[1157]. Основная тема разговоров на дачах – протечки в потолке, которые приходится затыкать ватой, холод и непрекращающиеся простуды. Даже танцуя кадриль на дачном балу, барышня, купеческая дочка, говорит своему кавалеру: «Спим под теплыми пальтами сверх одеял, покрывшись»[1158]. На обложке одного из июньских номеров журнала приведена прямо противоположная картинка: от непереносимой жары дачники залезли в пруд и фактически все время проводят в воде. Один читает под зонтиком газету, двое молодых людей едят мороженое, четверо играют в карты на поставленном в воду столе, рядом – бочки с пивом[1159]. Картинка называется «Единственное средство спасения от летних жаров (рекомендуется дачникам)».
Постоянное мучение, которому подвергаются дачники, – это комары. «Комариная» тема типична для летних страниц «Осколков», особенно в течение первой половины сезона. Комары – одна из тех напастей, которая сопутствует жизни дачников, делая ее невыносимой. В «дачной эпопее» К. С. Баранцевича «Отделался» хозяин дачи нарочно уводит приехавших к нему из города нежданных гостей в лес, где им спасу нет от комаров[1160]. Рисунок, изображающий гуляющих по лесу дачников, сопровождается текстом: «Она: Сколько здесь поэзии! Он: А комаров еще больше»[1161]. «Комариная тема» может появиться в самых «романтических» ситуациях, придавая тексту юмористическую тональность. В «Сценке» Н. А. Лейкина изображаются «он» и «она», сидящие на скамейке, которая стоит на перекинутом через канаву мостике. В то время как «он», держа «ее» за талию, читает стихи, «она» веткой сирени отмахивается от комаров»[1162]. По ночам дачники ходят слушать соловьев, но, искусанные комарами, приходят к выводу, что «комаров много, а соловьев нет; соловьи нынче не поют»[1163]. Комариная тема регулярно обыгрывается и в юмористических стишках, как, например, в стихотворении Л. И. Пальмина «Торжествующий комар»:
О, Боже, не найти от комаров спасенья!
Их мириады, тьмы… Они звенят, язвят,
Точь-в-точь сатирики впускают тонкий яд…
Но вот один комар звенит из отдаленья
С особым торжеством, как звонкая труба.
Что возвращает в мир великую победу.
И правда: комару капризная судьба
Послала жирный кус и лакомый к обеду.
Богатому тузу, – по даче мне соседу.
Воссев на медный лоб, его он искусал,
И крови у того он досыта напился,
Кто сам людскую кровь как бы вампир сосал.
Хвала тебе, комар, ты лихо отличился! <…>[1164]
Согласно материалам «Осколков», условия жизни дачников вообще трудно переносимы. Дача обычно сдается многим семьям, что создает необычайную скученность людей, мешающих друг другу. Вот одна из многих иллюстраций на эту тему. Дом буквально набит дачниками. На крыльце играют музыканты. Из окна выглядывают пятеро детей. На подоконнике другого окна барышня читает книгу. Через третье окно видна группа молодых людей, играющих в карты. Даже в трубе живет семья из восьми человек. Вокруг дома газон, на котором установлены таблички с надписями: «По траве не ходить», «Деревьев не ломать», «Удить рыб воспрещается»[1165].
Мучительность жизни дачника усугубляется шумом, донимающим его с раннего утра до позднего вечера. В сценке Н. А. Лейкина «Дачное спокойствие» описывается день дачника, живущего на Черной речке. Рано утром его будит «горланящий во все горло петух»; кудахчет только что снесшая яйцо курица, звонит колокол расположенной рядом с дачей конно-железной дороги. «Уголья! Уголья! Уголья!» – аккомпанирует этим звукам глухой голос чухонца, остановившегося с возом у ворот дачи. Дачник, почти всю ночь не спавший из‐за зубной боли, пытается заснуть. Однако это ему не удается: за стенкой громко ругаются кухарки. Дачник выгоняет их, но спокойствия все равно нет: на руках у няньки ревет ребенок. Окончательно выведенный из себя дачник ссорится с женой и думает про себя: «Комнаты маленькие, бежал бы я сам, но куда я денусь!» Далее одно следует за другим: дачник ссорится с соседкой, которая велит унять «вашего» петуха, соседская собачонка хватает его за ногу, он ругается с хозяйкой собаки, та зовет мужа… «Нигде нет покою», – думает в отчаянии дачник. А тем временем один за другим мимо его дачи с громкими криками проходят разносчики:
«Окуни, ерши, судаки живые, жива рыба!» «Цыплята, куры биты, раки крупны!» «Картофель! Картофель! Картофелю, господин, не надо ли?» «Масло чухонское! Масло. Масла свежего не надо ли?» «Щетки половые, корзинки хорошие, грабельки детские, лопаточки детские…» «Хороши гребенки, хороши гребенки!» «Сельди голладски, селедки голландски! Яйца свежие, яйца…»
«Дачник скрежещет зубами»[1166]. Тема разносчиков, докучающих дачникам, встречается едва ли не в каждом выпуске журнала. Так, например, в одном из июльских номеров «Осколков» за 1884 г. помещен текст «Ежегодной дачной оперетки, начало в 8 часов утра, а конец в 9 вечера»:
Хор (под аккомпанемент шарманки и собаки): Селедки голацки! Яйца свежи, яйца! Вот спички хороши. Цыплята, куры, биты, огурчики зелены. Окуни, ерши, судаки, жива рыба! Невска лососина! Щетки половые, грабельки детски, лопаточки детски! Ведра, лохани хороши! Подайте милостыньку Христа ради, кормильцы вы наши.
