те, или она говорит правду. Его сердце сжалось. Рокко понимал, о чем она говорит, ведь в тот момент, когда он получил на руки свой первый паспорт, он тоже чувствовал, что перед ним открылся огромный, неизвестный, прежде недоступный ему мир.
Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову:
– Хорошо.
Грейси посмотрела на него:
– Хорошо?
– Я тебе верю, – хрипло сказал он.
Грейси чувствовала, что ее сердце распирает грудь изнутри. Вся ее обида и злость растворились, и она жалела об этом, ведь если бы Рокко настаивал на том, что не верит ей, было бы проще иметь с ним дело.
В этот момент Рокко встал, увлекая Грейси за собой. Она спросила, затаив дыхание:
– Куда мы направляемся?
– Вступим в клуб людей, которые занимаются любовью в самолете.
Грейси показалось, что она сейчас упадет.
– Рокко… мы не можем…
Но когда Рокко опустил ее на кровать и начал целовать в безумном исступлении, она перестала протестовать.
Часом позже Грейси и Рокко все еще лежали, сплетясь в страстном объятии. Их дыхание все еще было неровным, сердца колотились. Грейси думала, что ее ощущения не будут таким интенсивными, как в первый раз, но они оказались еще ярче. Казалось, ее тело жадно познавало наслаждение, которое дарил ей Рокко.
Грейси понимала, что никакой другой мужчина не сможет действовать на нее так, как Рокко, но ее сердце сжималось, когда она думала о том, что для него все это, скорее всего, куда более банально.
Ее рука скользнула с плеча Рокко на его спину, и Грейси нащупала выпуклый шрам. Грейси не замечала его раньше. Она подняла голову, дотронулась до него пальцем и почувствовала, что Рокко моментально напрягся.
– Что это? – спросила она.
– Упал с велосипеда, когда был ребенком.
Грейси посмотрела на Рокко с подозрением. Его глаза все еще были закрыты, но она могла бы поспорить, что он лжет. Но зачем это ему? Зная, что провоцировать Рокко в подобных случаях бесполезно и опасно, Грейси решила сменить тему разговора:
– Когда я проснулась, мы пролетали над горами. Что это были за горы?
– Похоже, Гималаи.
– Ух ты! – выдохнула Грейси и взволнованно добавила: – Не могу поверить в то, что я, возможно, смотрела на Эверест.
Рокко спокойно пожал плечами:
– Вполне возможно.
Его отсутствующий и равнодушный тон поразил Грейси. Она отодвинулась и сердито посмотрела на него:
– Ты, похоже, не имеешь ни малейшего понятия о том, насколько твое положение отличается от положения обычных людей. Неужели ты абсолютно все принимаешь как должное? – Она встала с кровати, и, почувствовав неловкость, огляделась в поиске одежды, но сильная рука ухватила ее за запястье и притянула обратно.
Взгляд Рокко был мрачным.
– Я не принимаю это как должное, – процедил он, – ни на секунду.
Что-то в его голосе заставило Грейси застыть. Очевидно, она затронула что-то болезненное в душе Рокко. Его реакция напомнила ей о разговоре на кухне, когда он признался, что знает, каково быть отвергнутым.
– Просто… так не кажется. У тебя есть все. Ты всегда безоговорочно ожидаешь лучшего.
– Потому что я имею право. Потому что я это заслужил. Какое тебе до этого дело?
Грейси тщетно попыталась прочитать что-либо на его, казалось, окаменевшем лице. Ей было дело до того, что находится в глубине души этого человека. Это нечто большее, чем просто желание быть успешным и окружить себя внешними атрибутами богатства. Она всегда ощущала это.
Воцарилась тишина, и Грейси затаила дыхание. Некоторое время она была уверена, что Рокко собирался что-то сказать, но потом он отпустил ее запястье, притянул ее к себе и начал покрывать губы поцелуями. Грейси чувствовала, что падает в пучину экстаза. Она испугалась, что Рокко поймет, в какой степени способен влиять на нее.
Грейси отодвинулась от Рокко и посмотрела на него. Он улыбался, его рука чертила круги на ее спине. Очевидно, задавать вопросы сейчас бессмысленно.
Грейси собралась с силами и села на кровати:
– Я собираюсь принять душ.
Она встала и пошла в ванную, изо всех сил стараясь принять беззаботный вид и осознавая, что Рокко сверлит взглядом ее спину.
Как только Грейси исчезла в ванной комнате, улыбка сползла с лица Рокко. Он лег на кровать, все его тело напряглось, руки сжались в кулаки. С губ слетали проклятия. У Грейси была уникальная способность обнаруживать его самые болезненные места и раскрывать самые интимные тайны и по дробно с ти. Когда она дотронулась до его шрама от татуировки, он с трудом удержался, чтобы не ударить ее по руке. Казалось, она видит его насквозь, особенно то, что в нем фальшиво. Те места, где кирпичная кладка его жизни была непрочной и могла в любой момент обрушиться, выдав его.
