он пролетал, Пол лениво ковырял носком ботинка камешки под ногами. Когда стало можно говорить снова, он повернулся к Джойс и Мордекаю.
– Все равно – нет, – отрезал он.
– Все-таки подумайте как следует, – не отставал Мордекай. Встретившись глазами с Джойс, он многозначительно подмигнул ей. – Вы должны обсудить все это по-семейному, с глазу на глаз.
– Я не собираюсь ни думать, ни обсуждать, – по-прежнему твердо ответил Пол. – Я вообще не желаю ни с кем судиться. Что произошло – то произошло. Никаких необратимых последствий у меня не наблюдается, да к тому же еще и моя страховка покрыла все больничные расходы. – И он несколько раз подпрыгнул, каждый раз исторгая у Джойс тревожное «ах». – Ну вот, видите? – слегка задыхаясь, выговорил он. – На следующей неделе я выйду на работу.
Отчаявшись, Мордекай с размаху шлепнул жирной ладонью по капоту «линкольна».
– Между прочим, для определения вашего нынешнего состояния имеется вполне официальный термин: снижение умственных способностей. А это значит, что полученная вами травма головы повлияла на вашу способность здраво рассуждать.
– Да к тому же он сегодня плохо спал, – добавила Джойс.
Пол Гьюбер перестал прыгать и бессильно уронил руки.
– Вы оба просто чокнутые, – тяжело дыша, проговорил он. – Видимо, это у вас семейное. – И, невзирая на свирепый взгляд Джойс, добавил: – Наследственное.
– Значит, вот как ты это называешь! – Голос Джойс звенел льдом и железом.
Мордекай торопливо встал между ней и Полом.
– Ну, ну! – примирительно сказал он. – Давайте сейчас тихо и мирно поедем домой, а там посмотрим.
Джойс настояла на том, чтобы сесть за руль. Мордекай с трудом впихнул свое массивное тело на сиденье рядом с ней. Оставшись один на заднем сиденье, Пол Гьюбер устроился поудобнее и уснул еще прежде, чем они доехали до развязки I-595. Его всхрапывания вызвали на губах Мордекая невеселую усмешку.
– Твой Пол что-то совсем задурил.
– Ты лучше расскажи мне.
– Сейчас представляется такая возможность! – вздохнул Мордекай. – Такая невероятная, редкостная возможность!
Джойс обернулась, чтобы взглянуть на своего будущего супруга, безмятежно сопевшего на заднем сиденье, и этот взгляд отнюдь не был исполнен чистой, безоговорочной любви.
– Я вот о чем думала... – процедила она.
– О чем?
– Так ли уж он нам нужен? Я имею в виду, когда все будет сказано и сделано... – Она не смотрела на брата, нарочито внимательно вглядываясь вперед. – Предположим, они согласятся решить дело полюбовно. Тогда тебе не придется даже заниматься разной судебной писаниной, верно?
– Абсолютно. Пара телефонных звонков, две-три личные встречи, чек на предъявителя – вот и все. Это самый простой способ решать такие проблемы.
Джойс понизила голос:
– А если так, то... нужен ли нам он?
Мордекай побарабанил пальцами по подбородку и еще раз прислушался к храпу своего клиента.
– Это хороший вопрос, – произнес он наконец. – Это очень хороший вопрос.
Подъезжая к стрип-клубу, Эрин еще издали увидела, что на крыше возится команда рабочих, разбирая и снимая буквы, из которых складывались слова «И хочется, и можется». На автостоянке перед входом увлеченно спорили о чем-то мистер Орли и Шэд. Когда Эрин вышла из машины, мистер Орли сделал ей знак, приглашая подойти.
– Ну вот, ваше желание исполнилось, – вместо приветствия сообщил он.
– Вы решили изменить название?
– Пришлось, – ответил за босса Шэд, которого явно забавляло происходящее.
– Ты только не воображай, что это из-за вашего постоянного нытья, – предупредил мистер Орли. – Тут совсем другое дело.
Эрин улыбнулась.
– Только не говорите мне, что где-то обнаружилось другое стрип-заведение с таким же названием!
– Да не стрип-заведение, – отмахнулся мистер Орли. – Массажеры для желающих похудеть!
Шэд прикусил нижнюю губу, чтобы не расхохотаться. Эрин, изо всех сил стараясь сохранять серьезное выражение лица, сказала:
– Мистер Орли, я никогда не слышала о массажерах под названием «И хочется, и можется».
– Вот и я тоже, – отозвался мистер Орли, обиженно сопя. – А оказывается, в Новой Англии их пруд пруди.
– Они прислали нам официальное письмо, – сообщил Шэд. – Угрожают подать на нас в суд.
– Ты можешь себе такое представить? – Мистер Орли беспомощно развел руками. – Пишут, что мы наносим ущерб репутации фирмы, поскольку используем их название в аморальных целях. Черт бы побрал всех этих крючкотворов!
Подкатил грузовик, доставивший очередную партию крепких напитков, и Шэд, извинившись, ушел проследить за разгрузкой. С крыши упала очередная буква. Мистер Орли с тоской взглянул на нее, затем перевел взгляд на еще оставшиеся.
– Это надо же так влопаться! – пробормотал он.
Эрин стало жаль его.
– Но подумайте только, мистер Орли, – сказала она, – оказывается, о вашем заведении знают даже в Новой Англии.
– Да нет, – махнул рукой мистер Орли. – Просто кто-то из их сотрудников проводил здесь отпуск. Ну, и увидел. Наверное, просто проезжал по этой улице и увидел.
– Наверное, все так и было: случайно проезжал и увидел, – поддержала хозяина Эрин.
– Да как бы ни было! Короче, мои адвокаты, черт бы их побрал, переговорили с тамошними, черт бы их побрал, и выходит так, что нам дешевле обойдется сменить название, чем связываться с судом.
Эрин не смогла удержаться от соблазна поддразнить босса.
– Вот уж никогда бы не подумала, что мафию может испугать перспектива суда.
– Испуг тут ни при чем, – буркнул мистер Орли. На сей раз Эрин здорово его поддела. – Просто Малыш Никки и остальные парни не любят, когда об их делах начинают трезвонить. А эта история непременно вылезла бы на первые полосы.
– Об этом я и не подумала, – согласилась Эрин.
– Так что они дали команду не поднимать волны и сменить название, – закончил мистер Орли.
– Да, это конец целой эпохи, – с притворным сожалением вздохнула Эрин.
– Ты же знаешь меня, – снова заговорил мистер Орли. – Я не спустил бы этим недоумкам!
– Но на это могло бы уйти слишком много времени, да и денег тоже, – благоразумно заметила Эрин. – Так что лучше руководствоваться интересами дела.
Мистер Орли свирепо потер себе нос.
– Если кто-нибудь скажет тебе, что мы живем в свободной стране, то имей в виду, что он просто безмозглый кретин. Вот все, что я могу сказать. – Он повернулся и зашагал к стрип-бару. Эрин последовала за ним.
– Вы еще не придумали новое название? – поинтересовалась она.
– Вообще-то придумал. И не желаю слышать ничьих выступлений по этому поводу, ясно?
– Да, но, может быть, вы все-таки мне скажете?
Мистер Орли вошел в бар. Эрин не обиделась, что он не подержал дверь, чтобы могла пройти и она. Таким он уродился, таким и был. Войдя в свой кабинет, он прошел прямо к холодильнику и достал банку холодного «Доктора Пеппера». Предложить освежиться Эрин ему и в голову не пришло.