[1176] Такова участь всех мужей-дачников: проводить большую часть времени, путешествуя в город на службу и обратно на дачу, а оставшееся время – «спать и во сне ловить рыбу, раков, охотиться, гулять по аллеям, срывать цветы и вообще пользоваться всеми дачными удовольствиями»[1177].
Именно поэтому в последних «дачных» выпусках «Осколков» появляются иронические заключения о «прелестях дачной жизни»:
В настоящее время вы, почтеннейший читатель, вероятно, успели насладиться всеми прелестями дачной жизни; успели отморозить себе нос, украсить свою физиономию флюсом, схватить лихорадку и т. п. Пришло время перебираться в город[1178].
О том же свидетельствует стихотворение «Прощание с дачей»:
Вещи разбиты, раздавлены…
Пропасть различных пропаж,
Два протокола составлены,
С кашлем жена… у меня ж
Зубы – да как! Обе челюсти
Ноют… Хоть в пруд головой…
Вот оне, дачные прелести!
Вот он, хваленый покой[1179].
4. Дети и словесность для детей
С. Г. МаслинскаяПРЕДИСЛОВИЕ К РАЗДЕЛУ
Детская тема в поле научных интересов Елены Владимировны Душечкиной не была магистральной, однако снова и снова на протяжении многих лет она возвращалась к изучению словесности, адресованной детям. Обращение к такому материалу вполне закономерно для исследовательницы, которая долгие годы занималась разысканиями в области культуры рождественских праздников: дети слушали читаемые вслух святочные рассказы, наряжали елку, ждали подарков от Деда Мороза, читали стихи на новогодних утренниках в детском саду. Российское детство XIX–XX веков широко представлено в историко-культурных работах Елены Владимировны, посвященных массовым и семейным празднованиям Нового года и Рождества[1180].
В то же время Е. В. Душечкину как исследователя отличал интерес к маргинальным, нестатусным литературным явлениям. В этом отношении литература для детей всегда относилась (и до сих пор относится) к явлениям, которые находятся на периферии филологических штудий. Такая ситуация – дань сложившейся некогда иерархии литературного процесса, которая поддерживалась и поддерживается в рамках гуманитарных дисциплин не только в отношении детской литературы, но и литературы массовой, в том числе календарной словесности, которой, в первую очередь, занималась Е. В. Душечкина. До последнего времени сделать эти виды литературного материала объектом исследования филологии можно было, только если исследователь брался рассматривать их в социальном контексте. При таком подходе на первый план выступали проблемы функционирования и прагматики указанных жанров. Именно такой путь предложила Елена Владимировна для изучения сборников детских поздравительных стихов XIX века[1181]. В статье реконструируется образ ребенка, складывающийся на основе анализа содержания стихов, которые он должен прочитать вслух своим родителям. Этот образ создают анонимные авторы стихотворений, недвусмысленно демонстрируя сложившуюся к 1840‐м годам и продолжавшую воспроизводиться вплоть до начала 1870‐х (выход последнего по хронологии из рассмотренных в статье сборников датирован 1872 годом) концепцию детства – это патерналистская модель, в которой ребенок занимает зависимое от взрослого положение, лишен субъектности, не владеет навыками выражать свои чувства и мысли. Антропологический взгляд на субъект повествования поздравительных стихотворений позволил исследовательнице не только привлечь внимание к эстетическим и моральным формам конструирования детства в XIX веке, но и внести вклад в изучение особенностей наррации в детской литературе в целом и одновременно дать сравнительный материал для исследований массовой ритуальной словесности.
Обращаясь к другому материалу – семейному фольклору, – Е. В. Душечкина на примере текстов более позднего периода (начиная с 1930‐х годов) показывает, что концепция детства изменилась: внимание взрослых приковано к детским словечкам, речевым ошибкам, формулировкам суждений о жизни. Наступил «век ребенка», а с его приходом возникли новые ракурсы в понимании места ребенка в мире взрослых: они не отменили старых, на детей продолжают смотреть как на несовершенных взрослых, однако таким авторитетным наблюдателям за детьми, как К. И. Чуковский и А. Н. Гвоздев, удается «запустить» новую дисциплину – онтолингвистику. Но не только лингвисты наблюдают за ростом и развитием речи детей: эти наблюдения находят свое выражение в семейном фольклоре, в частности в анекдотах о детской речи. Здесь Елена Владимировна снова обращается к характеристике функционального поля этих коротких текстов – по сути дела, нарративов о казусах детского речепорождения. С точки зрения исследовательницы, функция этого жанра – «скрепление семьи в сюжете единой семейной истории». В то время как онтолингвисты на этом же материале делают выводы о характере речевых ошибок и механизмах освоения родного языка, Елена Владимировна исследует формы конструирования семейной общности[1182].