Дачник-соло: Караул!!![1167]
В рассказе А. Грузинского «Удобная дача» оптимистично настроенный дачник восторженно рассказывает о «прелестях» снятой им «с Манечкой» дачи. Однако перечисление этих «прелестей» приводит читателя к выводу, что его дача ничем не лучше других. Воздух на ней «легкий», потому что, сколько ни топи в холодные дни, все тепло уходит в щели и по комнатам «разгуливают зефиры». Особый «аромат» местности придают расположенные неподалеку городские свалки. Рядом нет ни почты, ни телеграфа, однако недостатка в информации нет: сплетни разносятся с невероятной быстротой. Свежую воду и провизию всегда можно привезти из соседнего села, расположенного в четырех верстах. Живется им «с Манечкой» весело: каждый вечер они слушают музыку «гармоний» и песни пьяных фабричных, гуляющих возле кабака. «Летнего театра, должно признаться, нет, – замечает дачник, – зато каждый день, на открытом воздухе, устраивается нечто вроде цирка»: происходят драки и потасовки фабричных, на которые дачники «смотрят совершенно бесплатно»[1168].
Одно из регулярно раздражающих и удручающих дачника событий – это неожиданный приезд из города гостей: ведь их надо кормить и развлекать, а это непросто. На картинке «К вопросу об удобных дачах. Проект идеально удобной дачи для желающих избавиться от более или менее частых и продолжительных визитов родни и знакомых» нарисован дом, окруженный рвом, наполненным водой, у дома будка со злой собакой. На дверях табличка с надписью «Дома нет». Приехавшие в большом количестве гости растерянно стоят вокруг рва, не зная, что им предпринять[1169]. Докучают дачникам не только гости из города, но и навязывающиеся на знакомство соседи. Авторы «Осколков» советуют в таких случаях делать соседям какие-нибудь гадости, например насыпать «в кофе через прислугу жженой пробки», ибо «против неприятностей все средства позволительны»[1170].
О частых случаях обворовывания дач свидетельствует рисунок «Меры предосторожности против воровства на дачах»: все вещи и мебель в помещении прибиты гвоздями к стенам и полу, дом охраняют две страшные собаки. «Предусмотрительный дачник» говорит супруге: «Ну, мы теперь, Марья Ивановна, можем пойти с тобой про гуляться на полчасика. Кажется, в наше отсутствие ничего не украдут»[1171].
Но даже в тех случаях, когда дачнику никто и ничто не мешает, его одолевает «скука дачной жизни». Поэтому статским советникам, скучающим на даче в период отпуска, «Осколки» «рекомендуют» «занятие мирное и очень забавное: доить коров»; предлагают также заготавливать «себе на зиму рябиновку»; ловить рыбу, раков, собирать грибы и пр. Да дачники и сами стараются развлечь себя, кто как умеет. Одна из дам, пользуясь отпуском, намерена заняться литературой и хочет «описать красоты природы»[1172]. Чиновник межевой канцелярии Чудаков и некто Косинусов любят подплывать к женской купальне и, выбрав самую широкую мель, «созерцают купальщиц»[1173]. По ночам дачники ходят в рощу слушать соловьев, но, как правило, «слышат всех, кроме этой птички»[1174]. Ходят дачники и по грибы; однако, поскольку городские жители плохо разбираются в грибах, то, боясь отравиться, они опасаются их есть. Так, например, в «Водевильном случае» Н. А. Лейкина жена, приготовив на обед грибы в сметане, хвастается перед мужем, приехавшим со службы на дачу: «Сама собирала (масляники, сыроешки, белые, красные)». Но он решительно отказывается от такой еды[1175].
Особая тема «дачных» текстов, переходящая из номера в номер, – положение «дачных мужей». Создается образ вечно спешащего на дачу чиновника, обвешанного множеством вещей и едва не опаздывающего на поезд. Приехав на дачу, он узнает, что жену укусила муха, сын провалился в пруд, дети объелись черники, а повешенный им гамак уже оборвался. Утром следующего дня чиновник спешно пьет на веранде чай, боясь опоздать на поезд. И только в присутствии облегченно вздыхает: «Слава Богу, я на службе… Только здесь немножко и отдыхаешь… Нет, пора в город переезжать…»