А. М. Петров, созвал матросов на короткое собрание.
— Если не встретим «Потемкина», пойдем в Севастополь и там поднимем на восстание всю эскадру.
Команда после некоторых колебаний согласилась.
Но на подходе к Севастополю «Прут» был встречен миноносцами, а на берегу войсками. Прутовцев арестовали и бросили в сырые казематы Константиновской батареи.
Следствие тянулось долго. Сорок четыре «зачинщика» были отданы под военный суд. Он проходил в глухой части Севастополя, в Килен-бухте, оцепленной войсками. У входа в бухту стояли два дозорных миноносца.
«Свидетелями суда были горы, море да цепи солдатских штыков, расставленных на окружности пяти верст, 4 ряда. Все на суде держали себя непоколебимо, никаких тайн ни суд, ни следствие не могли выведать…» — писали позже в газете «Пролетарий», уцелевшие от расправы участники восстания.
Стойко и мужественно вел себя Александр Петров.
— Я убежденный социал-демократ, — сказал он судьям. — И если вы меня освободите, я все равно буду продолжать борьбу под знаменем РСДРП… А если расстреляете — что ж, на то мы и революционеры. Сегодня я погибаю, а завтра… погибнете вы, эксплуататоры!
31 июля суд вынес приговор. Александр Петров, Иван Черный, Дмитрий Титов и Иван Адаменко были приговорены к расстрелу, семнадцать человек — к различным срокам каторги, в том числе и бессрочной, остальные моряки — к тюремному заключению и дисциплинарным батальонам на разные сроки.
Царь Николай II на деле о восстании поставил резолюцию: «Принятие или непринятие жалобы и протеста, а также конфирмацию приговора предоставляю адмиралу Чухнину».
Царский сатрап рад был стараться и твердым почерком написал: «Казнь привести в исполнение немедленно. Чухнин».
Перед рассветом 24 августа 1905 года четырех смертников связали по рукам и ногам, спустили по трапу на катер и на буксирном миноносце доставили на Константиновскую батарею.
Один из очевидцев казни революционный матрос И. Г. Захарченко, сидевший в Константиновской крепости, рассказывает, что осужденных привезли в четвертом часу утра. Тишина царила неописуемая. Вдруг раздался грохот десятков барабанов. Показалась небольшая группа людей. Впереди шел корабельный поп. Сзади, в окружении сильного конвоя, шагали четыре матроса.
Проходя мимо выстроенных матросов, осужденные что-то говорили, подносили руки к горлу и понятным всем жестом завещали нам: «Давите драконов, не давайте пощады врагам!..».
Перед смертью А. Петров крикнул палачам:
— Этой казнью вы ничего не измените: на место нас встанут тысячи!..
Это были пророческие слова.
За две с половиной недели до казни А. М. Петров написал своим защитникам по суду Г. Купернику и Л. Резникову по письму. Он не верил в помилование, но своими письмами хотел ознакомить широкие массы народа с революционными событиями на Черноморском флоте.
Он до конца остался верен революции, интересы которой были ему дороже жизни.
Защитники А. М. Петрова передали эти письма его сестре и матери. Они были опубликованы в журнале «Пролетарская революция», № 12 (47) за 1925 г.
В. ШИРОКОВ.
БЕССТРАШНЫЕ МАТРОСЫ
25 июня 1912 г.
Товарищи! Скоро нам будет суд — осудят в каторгу, под расстрел, но все это чепуха, жизни мне не жалко, а жалко то, что если вы будете откладывать в долгий ящик, то уверяю вас: дорого станет вам это промедление. Многим из вас придется пострадать так, как и нам. В успехе вы не сомневайтесь: команда готова везде, так что нужно только дать толчок, и все будет решено. А теперь прощайте: через 10 дней нас половины уже не будет. Помните, что трусость есть вечный ошейник рабства[11].
Зеленин лежал на узкой железной койке, привинченной к полу, и, прикрывшись серым армейским одеялом, торопливо писал огрызком карандаша эту записку на клочке бумаги.
Резко, со скрежетом распахнулась дверь, и подглядывавший в волчок караульный шагнул в камеру…
Товарищ прокурора Симферопольского окружного суда по Севастопольскому участку нервно ходил по кабинету. Писарь, склонив голову, старательно выводил очередное донесение господину прокурору Одесской судебной палаты.
«Брожение среди черноморских моряков, — говорилось в донесении, — возросло с весны. Тысяча девятьсот двенадцатого года, марта 16 дня в пороховых складах Сухарной балки были обнаружены стихи революционного содержания и воззвания «Долой царя», «Долой правительство» и другие, коими исписаны все стены складов…
Моряки постоянно собирались на митинги и сходки за Малаховым курганом, в Ушаковой балке, за Историческим бульваром, на Черной речке и в Инкермане…»
Далее в донесении сообщалось, что моряки установили связи с революционными партиями и те оказывают на них огромное воздействие. Возвращаясь с митингов и сходок, матросы обсуждают их решения в машинных и минных отделениях кораблей, в местах, где меньше всего появлялись офицеры.
