О предстоящем отъезде он сообщил жене.
— Ну что ж, и я с тобой, — спокойно сказала Вера Петровна.
Василий Федорович пытался отговорить ее: впереди тяжелые испытания, кровопролитные бои.
— Тем нужнее я буду там, — услышал он в ответ. — Ведь я медицинский работник. Детей эвакуировали на Кавказ. Зачем же я одна останусь здесь, в Севастополе?..
Так в 120 м артдивизионе появилась военфельдшер Вера Петровна Макарычева.
Два года назад она стала женой и другом Моздалевского, а его детям — Всеволоду, Галине и Ларисе — заменила умершую мать. Внимательная и добрая, она быстро завоевала их любовь, и сама платила детям взаимностью. Публикуемое письмо, посланное старшей, шестнадцатилетней дочери Галине, оказалось последним.
Через несколько дней гитлеровцы повели наступление. На участке, занимаемом артдивизионом, как и на других, развернулись ожесточенные бои. В одном из них Моздалевский уничтожил противотанковыми гранатами фашистский танк. В гуще боя находилась все дни и военфельдшер Макарычева. Она спасла жизнь не одному раненому.
30 октября 1941 года большая часть дивизиона была окружена. Трое суток артиллеристы, к которым присоединился стрелковый батальон, отражали вражеские атаки. Они уничтожили 15 фашистских танков и много живой силы. Когда были расстреляны все снаряды, моряки уничтожили материальную часть, и отряд вырвался из окружения.
Моздалевский принял решение форсировать Сиваш и Арабатской стрелкой пройти на Феодосию или Керчь. Отряд благополучно преодолел Сиваш, но вскоре был обнаружен, к Керчи пришлось пробиваться с боями.
В одном из них и погибла Вера Петровна. Она делала перевязку раненому бойцу, когда рядом разорвался вражеский снаряд. Осколком военфельдшер была смертельно ранена. Похоронили ее в братской могиле вместе с другими погибшими командирами и бойцами. Когда батальону Моздалевского удалось пробиться к Керчи, город уже был оставлен нашими войсками. Батальон влился в отряд прикрытия переправы. Измученные тяжелым переходом бойцы вновь отбивали яростные атаки врага, стремившегося прорваться к переправе, остатки батальона переправились в числе последних.
Потом снова Севастополь, куда он стремился вернуться. И снова бои. Артиллеристам дивизиона Моздалевского приходилось по нескольку раз в день отражать атаки фашистских танков и пехоты, вести борьбу с артиллерией врага. Защищая Севастополь, они совершили множество героических подвигов.
Особенно трудно пришлось в июньских боях, при отражении третьего штурма врага. Дрались до последнего. Когда кончились снаряды, артиллеристы, взяв винтовки, шли в окопы.
30 июня гитлеровцы вплотную подошли к Малахову кургану, на котором стояла последняя из батарей дивизиона Моздалевского.
Вместе с командиром батареи капитан-лейтенантом А. П. Матюхиным В. Ф. Моздалевский организовал оборону кургана.
Весь день шел тяжелый бой. Атаки врага нередко заканчивались рукопашными схватками. Во второй половине дня кончился боезапас.
В очередную атаку пошли фашистские танки. Они все ближе и ближе. Но орудия молчали. Недавно грозные, они теперь стояли совсем беспомощные. А танки приближались. Вот уже, зло ревя, они стали карабкаться по склону кургана. Тогда, взяв бойца, навстречу им пополз Моздалевский. Танки не прошли. Одну машину уничтожил связкой гранат Моздалевский, другую — краснофлотец И. В. Костин.
С наступлением темноты оставшиеся в живых артиллеристы во главе с Моздалевским прорвали кольцо врага и пробились на мыс Херсонес.
Здесь, на последнем клочке севастопольской земли, Моздалевский и погиб.
Советская власть позаботилась о детях Моздалевского. Они получили образование, стали коммунистами и сейчас трудятся на благо любимой Родины, за счастье которой отдал свою жизнь их отец.
Г. ВАНЕЕВ, кандидат исторических наук.
ПОДВИГ КОММУНИСТА
В кандидаты партии меня приняли здесь, в Севастополе… И в воздушный бой я иду теперь с кандидатской карточкой в кармане. Для меня это очень важно. Мое сердце и разум живут только одним стремлением — разгромить, уничтожить подлого врага, победить его.
Я постараюсь быть достойным доверия, которое мне оказала партийная организация. За 53 вылета на защиту Севастополя я уничтожил немало фашистов, немало техника врага. Но я только начал свою боевую работу…[18]
Это письмо старший лейтенант Евгений Лобанов, летчик прославленного 18-го авиаполка, сражавшегося в небе осажденного Севастополя, написал 17 декабря 1941 года, вскоре после того, как начальник политотдела тут же, на Херсонесском аэродроме, вручил ему книжку кандидата в члены партии.
— Я буду достойным доверия коммунистов! — сказал он тогда, взволнованный и радостный, взяв в руки партийный документ.
Доверие коммунистов, партии Евгений Лобанов оправдал о честью.