В поле внимания Е. В. Душечкиной попадает и освоение ребенком эстетических форм высказывания. В статье о детском творчестве Елена Владимировна показывает, как происходит становление жанрового мышления у ребенка, который пытается осваивать те или иные литературные формы[1183]. Говоря о специфике детского словотворчества как «эстетике тождества», Е. В. Душечкина намечает перспективы изучения этого материала: они заключаются в анализе ранних этапов становления писательского «я», в выявлении механизмов подражания для создания литературного текста как такового.
Во всех названных статьях основное внимание Е. В. Душечкиной приковано к чужой речи, к формам ее проявления в тексте – будь то жанры семейного фольклора (анекдот) или семейная поздравительная словесность и детское творчество. Особенности наррации маргинальных (точнее, маргинализованных в филологии) литературных форм – основной фокус исследовательницы. Ее интерес к чужой речи может рассматриваться в более широком контексте как интерес к чужой субъектности. Во всех случаях речь идет о детской речи, о детском взгляде на мир, об освоении детьми различных речевых и литературных дискурсов.
Собственно дискурсивный анализ – один из излюбленных подходов Е. В. Душечкиной. Именно этим путем она идет, когда пишет цикл статей о содержании песен, включенных в советские детские песенники. Эти статьи – образцовые примеры мотивно-тематического анализа моножанрового корпуса текстов. Кропотливый отбор семантических элементов в каждом отдельном случае позволил исследовательнице охарактеризовать те или иные элементы содержания песен для детей: тему здоровья и закаливания, тему дружбы и тему самой советской песни как активного начала[1184]. В этой тройной перспективе песни представляют собой образцы такого типа текстов, которые в XIX веке называли «литература с тенденцией». Елена Владимировна демонстрирует, из каких семантических блоков складывается песенная конструкция смысла. Она анализирует лексические, грамматические и синтаксические особенности развития названных тем и обнаруживает семантическое поле, довольно единообразное в грамматическом отношении и в высокой степени формульное на уровне лексического оформления идей о здоровье, дружбе и песне. Если последняя тема интерпретируется в русле исследований метаописания литературы, то темы о дружбе и здоровье рассматриваются Е. В. Душечкиной в контексте идей послевоенной эпохи. Любое изучение текста встраивается исследовательницей в социально-культурный контекст его возникновения. Если речь идет о песнях о закаливании, то сначала Елена Владимировна кратко, но емко характеризует историю отношения к детскому здоровью и закаливанию в российской культуре, а затем переходит к изучению «функции пропагандирования и распространения мысли об укреплении здоровья природными факторами». В конечном счете все названные статьи посвящены не только мотивному анализу жанра, но и выявлению системы ценностей и системы социальных отношений, стоящих за формульным содержанием песен.
В целом обращение Е. В. Душечкиной к словесности для детей было обусловлено прежде всего ее интересом к литературе «второго ряда». В отличие от многих филологов, она не боялась браться за исследование литературы, предназначенной не для просвещенной взрослой публики, а для народа и детей, где последним отводилась роль декламаторов поздравительных стихов с табуретки и исполнителей пионерских песен у костра. Е. В. Душечкина была одной из первых в этом исследовательском поле; значение ее вклада в легитимацию словесности для детей как объекта филологических штудий неоспоримо.
СБОРНИКИ ДЕТСКИХ ПОЗДРАВИТЕЛЬНЫХ СТИХОВ X I X ВЕКА
Книжки под названием «Детские поздравления в стихах к праздникам», «Детские поздравления в стихах», «Подарок детям в стихах и прозе: поздравления и приветствия…», «Поздравительные стихотворения для детей на торжественные случаи…» и т. п. регулярно издавались на протяжении XIX – начала XX вв. По той функции, которую выполняли стихотворения, включавшиеся в подобного рода сборники, они могут быть сближены с известными в разных культурных традициях благопожеланиями, которые определяются как «тексты, содержащие пожелание добра, и ритуал его произнесения». По словам Т. А. Агапкиной и Л. Н. Виноградовой, благопожелания занимают «пограничное положение между формами речевого этикета и заклинательно-магическими текстами». В народной традиции в ритуале благопожелания, как пишут исследовательницы, всегда участвует посторонний по отношению к данному социуму человек, что приводит «к ритуальному дарообмену между исполнителем благопожелания и его адресатом»