— Вы пьете чай, а я заношу свой чемоданчик в комнату и иду прижимать господина Тесея к стенке, — ровным тоном ответила я. — Мне порядком поднадоели эти свистопляски с бусинами. Пора заканчивать с этим премилым делом.
И это было действительно так. Что-то я засиделась в Северной Провинции. Не прошло и суток, а я уже допустила слишком много просчетов и ошибок. Наверное, так нехорошо на меня влияет холодный северный климат. В общем, надо было срочно заканчивать со всеми этими делами и возвращаться домой.
Меня сюда пригласили расследовать смерть госпожи де Миртей, ну, и по ходу пьесы, разведать, как вообще обстоят дела в Северном Княжестве. Обстоят дела не самым лучшим образом, но передо мной не было поставлено задачи выводить весь этот гадюшник на чистую воду. Нет, Тиберий, зная мой неуемный нрав, наверное, рассчитывал на то, что я вскрою этот нарыв на карте империи, где пропадают юные маги, по улицам нагло разгуливают пожиратели и как мухи мрут невинные или не совсем невинные девы… Но прямого указания свыше не было.
Поэтому в этот раз вопреки своим принципам я решила ограничиться расследованием смерти Марианны де Миртей и поставить жирную точку во всей этой истории. Собрать вещи, вернуться в столицу, сложить с себя полномочия верховного мага, взять отпуск и приступить к новой работе уже на юге Ровенийской Империи. Там тепло, светло, хорошо и не водится докучливых драконов, выводящих меня из состояния равновесия.
— Прижать к стенке господина Тесея? — задумчиво переспросил мужчина, скептически потирая подбородок.
— Ну, а кого еще? — хмыкнула я. — Будто у вас есть другое мнение на этот счет.
— Нет, — согласился наместник, немного подумав. — Я и сам подумываю, что в смерти леди де Миртей виноват ее безутешный родственник, но прямых доказательств его вины у меня нет.
— А у меня есть, — подбросила на ладони бусину, найденную в спальне Марианны.
— Но вы же говорили, что на ней не осталось магических следов, — с ноткой обиды воскликнул дракон.
— Я соврала, — честно ответила я и безмятежно пожала плечами, мол, не раскаиваюсь в собственной лжи ни разу. — У меня не было причин не подозревать вас в убийстве Марианны.
— А теперь такие причины появились? — недовольным взглядом впился в меня мужчина, будто своим признанием я нанесла ему предательский удар в спину.
— Не понимаю, что вам не нравится? — нахмурилась я. — Смерть Марианны, которая метила на роль княгини Северной Провинции, очень даже вам на руку. Не стоит отрицать.
— У меня все было схвачено, — возразил дракон.
— Я так и поняла, когда нашла в ящике вашего стола приворотное зелье, — елейным голосом проворковала я.
— Вы думаете это Марианна? — сдвинул брови мужчина.
— А вы на кого-то еще думаете? — замерла я.
Дракон изучающим взглядом пробежал по моему лицу и отрицательно мотнул головой:
— Нет, больше ни на кого не думаю.
— Ладно, — одернула я себя, опять мой любопытный нос подался не в ту степь, — ваши любовные дела к моим делам не относятся, — строго припечатала я. — Как говорится, спасение привороженных дело рук самих привороженных, а именно следить надо, что вы этими самыми руками себе в рот вкладываете и вливаете.
— С приворотом я разберусь сам, не стоит волноваться, — пробасил дракон. — Но кто подложил в стол бусы? Не думаю, что это было по силам Тесею. Марианна вполне могла, но ее уже нет в живых.
— А с этим разберусь уже я, а вы спокойно идите пейте чай и разбирайтесь с приворотом, — строго ответила дракону и двинулась по коридору к лестнице.
— Хорошо, договорились, госпожа ин Атей! — кинул мне вдогонку мужчина. Мои губы только начали растягиваться в улыбке победителя, как он добавил: — Встретимся у дверей вашей комнаты через пятнадцать минут, пойдем прижимать Тесея к стенке вместе.
— С нетерпением буду вас ждать! — чересчур сладко пропела я и ускорила шаг. Конечно же, ждать дракона я не собиралась, и он это знал. А я знала, что он все равно захочет сделать по-своему, так же как и я.
