– Тебе все понравилось? – он наклонился ко мне, и его дыхание, коснувшееся уха, напомнило мне, что он разбудил то, что казалось умершим навсегда.
– Очень, – честно призналась я. – У тебя так каждый раз? Хорошая работа…
– Вот и я так думаю… – пробормотал Глеб, но тут же спохватился: – Нет, конечно. Ты совершенно уникальная, такого со мной еще не было.
– Ты это всем говоришь! – я повернулась к нему и не удержалась от того, чтобы пройтись губами по гладкой коже на груди, попробовать ее солоноватый вкус. – Хорошо, что у тебя нет жены.
– Почему? – удивился он.
– Клиентки бы бешено ревновали. Такое счастье – каждый день и бесплатно!
– Ты мне льстишь, – фыркнул Глеб.
– Знаешь, – сказала я, поворачиваясь и серьезно глядя ему в глаза. – Впервые в жизни не льщу мужчине в постели. Это даже прикольно. Могу говорить чистую правду, не боясь обидеть. Знаешь же, что девочек учат врать, если у мальчика слишком маленький? А то у него потом стоять не будет, а ты виновата.
– Меня, значит, не жалко?
– Ну… Сомневаюсь, что у тебя есть комплексы на этот счет. На меня стоял, как загипсованный.
– Это потому что ты охуенная, – в подтверждение своих слов, он нагло стиснул пятерней мою грудь.
Спокойно лежавший до этого момента член взволнованно дернулся.
– Тише! – шикнула я на него. – Дай мне отдохнуть!
– Спокойно, я его держу.
– Спасибо!
Мы оба засмеялись и одинаковым движением качнулись вперед, чтобы поцеловаться.
Столкновение получилось несколько сильнее расчетного, поэтому еще некоторое время мы увлеченно изучали друг друга языками.
– Ну что, скажи мне правду, раз так, – часто дыша, сказал Глеб, оторвавшись от моих губ. – У меня маленький?
– Вот именно, что нет! – возмущенно сказала я. – И насчет этого я еще напишу менеджеру!
– Оу… – правда?.. – он нахмурился и, как мне показалось, слегка встревожился.
– Шучу! У тебя… великоват. Но мне было хорошо… Даже во время… – я закусила губу и смущенно опустила глаза. – Ну ты понял.
Ладонь, поглаживавшая мою спину, спустилась вниз, накрыла ягодицы, а пальцы нырнули в глубину между разведенных бедер.
– Любой каприз за ваши деньги, – чуть сиплым голосом сказал Глеб, глядя мне в глаза, пока его пальцы очень нежно и осторожно поглаживали чуть саднящее колечко мышц, вызывая у меня искристо-сладкие флэшбэки.
– Верю… – тихо сказала я, чувствуя, как горит моя кожа от смущения… и воспоминаний. – Верю каждому слову из твоей анкеты. Может, в других тоже не врут?
По лицу Глеба пробежала мрачная тень.
– Вошла во вкус и решила пройтись по всем? – спросил он довольно резко.
– Ты же не будешь ревновать? – засмеялась я, снова потянувшись к его губам, но не дотянулась.
– Ну… – Глеб перевернулся на спину, ухватился руками за столбики кровати и подтянулся, садясь. Я не отказала себе в удовольствии потыкать пальчиком в его напряженный бицепс. – Я бы посоветовал найти нормального мужчину. Который будет только твоим, а не общественным.
– Уууу! Какой ты серьезный! – я фыркнула и завернулась в одеяло. – Лишаешь своих коллег кусочка хлеба с маслом и икрой? Знаешь, а я наоборот – подумала, что никогда за всю свою жизнь не встречала мужика, который был бы наполовину так же хорош в постели. Ты явно выше моего уровня, и мне вряд ли такой достанется. А на меньшее размениваться смысла нет. Поэтому «личного» искать я больше не планирую.
– Зачем ты ставишь на себе крест? – Глеб стал еще мрачнее. – Тебе обязательно повезет!
– Да не ставлю! – отмахнулась я. – Просто трезво смотрю на вещи. В общем, секс был по-настоящему хорош, спасибо тебе. Вполне достойно для последнего секса в моей жизни.
– В тридцать три – последнего?
О, к нам вернулась высоко взметнувшаяся бровь удивленного Глеба.
Одна.
– Почему нет? – пожала я плечами. – Заканчивать надо самым вкусным блюдом. Если ничего лучше мне не найти, зачем размениваться на ерунду?
– Погоди, Арина, – он приподнялся и навис надо мной. – А как же семья? Ты не собираешься заводить мужа? Детей?
– А смысл? – я похлопала его по груди, словно успокаивая большого зверя. – Не хочу идти на компромиссы и жить с кем-то только ради детей. Короче, не парься о моей жизни, это точно не входит в твой прайс.
– Но Арина…
– Не парься, я сказала.
– Хорошо, я понял. Похоже, мне пора.
Глеб резко сел на кровати, пошарил на полу и начал надевать носки один за другим.
С поиском трусов дело затянулось, так что я все-таки имела честь лицезреть голого мужчину в одних носках.
Что ж… в случае Глеба это выглядело почему-то не так позорно, как у моего бывшего.
Костюм оказался очень хорошего качества – брюки даже не помялись, пока валялись на полу.
Часы, галстук – буквально за пять минут из жаркого любовника Глеб вновь превратился в слишком строгого бизнесмена.