17 декабря, когда письмо еще не было отправлено, немецко-фашистские войска начали второй штурм Севастополя. Ожесточенные бои разгорелись с первого дня наступления Гитлеровцы имели значительное преимущество в силах, в том числе и в авиации. Старшему лейтенанту Лобанову, как и его боевым друзьям, приходилось все время быть в боях. По четыре-пять раз в день поднимал он в воздух свой «ИЛ», чтобы с воздуха помочь морякам и приморцам отразить яростные атаки врага или нанести удар по обнаруженным скоплениям гитлеровских войск, артиллерийским и минометным батареям.
Тринадцать дней продолжались тяжелые бои. Но и после того, как очередной штурм врага был отбит, боевые вылеты не прекращались ни на день. У Лобанова их насчитывалось уже 88. Он уничтожил 24 фашистских танка, 19 автомашин с солдатами и офицерами, несколько орудий и около трехсот фашистов.
11 марта 1942 года старшего лейтенанта Евгения Лобанова и капитана Михаила Талалаева вызвал командир полка. Герой Советского Союза подполковник А. А. Губрий:
— Батарея противника ведет обстрел доставивших пополнение кораблей. Ориентировочно, батарея находится в балке севернее Бельбека. Ваша задача: найти и уничтожить или подавить ее огонь. Действуете без прикрытия истребителей. Все. Желаю удачи!
Это был его 89 боевой вылет.
От аэродрома до передовой — рукой подать. Не успеешь набрать высоту, как окажешься над врагом. Уже через несколько минут вокруг самолетов стали вспыхивать легкие облачка — немецкие зенитки открыли сильный огонь.
Зашли с моря. Трехорудийную батарею обнаружили быстро. Тут же, развернувшись, атаковали ее. После нескольких заходов она была уничтожена. Там, где еле угадывались замаскированные орудия, пылал пожар, рвался боезапас. Пушки, исковерканные взрывами, были опрокинуты.
Можно возвращаться на аэродром. И тут Евгений услышал встревоженный голос своего командира:
— Самолет подбит… Иду на посадку. Возвращайся на аэродром!
Самолет Талалаева, резко теряя высоту, устремился к земле.
«Возвращайся на аэродром!..» Разве мог он, Евгений Лобанов, комсорг эскадрильи, бросить боевого товарища, командира в беде.
С детства он отличался смелостью, решительностью, готовностью в минуту опасности прийти людям на помощь. Эти черты воспитали в нем семья, школа, комсомол.
Еще в Москве, где он родился и вырос, Евгений спас однажды мальчика, который тонул в Москве-реке. В другой раз он вынес ребенка из горящего дома. А за спасение жизни командира во время войны с белофиннами летчик Лобанов был награжден орденом Красного Знамени…
И вот новое испытание… Развернув самолет, он следил за Талалаевым, который пытался дотянуть подбитую машину до нейтральной полосы… Нет, не удалось — слишком малой была высота.
Талалаев посадил самолет невдалеке от вражеских окопов. Выбравшись из машины, летчик побежал к своим. Но уже выскочили из окопов фашисты. Видно, они пытаются окружить летчика.
— Живым хотят взять, гады! — понял Лобанов. Он снизился и на бреющем пронесся над гитлеровцами, поливая их огнем из пулеметов.
Весь огонь зенитных орудий и пулеметов гитлеровцы направили на него. Но Лобанов снова и снова бросал свой самолет вниз, поливая фашистов свинцом, не давая им возможности подняться. Наконец он увидел, что командир уже у наших окопов и опасность миновала.
Лобанов сделал последний разворот, чтобы идти на аэродром, но тут машину внезапно сильно встряхнуло: в самолет попал снаряд. Он потерял управление и упал за второй линией вражеских окопов.
С трудом выбравшись из кабины, Лобанов отполз в воронку, что была невдалеке от самолета, и залег в ней с пистолетом в руке. Вскоре его окружили враги. Лобанов вступил в неравный бой.
По приказанию командира четвертого сектора обороны группа моряков-разведчиков была послана на помощь летчику, но не смогла пробиться. Лишь ночью им удалось добраться к месту поединка. На дне воронки разведчики нашли зверски изуродованное тело Лобанова. А вокруг воронки лежало около десятка трупов гитлеровцев.
Так до последних минут жизни сражался и погиб бесстрашный черноморский летчик Евгений Лобанов.
14 июня 1942 года ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Именем Лобанова названы улицы в Москве и Севастополе, село в Джанкойском районе Крымской области.
П. ПУШКАРЕВ.
«АНКА-ПУЛЕМЕТЧИЦА»
Настоящей Анке-пулеметчице из Чапаевской дивизии, которую я видела в кинокартине «Чапаев».
Я не знакома вам, товарищ, и вы меня извините за это письмо. Но с самого начала войны я хотела написать вам и познакомиться. Я знаю, что вы не та Анка, не настоящая чапаевская пулеметчица. Но вы играли, как настоящая, и я вам всегда завидовала. Я мечтала стать пулеметчицей и так же храбро сражаться. Когда случилась война, я была уже готова, сдала на «отлично» пулеметное дело. Я попала — какое это было счастье для меня! — в Чапаевскую дивизию, ту самую, настоящую. Я со своим пулеметом защищала Одессу, а теперь защищаю Севастополь. С виду я, конечно, очень слабая, маленькая, худая. Но я вам скажу правду: у меня ни разу не дрогнула рука. Первое время я еще боялась. А потом все прошло…