– Стабилизированный.
– Его тоже поливать?
– Нет, его не надо поливать, он зомби.
– Кто?!
Надо запомнить – лучший способ разбудить Арину, это заморочить ей голову абсурдной ерундой.
– Ну это мох, который накачали какими-то препаратами и затормозили в нем все процессы. Он вроде как живой, но не развивается, не нуждается в уходе и не умирает. Зомби. Нужно только следить, чтобы влажность в кабинете не падала ниже 45%, там будет датчик и увлажнитель на всякий случай.
– Ты извращенец! – от души заявила Арина.
– То есть, ты это поняла только после мха-зомби, а не после того, как я тебя…
Она быстро закрыла ладошкой мой рот.
– Некоторые вещи не стоит произносить при свете дня, мне кажется…
– А повторять? – я вывернулся из ее руки, нажал на кнопку, и шторы разъехались в стороны, открывая моему взгляду крайне смущенную Арину.
Провел кончиками пальцев по ее спине, легко-легко, едва касаясь и поймал ответную дрожь.
Она облизала губы, задышав чуть чаще, а я довольно улыбнулся и потянулся за презервативами, россыпью валяющимися на кровати, на тумбочке, на полу… Некогда было убирать.
Арина приподнялась, я быстро раскатал латекс по стволу и сжал горячие женские бедра, собираясь натянуть на себя еще кое-что, но она вильнула задом и вырвалась.
– На этот раз будет наоборот… – мурлыкнула Арина и, сжав мои запястья, потянула их к изголовью, где еще болтались остатки веревок.
Тщательно, как ей казалось, меня зафиксировав, она выпрямилась, откинула волосы назад, уперлась ладонями в мой живот и начала ме-е-е-е-едленно опускаться на мучительно звенящий член. От стояка было аж больно. Я уверен, что и у нее было все натерто – судя по шипению и гримаскам.
Но обоюдная жажда была сильнее этих мелочей.
Час – это очень мало.
Когда хочется повторить все самое сладкое из испробованного вчера и попробовать кое-что забытое, а потом еще и позавтракать.
Впрочем, Арина с таким довольным видом слизывала с губ мою сперму, что можно было подумать – эту кошечку еще неделю можно не кормить.
– Так, – скомандовал я, без труда высвобождая запястья из затянутых веревок. – А сейчас мы идем в душ, причем вдвоем, чтобы быстрее. Но там – никакого секса!
– Не могу! – сказала Арина, глядя на меня честными глазами. – Ножки подгибаются.
Пришлось нести ее в душ на руках.
И нарушать собственный приказ – но не вылизать ее, такую по-утреннему сладкую, не было никаких сил.
К этому моменту как раз поспел курьер с нашим завтраком.
– Так про квартиру мне не приснилось? – удивленно спросила Арина, когда я выложил перед ней ключи, не прекращая жевать бутерброд.
– Нет, конечно. Слушай, это же удобно – тебе есть где жить, я спокоен, что тут в мое отсутствие никакие трубы не прорвет.
– А ты надолго улетаешь?
– Минимум на год.
– Понятно.
Я выматерился про себя, увидев промелькнувшую на ее лице тень печали.
Мои мысли уже были в далеких заботах о совсем другой квартире: профилактика бассейна, вызвать кого-нибудь прочистить стоки и потравить комаров в коллекторе, очистить солнечные панели после зимы и разогнать горлиц, свивших гнездо на террасе.
А у меня тут девочка, которую я «бросаю» после парочки горячих ночей.
– Ариш, иди сюда, – позвал я, когда она отвернулась к окну, безуспешно пытаясь скрыть капельки слез на ресницах. – Сюда, сюда, сюда, вот, на коленочки.
Она надела мою футболку и запах мужского парфюма, смешанный с ее собственным запахом взбудоражил все утомленные эмоциональные рецепторы, вызывая острое непривычное волнение в сердце.
Она отворачивалась от меня, но я все равно поймал ее губы и стер пальцами влагу со щек.
– Ариш, Ариш, Ариш… ну ты чего? Давай лучше посмотрим на это с другой стороны – теперь тебе открыт дивный новый мир большого секса. Уверен, я не последний мужчина в городе, который знает, где находится клитор.
– У тебя член… – всхлипнула она.
– Уверен, что у многих мужчин в этом городе есть член, – твердо сказал я. – Некоторые из них тоже знают, где клитор. И вообще… У тебя теперь квартира в центре – разрешаю устраивать оргии!
– Какой ты… – пробормотала она. – Для отношений я тебе не гожусь, а вот жить в квартире и водить сюда мужиков – ты мне почему-то доверяешь.
– Я тебе абсолютно доверяю. Просто это не моя трава – все это постоянство, отношения, привязанности. Я даже к одному месту не люблю быть привязан, не то что к человеку.
– Ага… Все вы так говорите, – кивнула она. – Брак ничего не значит, отношения это кабала… А потом раз – и женитесь на первой встречной!
– Арин, я же юрист. Я прекрасно знаю, что брак – значит очень многое. И все плюсы его именно для мужчины тоже знаю, – я погладил ее по спине, и она выгнулась как кошка. – Если бы я вообще собирался жениться, ты бы была той самой первой встречной.
– Нет, ну жениться слишком экстремально! – она обвила мою шею руками и мягко потерлась всем телом об меня. – Но мы могли бы… Ну не знаю…
– Кошечка моя, – я снова прикусил кончик ее ушка и услышал участившееся дыхание. – Ты не знаешь, кто я. Я не знаю, кто ты. У нас с тобой отлично получается только одно. Не самая мудреная вещь и не лучшая основа для отношений, согласна?
– Ну, возможно…
Но она все равно хмурилась, а уголки губ ползли вниз.
– С тобой очень тепло, – честно признался я. – Но вряд ли мы совместимы во всех остальных вопросах. В быту, во вкусах, в интересах…
– Ну все, все, хватит! – Фыркнула она. – Мне и так придется все сэкономленные на аренде деньги потратить на психотерапевта. Прекрасный мужчина отдает мне квартиру, трахает меня как заведенный, но считает, что я его недостойна.
– Потрать лучше на красивое белье и секс-игрушки, – предложил я. – Отрывайся, Арин. Найди себе мужчину, с которым тебе будет отлично не только в сексе.
Время поджимало совсем неприлично, и я успел только поцеловать ее как следует – ну, КАК СЛЕДУЕТ, так, как в аэропорту мы бы уже не смогли попрощаться, не рискуя попасть в полицию за непристойное поведение.
– Все, мне пора.
– Я тебя провожу.
Зря, конечно.
Уходя через зеленый коридор, я спиной чувствовал ее взгляд.
Но искренне надеялся, что следующий год она проведет веселее, чем пять предыдущих.
Уже из самолета написал ей последнее сообщение: «Будешь плакать – выпорю».
Когда вернусь.
Самолет пошел на взлет, и пришлось выключить телефон под строгим взглядом стюардессы.
Арина. 25
Такие квартиры, как у Глеба, я раньше видела только в сериалах. И была уверена, что только там они и существуют. Ну еще, в крайнем случае, в пафосных журналах в формате визуализации «логова московского холостяка».
В реальности таких холостяков не существовало.
Потому что не будет нормальный мужик заботиться о том, чтобы у него простыни по оттенку подходили к абажурам в спальне. Нормальный мужик не знает, что такое «модульная картина». И никогда в жизни не будет заметит, что пробка, затыкающая широкую раковину из белого мрамора, дополняет узор прожилок этого мрамора так, что кажется – она изготовлена из вырезанного кусочка.
Я вот заметила.
И долго не верила своим глазам.
Потом написала Глебу в мессенджер, спросила – он в курсе?
Он сказал: «Ну да, а что?»
А этот самый стабилизированный мох-зомби?
Закрывающий целую стену строгого кабинета с гигантским письменным столом у окна.
Мох и целая коллекция причудливых суккулентов превращали его из места работы в место релакса. Рядом сзеленой стеной стояло массажное кресло, которое умело откидывать и качать тебя, словно в люльке. Где-то там же неподалеку пряталась колонка, которая в этот момент нашептывала тебе на ухо нежные мелодии.
Это было ненормально.
Обычный мужчина, воспитанный в нашем обществе, где поклоняются брутальной мужественности формата «носки в углу стоят» и «если знаешь несколько оттенков красного – ты гей», просто не может обустроить подобную квартиру.
Если он не гей, конечно. Но тут я могу подписаться – точно нет.
Проверено.
Несколько раз.
Остается еще вариант, что Глеб заплатил кому-то за дизайн своей квартиры.
Но тогда встают вопросы – зачем нужно платить за подобный дизайн, если настоящий брутальный мужик, оставшись с деньгами один на один, скорее купит кирпичный гараж, загонит туда «Москвич», поставит игровые автоматы и выстроит стену не из стабилизорованного мха, а их бочек с пивом.
Хуже того. Ведь очень заметно, что всей этой фигней: автоматическими шторами, массажным креслом, тропическим душем, паровым шкафом, прости господи – активно и с любовью пользовались! Не для красоты дизайнер напихал дорогих игрушек, а занятый работой адвокат так и не удосужился проверить, за что заплатил.
Глеб был совершенно прав – между ним и мной не было ничего общего.
Мы ничего друг о друге не знали.
Месяц назад.
Зато теперь я, кажется, влюбилась в его квартиру…
В ней все носило отпечаток его весьма своеобразной личности.
Коробка с коллекцией чая пряталась на закрытой полке с подсветкой, зажигавшейся в тот момент, когда я протягивала руку к чайнику, стоявшему под ней.
И от этого жеста она медленно открывалась, позволяя выбрать один из сотни сортов – в основном китайский.
Входя в квартиру, я бросала ключи на полку в коридоре – и не сразу заметила, что эта специальная полка для ключей, зонтиков, ложек для обуви установлена на идеальной высоте и идеальном расстоянии от двери.
Так, где было удобнее всего.
Кнопки управления светом, шторами, ночниками располагались в изголовье кровати – чтобы не вылезать из-под теплого одеяла, чтобы вечером выключить свет в коридоре, а утром задернуть шторы.
Диван у окна – с подставкой под локоть и развернут на такой угол, чтобы получить самый интересный вид на бурлящую вечерами пешеходную улицу.
Постельное белье – роскошное, шелковое, строго-мужских оттенков.