Но я помнила, как много удовольствий прячется под этой черной тканью – для тех, у кого хватает на них денег.
Я тоже встала, накинула на себя длинную футболку и вышла в коридор – проводить.
Стояла, утомленно прислонившись плечом к дверному косяку и смотрела, как он зашнуровывает ботинки своими ловкими умелыми пальцами, которые еще недавно доводили меня до безумия.
Как можно быть таким…
Совершенным? Идеальным?
Таким неутомимым ударником сексуального фронта?
– Спасибо, – сказала я, когда он выпрямился.
И поднялась на цыпочки, чтобы обнять за шею.
Горячие ладони легли мне на поясницу, сползли чуть пониже и пожамкали задницу.
– Это было… – начал Глеб.
– Правда, спасибо, – прервала я его, посмотрела в лицо и коснулась губами губ. – Прощай.
– Всего хорошего, Арина, – сказал он, отворачиваясь.
Я быстро нырнула под руку, отперла дверь, подождала, пока он перешагнет порог и быстро закрыла ее за ним.
Ну вот.
Я это сделала.
У меня появился опыт, о котором даже подружкам не расскажешь.
Я прошла на кухню, где бокалы и бутылки на столе еще напоминали о первых неловких минутах нашей встречи. Начала складывать посуду в раковину, но бросила на полпути.
Зачем?
Вернулась в комнату – здесь густо пахло сексом, и я открыла форточку, чтобы проветрить.
Постельное белье, наверное, надо сменить…
Но вместо этого я скользнула на кровать, избавляясь от футболки и всем телом потерлась о простыни, которые еще пахли мужчиной.
В квартире стояла оглушительная тишина – словно я закрыла дверь не за одним Глебом, а за целым цыганским табором, который пел, плясал и стучал в бубны.
Никогда раньше мой дом не казался мне настолько пустым.
Глеб. 16
Должна ли у юриста быть совесть?
Мы этот вопрос пытались выясмнить еще в институте.
Под пиво и сигареты долгими ночами.
Спорили до хрипа.
Каждый из нас тогда, на первом курсе, был уверен, что пришел в профессию делать мир лучше. За хорошее вознаграждение, разумеется, это само собой. Идите вызубрите наизусть хотя бы один семейный кодекс – спорю, довольно быстро встанет вопрос, нахрена так мучиться?
Деньги – хороший ответ.
Но я про совесть.
Где-то на третьем курсе мы поспорили – сколько дней получится жить, говоря только чистую правду?
Забавный вызов для юриста, не так ли?
Я продержался десять дней.
Три дня вывозил на кураже, неделю болел.
А потом началась сессия.
Даже в таком простом вопросе – а я был отличником – стало ясно, что без щепотки лжи жить невозможно. Ты просто не сдашь ни одного устного экзамента, даже если знаешь вопрос на отлично. Потому что придется ответить честно:
– Читал ли эти документы? (нет, не читал, хоть и клятвенно обещал)
– Гуглил ли практику по теме? (нет, не гуглил, обошелся бы здравым смыслом и логикой, если бы не спросили)
– Что вообще думаешь насчет этой статьи в законе? (ее придумали долбоебы-мизантропы, а формулировки изобретал сам дьявол)
Сказать преподавателю прямо в лицо, что нет, во время лекции ты думал не о судебной системе Древнего Рима, а о том, какой отличный вид открывается на сиськи Лерки, сидящей на уровень ниже – это полбеды.
Хуже, когда он тебя спросит, действительно ли твой друг все лето подрабатывал помощником нотариуса у своего дяди, как он говорит. Или как умотал после сессии к морю, так и вернулся только в сентябре?
Дерзко говорить правду в глаза даже друзьям – не самое безопасное занятие.
Тем же, от кого зависит твоя судьба – просто безумие.
В реальном мире мы врем гораздо чаще, чем нам кажется.
Так что вопрос мы этот закрыли как раз после окончания эксперимента.
И сегодня совесть меня кольнула всего один раз – выходя из двора Арины, я бросил последний взгляд на ее дом, безуспешно попытавшись вычислить, где ее окно.
Возвращаться я не собирался.
В конце концов, она получила, что хотела – отличный секс, который взломал лед ее пятилетнего целибата. Надеюсь, она больше не будет бояться незнакомых мужчин.
Хорошо бы, чтобы наша небольшая путаница никогда не выплыла на свет божий.
Пусть Арине повезет, и она найдет себе мужика, который оценит ее огонь, таящийся под скромной оболочкой. И животик. Какой у нее животик…
А мне пора – осчастливливать других одиноких девушек.
Пусть уже поздно делать эскорт своей профессией, но всегда можно сделать хобби!
Так что никакая совесть не помешала мне блаженно проваляться тем вечером два часа в горячей ванне, благо, за воду здесь платить не так разорительно, как в Европе. А потом проспать двенадцать часов подряд. И с утра решить, что жизнь – отличная штука.
А там и Женечка позвонила.
– Если ты думаешь, что в оплату долга входит лишняя неделя на родине, – жестко отчеканил я, взяв трубку. – То ты ошибаешься. Ожидание оплачивается по цене работы.
– Не сердись, мой хороший, не сердись, – засуетилась Женечка. – Как раз звонила спросить, свободен ли ты сейчас. Девочка у меня разнервничалась вчера, но сегодня готова с тобой встречаться. Запиши адрес, она уже ждет!