13 и 20 мая 1912 года на митингах за Малаховым курганом, где присутствовали моряки с линкоров «Пантелеймон», «Иоанн Златоуст», «Евстафий», крейсеров «Память Меркурия», «Кагул» и других крупных кораблей флота, было принято решение поднять вооруженное восстание в ближайшее время, когда эскадра будет находиться на военных учениях в Тендровском заливе.
Начать должны были матросы линкора «Иоанн Златоуст». Руководителями восстания на линкоре были артиллерийский унтер-офицер Иван Бирюков, гальванеры Иван Зеленин, Павел Синько, электрики Тарас Силяков, Михаил Полуэктов, машинист Александр Карпишин и другие.
Особенно выделялся 25-летний Иван Зеленин. Сын бедного крестьянина, рано познавший нужду и горе, он жадно тянулся к знаниям. В первые же годы службы на флоте вошел в социал-демократическую организацию. По ночам Зеленин жадно читал нелегальную литературу. Все прочитанное он простым языком передавал матросам.
На одной из сходок моряков он так изложил программу восстания:
— Братцы! Когда выйдем в открытое море, выбросим за борт всех офицеров и кондукторов, а кто будет противиться из матросов, то и тому туда дорога. Помните об ошибках пятого года, не проявляйте слабости! Когда овладеем судами, пойдем в Одессу. Одесский гарнизон нас поддержит, даст нам все, что надо. А потом бомбардируем Ялту, высадим десант, захватим царя и устроим республику на юге России — в Севастополе, Одессе и других городах…
Восстание готовилось тщательно, моряки организовали сбор средств на оружие, разыгрывали с этой целью лотереи. На одном только крейсере «Память Меркурия» была собрана большая по тому времени сумма — 400 рублей.
Все собранные средства шли в общую кассу. На них в городе закупались револьверы, которые моряки приносили на суда в пакетах с фруктами. Во время учебных стрельб матросы экономили винтовочные патроны и прятали их в укромных уголках корабля.
Но восстание не удалось. Через провокаторов о нем стало известно охранке. В конце мая 1912 года, перед выходом эскадры на учения руководители восстания — Зеленин, Карпишин. Силяков и Полуэктов были списаны с корабля и преданы военно-морскому суду.
«С сожалением вынужден признать, — диктовал писарю товарищ прокурора Симферопольского окружного суда по Севастопольскому участку, — что подкладка готовившегося вооруженного восстания на эскадре чисто политическая, разговоры же о неудовольствии начальством, плохой пищей и тяжелыми условиями службы на эскадре являются лишь предлогом для восстания… Вчера во время внезапного обыска у отданного под суд матроса Зеленина была отобрана записка к товарищам с призывом продолжать начатое дело… Несмотря на все предпринятые меры Зеленин не открыл, кто дал ему карандаш и бумагу, кому именно предназначалась вышеозначенная записка…»
2 июля 1912 года возбужденные матросы окружили здание Севастопольского военно-морского суда, где слушалось дело по обвинению матросов линкора «Иоанн Златоуст» в подготовке восстания на Черноморском флоте. В третьем часу ночи председательствующий объявил приговор: одиннадцать человек — к расстрелу, пять — к различным срокам каторжных работ. Подсудимые встретили приговор спокойно. Начальник караула просил:
— Господин председатель, на улице возбуждение, разрешите до утра оставить заключенных в камерах здания суда.
В эту ночь осужденные провели совещание.
— Всех нас казнить не посмеют, — говорил Зеленин. — Слышите, как волнуется людское море. Побоятся палачи.
Через несколько дней стало известно: восемь моряков получили высочайшее «помилование» — бессрочную каторгу.
На рассвете 10 июля трое из приговоренных — Зеленин, Карпишин и Силяков были расстреляны.
Однако расправа над экипажем линкора «Иоанн Златоуст» не остановила моряков. Руководство восстанием перешло к экипажу крейсера «Память Меркурия». Руководитель революционной группы моряков крейсера Тимофей Доля так и сказал после суда товарищам: «Вот теперь мы должны собраться и устроить бунт».
Расправа над товарищами не запугала революционно настроенных моряков.
Уже накануне казни моряков ее возможным исполнителям матросы разослали письма. Так, командир Севастопольского флотского экипажа, куда были списаны И. Зеленин и его друзья, получил такое письмо: «Не забывайте, в каком веке вы живете. Мы вас всех начнем стрелять, которые нас душат… потому что чаша терпения переполнилась…»
На следующий же день после казни Зеленина, Карпишина и Силякова матрос Полонский совершил покушение на штабс-капитана Витковского, командовавшего расстрелом, и ранил его.
На очередной сходке моряки вновь разработали план восстания с расчетом начать его в конце июля во время стоянки эскадры в Новороссийске. К восстанию были готовы команды линкоров «Евстафий», «Пантелеймон», «Синоп», «Три святителя», крейсеров «Память Меркурия», «Кагул» и транспорта «Кронштадт», а также многие моряки Севастопольского и Одесского флотских полуэкипажей.