Рокко не ожидал, что неподдающееся контролю животное желание, которое Грейси вызвала в нем в их первую близость, будет возникать вновь. Он воображал, что острота чувств быстро пройдет. Но стоило Грейси оказаться рядом, и единственным его желанием становилось слиться с ней. В этот момент самолет мог бы врезаться в пик Эвереста – ему было бы все равно. И очевидно, что с Грейси происходит то же самое. Рокко выругался вслух. Он никогда не позволял ни одной женщине занять место в своем сердце. Его мать давным-давно преподала ему первый урок в этом. Своих приятелей и даже своих сутенеров она всегда ставила на первое место.
Когда Рокко был подростком, он обнаружил, что девушки, ради которых он был готов выставить себя на посмешище, с легкостью уходили к другим, богатым и высокомерным парням. По сей день он радовался тому, что не стал вести себя подобно другим только для того, чтобы заполучить девушку, которая вскоре бы бросила его ради следующего парня с еще большим самомнением. Это был его второй урок.
Третий урок был ему преподан, когда его сестры – две прекрасные голубоглазые блондинки – выразили к нему чувств не более, чем к валяющемуся на дороге бродяге, увидев, как их отец прилюдно унизил Рокко, плюнув ему в лицо.
Покинув Италию и пробив себе путь на вершину олимпа общества, Рокко получал огромное удовольствие от соблазнения женщин этого мира. Женщин, которые считались лучшими. С ними он мог не опасаться за сохранность потайных уголков своей души. Чем холоднее и отчужденнее он был, тем большую приобретал славу среди своих поклонниц. Было бы смешно увидеть их лица, если бы они вдруг узнали о его темном прошлом.
Но Грейси, с ее серьезными глазами, с искренней заботой о негодяе-брате, с ее неподдельной наивностью, смогла вмиг разрушить все бетонные стены, которыми он оградил себя от посторонних посягательств. Она поразительным образом оживила ту его часть, которая, казалось, давно похоронена. Еще совсем недавно Рокко посчитал бы величайшим глупцом любого, кого тронет след от слезы на женской щеке или милая история о детской мечте, и все же впервые в его жизни он обнаружил, что эта новая часть делает его именно таким. Пусть даже всего на мгновение.
Глава 8
– А для кого эта одежда? – спросила Грейси, выходя из ванной комнаты в одном полотенце. Солнце теперь было высоко над ними, а из иллюминаторов была видна бескрайняя равнина, простирающаяся необыкновенно далеко.
Рокко, должно быть, принял душ в другой ванной комнате, так как он только что закончил застегивать рубашку. Его волосы были влажными, он выглядел энергичным и мужественным. Он недоуменно взглянул на Грейси:
– Для тебя, разумеется.
– Но у меня есть одежда!
– У тебя нет одежды, подходящей для климата, в котором мы окажемся. Ты не имеешь ни малейшего понятия, как там жарко. К тому же я собираюсь посетить приемы в Бангкоке и Нью-Йорке, поэтому тебе нужны соответствующие вечерние платья.
Грейси прикусила губу и посмотрела на сумки с осторожностью:
– Я чувствую себя странно. Не хочу, чтобы ты выбирал, во что мне одеваться.
Рокко выглядел нетерпеливым:
– В этом нет ничего особенного!
Грейси почувствовала сильное раздражение. Она уперла руки в бока:
– Вот как! Видимо, ты боишься, что я скомпрометирую тебя на публике? Возможно, тебе не следовало быть таким опрометчивым, выпроваживая свою невесту вон той ночью. Тебе не пришлось бы подбирать ей наряды. – Грейси знала, что несправедлива, но не могла остановиться. – Нужно ли напоминать тебе, что обмундирование, которое ты заставил меня надеть в тот вечер, было на размер меньше? Но если ты не возражаешь против того, чтобы я выставляла напоказ свои…
– Достаточно!
Рокко подошел к Грейси, и та умолкла. Он выглядел разъяренным. Грейси видела, как напряжены его мышцы.
– В очередной раз повторяю: она не была моей невестой. И компания, которая прислала униформу, ошиблась с размером. Я думаю, ты обнаружишь, что эта одежда тебе идеально подойдет, и если ты не наденешь ее – я одену тебя сам.
Грейси задрала подбородок:
– Тебе меня не запугать!
Примерно с секунду Рокко молчал, а затем рассмеялся, окинув Грейси сверкающим взглядом, из-за чего у нее, как обычно, перехватило дыхание.
– Я знаю, – сказал он с каким-то особенным выражением.
Когда Рокко вышел, чтобы дать Грейси одеться, она сделала глубокий вдох. Во всем ее теле все еще сильно ощущались последствия их недавних занятий любовью. Грейси в очередной раз убедилась в том, какое огромное влияние оказывает на нее Рокко. Она изучила сумки с одеждой и убедилась, что все вещи нужного размера. Рокко подумал обо всем, даже о косметике.
Грейси неохотно убрала свои джинсы и поношенную футболку в сумку и, чувствуя себя не в своей тарелке, облачилась в шелковую рубашку, сделанные на заказ легкие льняные брюки и туфли без каблуков. Было очень сложно бороться с восторгом, который вызывали у нее эти изумительные дорогие и качественные вещи.
Немного позже Грейси сидела в своем кресле, пристегнутая ремнем, и с трудом сдерживала охватившее ее волнение – самолет снижался сквозь грозового вида облака к Бангкоку.
Пол неожиданно и резко наклонился, и Грейси резко сжала подлокотники сиденья, в панике глядя на Рокко: