Огромная заслуга в этом личного состава. Это — орлы, а не бойцы! Ничего не боятся. Бомбы рвутся в нескольких местах, а они хоть бы тебе что: даже не обращают внимания. Вот в чем наша сила, вот где кроется наша победа! Это — беспримерная стойкость, выдержка, мужество нашего воина. Впрочем, надо открыто сказать, что раньше, когда мы не были знакомы с разрывами бомб и снарядов, нам казалось это очень страшным. И это не удивительно. А теперь, когда мы все это испытали, как говорится, на своей шкуре, то ничего, оказывается, страшного нет. Фронтовые «концерты» стали для нас обычным явлением. Впрочем, у нас все одного мнения: лучше бы таких «концертов» никто не слышал, а особенно в будущем…»
На боевом счету батареи было 6 сбитых вражеских самолетов и много подбито. За доблесть и мужество в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 22 февраля 1942 года большая группа моряков батареи была награждена орденами и медалями. Командир батареи Сергей Мошенский был удостоен ордена Красного Знамени.
Памятным днем для него явилось 12 февраля 1942 года.
«Сегодня у меня большой праздник, — сообщал он. — Дело в том, что я получил членский билет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). И я теперь состою членом партии, которую создал Ленин. В скором времени, надеюсь, ты услышишь или узнаешь о наших новых делах. И до тебя дойдут слухи, которые радуют нас тем, что мы, оказывается, хорошо служим Родине».
Немецкие летчики называли участок, который охраняла батарея, «квадратом смерти», а севастопольцы в шутку прозвали батарею «Не тронь меня».
В записной книжке сбитого фашистского аса было записано: «Вчера не возвратился из «квадрата смерти» мой друг Макс. Перед тем не вернулись оттуда Вилли, Пауль и другие. Мы уже потеряли в этом квадрате 10 самолетов. Столько же возвратилось подбитыми. Лететь туда — значит погибнуть. Огонь этой батареи изумительно меток, страшен, беспощаден. Что там за люди, которые с нескольких выстрелов сбивают наших лучших асов».
14 июня 1942 года фашисты решили попытаться уничтожить батарею, направив на нее 23 бомбардировщика.
Более ста бомб было сброшено на батарею, но она выстояла, хотя и получила несколько пробоин в бортах, зато фашисты потеряли два самолета. Всего за оборону батарейцы сбили 22 вражеских самолета, еще больше было подбито.
19 июня 1942 года был самым трудным днем для батарейцев и последним для их командира. Во время очередного налета вражеской авиации батарея была сильно повреждена прямым попаданием бомб. Командир батареи капитан-лейтенант С. Мошенский и комиссар Н. С. Середа были ранены. По пути в госпиталь коммунист Мошенский умер. Моряки, вместе с которыми он воевал, продолжали сражаться с врагом до последних часов обороны Севастополя.
Они мстили врагу.
Г. ВАНЕЕВ, кандидат исторических наук.
КЛЯТВА МЛАДШЕГО СЕРЖАНТА В. А. АЗАРОВА5 июня 1942 г.[21]
Я, сын Родины и воспитанник трудового народа, клянусь защищать родную крепость Черного моря г-д Севастополь храбро и с полным умением использования своего оружия.
Уничтожу как можно больше врагов и свою жизнь отдам как можно дороже. Отразивши 2 наступления врага — отразим и третье, где полностью разгромим его.
Василий Азаров родился в 1919 году, являлся членом Ленинского комсомола, пал смертью храбрых при отражении третьего, самого мощного наступления фашистских войск на Севастополь в июне 1942 года.
В это время бои в районе Севастополя достигли предельного напряжения. Располагая многократным превосходством сил, противник ожесточенно и непрерывно штурмовал город с суши и с воздуха.
Отрезанные от сухопутных связей с тылом, испытывая трудности с подвозом боеприпасов и продовольствия, советские пехотинцы, моряки, жители города совершали чудеса воинской доблести и геройства.
Решительные и удивительно мужественные слова клятвы Василия Ивановича Азарова отражали настроение советских воинов при обороне родной крепости Черного моря.
В одном из стендов Центрального музея Советской Армии бережно хранятся комсомольский, билет Василия Азарова и его клятва перед боем.
Однажды у этого стенда произошло волнующее событие. Внимание пожилого мужчины привлек пробитый пулями комсомольский билет. Рассматривая фотографию, он вдруг изменился в лице, побледнел и вскрикнул: «Вася!» Его спросили, что с ним. «Это, — показал он на фотографию, — мой сын». Все окружающие прильнули к витрине, в которой находился пробитый пулями комсомольский билет участника героической обороны Севастополя Василия Ивановича Азарова.
Его отец ничего не знал о гибели сына и считал его пропавшим без вести. Вот почему фотография Василия Ивановича, ставшая экспонатом музея, потрясла его до глубины души. Судьба героя была внезапно, как при свете молнии, раскрыта перед отцом.
Клятва младшего сержанта Азарова Василия Ивановича, написанная на листке из блокнота, и его комсомольский билет находятся в Центральном музее Советской Армии.
СЕКРЕТАРЬ ОБКОМА
Привет, Владимир Семенович!
…Обстановка у нас сложилась довольно напряженная. Противник сегодня усиленно рвется в город. Идут ожесточенные бои. Товарищи обо всем подробно расскажут.
Живем и чувствуем себя превосходно. Верим в успешный исход боя.
Из работников остались товарищи Домбровский, Куликовский, Соболев, Рамазанов, Захаров, Шаферь, Спичак и Емец (он же завхоз). Машин осталась одна, одна сгорела…
Привет всем товарищам. С приветом Ф. Меньшиков, 29.VI.42 г.
Это письмо секретарь Крымского обкома партии по пропаганде и агитации Федор Дмитриевич Меньшиков отправил первому секретарю В. С. Булатову на Большую землю 29 июня 1942 года, в последние дни обороны, когда бои шли уже на окраинах города.
«Товарищи обо всем подробно расскажут…»
И они рассказали. Рассказали о том, как жил, работал и погиб в бою коммунист Меньшиков.
Когда гитлеровские войска ворвались в Крым и все областные организации эвакуировались, в сражающемся Севастополе была оставлена группа работников обкома партии во главе с секретарем обкома Ф. Д. Меньшиковым. Он представлял областной комитет партии в осажденном городе.
Большая и трудная задача легла на плечи секретаря обкома. Фашисты рвались к Севастополю.
Вместе с воинами на защиту родного города поднялись жители Севастополя. Был создав городской комитет обороны. На предприятиях города изготовлялось вооружение, ремонтировались танки, орудия.
Меньшиков часто выступал на митингах и собраниях в рабочих коллективах, воинских частях, на кораблях флота, посещал школы, бомбоубежища. Беседовал с женщинами и стариками в подземных мастерских, с ранеными воинами в госпиталях. Его многие знали в лицо и называли по имени и отчеству.
— Федор Дмитриевич, — спросила однажды пожилая женщина, — неужели Севастополь отдадут варварам?
— Есть приказ Севастополь не отдавать, — ответил секретарь. — Командование принимает все меры для этого. Первое наступление у гитлеровцев захлебнулось. Захлебнется и второе. И вы, женщины, должны помогать защитникам города. Вы теперь не домашние, а фронтовые хозяйки…
И фронтовые хозяйки помогали. Одни заменили мужей у станков, другие стирали белье, чинили обмундирование воинов, третьи ухаживали за ранеными, боролись с зажигательными бомбами, учили детей.
Меньшиков нередко бывал на передовой, в воинских частях, особенно часто он посещал 172-ю дивизию. Эта дивизия была сформирована в Крыму. В ее составе было много бойцов и командиров, которые еще до войны лично встречались с секретарем обкома. И каждый раз, когда он появлялся в дивизии, его сразу же окружали бойцы, и завязывалась непринужденная беседа, которая почти всегда начиналась с вопроса:
— Федор Дмитриевич, как держатся защитники города на других участках? Что нового на фронтах?
И он рассказывал о стойкости севастопольцев, свидетелем которой часто был сам. О положении на других участках фронта. Читал последние сообщения Совинформбюро, говорил о том, как помогают своим защитникам жители города.
Командир дивизии полковник Ласкин, прощаясь, как-то сказал:
— Вы не представляете, Федор Дмитриевич, какое воздействие на бойцов оказывают ваши беседы. Они вселяют в бойцов уверенность, мужество.
В свой подземный кабинет Федор Дмитриевич возвращался всегда поздно, уставшим, но радостным.
Однажды к нему прибыли посланцы от крымских партизан. Меньшиков очень обрадовался гостям.
— Рассказывайте, как живете, воюете.
Пожилой, лет пятидесяти, партизан снял шапку и стал знакомить секретаря обкома с обстановкой в лесу. Жилось партизанам не сладко, однако мужества им не занимать. Каратели устроили прочес в надежде уничтожить партизан. Но неуловимые мстители в одном месте принимали бой, а в другом уходили из-под носа гитлеровцев тайными лесными и горными тропами и сами нападали то с фланга, то с тыла.
Меньшиков слушал внимательно. Потом рассказал партизанам, как живет и сражается Севастополь.
В заключение беседы попросил:
— Вы пока отдохните, товарищи, покурите, а я напишу письмо.
Партизаны делились мнениями, а Меньшиков быстро что-то писал.
— Вот возьмите, пожалуйста. Передайте командованию. Пусть прочитают во всех отрядах. Каждый партизан должен знать, как живет и борется Севастополь. Для поддержки регулярной связи сейчас получите радиостанцию и коды…
— Мы организовали в отрядах чтение письма секретаря обкома партии Ф. Д. Меньшикова, — вспоминал позже комиссар крымских партизан С. В. Мартынов. — Оно сыграло очень большую роль в поднятии морального духа партизан.
На заводах и предприятиях развернулось движение «пятисотников» — людей, выполнявших пять норм в день. Меньшиков со своими товарищами и работниками Севастопольского горкома партии сделали все, чтобы это патриотическое движение, поднятое комсомольцами Севастополя, было подхвачено всеми коллективами. И движение пятисотников ширилось, росло.