Я уже заходила в свою комнату, как заметила краем глаза, что в конце коридора дверь в спальню Саймона Фоули распахнулась, коридор озарила ослепительно ярким блеском его лысая макушка, и в следующее мгновении пронырливо спряталась назад.
Я лишь молчаливо хмыкнула и сделала шаг в свою комнату, закрывая дверь.
— Что ж. Поиграем, толстячок, — шепнула сама себе, потирая ручки.
Никакой магии, старая добрая слежка у двери попой кверху тоже творит чудеса. Шума шагов я не слышала, зато заметила, как под дверью пронеслась быстрая тень.
— Господин Фоули! — громко рыкнула, резко распахивая дверь. Мужчина от неожиданности подпрыгнул на месте и провел ладонью по мокрому лбу.
— Госпожа ин Атей! — фальцетом пропел он. — Добрый день! Хорошая погода нынче? Как жизнь? Как расследование? Как дети?
— Детей нет. Погода отличная. На жизнь не жалуюсь, но было бы гораздо лучше, если бы кто-то не лгал следствию, — хищной пантерой стала надвигаться на мужчину, готовая сожрать его в любой момент. — Господин Фоули, — шепнула ему едва ли не на ушко, — давайте начистоту.
— Начистоту, так начистоту! — зашелестел своими пухлыми губами Фоули, испуганно взирая на меня снизу вверх. — Но только между нами, — тихо проблеял он.
— К чему такая секретность? — заискивающе приподняла я бровь и скрестила руки на груди.
— Вильгельминочка, это банальные меры предосторожности. Мне дорого мое нагретое местечко, и я ни с кем не хочу ссориться, моя дорогая, ни с вами, ни с ними, — скосил он глаза в сторону, намекая на драконов.
— Вы правы, со мной лучше не ссориться, — многообещающе хмыкнула ему в ответ. — Одно мое слово, и вас снимут с этой хлебной должности.
— Так и, не будем ссориться! — радостно встрепенулся Фоули. — Вы только спросите, и я вам все предельно честно отвечу. Спросите, душечка!
Желание Фоули усидеть на двух стульях сразу восхищало.
— И спрошу, — кивнула я и для строгости свела брови над переносицей. — Почему вы солгали, разве сегодня утром в библиотеке вы были не один?
— Разве моя ложь сказалась на истинности ваших суждений? — хитро улыбнулся мужчина.
— Прекратите ваши псевдофилософские игры. Отвечайте прямо, — мой хмурый взгляд в одно мгновение развеял улыбку на его губах и заставил нервничать.
— Один, Вильгельминочка, один! Сегодня утром в библиотеке я был совсем один! — забормотал он, выуживая из кафтана белый носовой платочек с вышитыми на нем инициалами, и протер им лоб.
— Но сказали зачем-то, что с вами были Ясмина и Сандерс, — медленно процедила я, но мук совести на его лице не заметила.
— Сказал, Вильгельминочка, сказал! Окажись я сейчас в кабинете перед светлыми глазками леди Ясмины, я бы снова так ответил, — залепетал он, яростно покрываясь каплями пота, и тут же поспешил поправиться: — Леди Ясмина и Жюстина добрые и великодушные дамы, но я их побаиваюсь самую малость, — выставил он передо мной кончик своего пальца и жалостливо заглянул в глаза. — Но знаете, — нараспев протянул он, — не думаю, что отсутствие или присутствие госпожи ин Вилхелм и господина Сандерса как-то влияет на ход вашего дела, — подленько хрюкнул и спрятал сальную улыбку в пухлый кулачок.
Честно говоря, я была того же мнения. Скорее всего, дела Ясмины и Роджера были чересчур личными и к смерти Марианны де Миртей не имели никакого отношения. Но абсолютной уверенности в этом у меня не было.
— Вы сказали, что побаиваетесь леди Ясмину и леди Жюстину. Они вам угрожали? — спокойно спросила я, возвращая диалог в рабочее русло.
— Никак нет, никак нет! — заблеял Фоули, оглядываясь по сторонам. — Обычные меры предосторожности! Мне, дорогой мой верховный маг, жизнь и должность дорога. Я все, что угодно скажу, лишь бы меня не трогали, — пояснил он, виновато улыбаясь, и развел руками в стороны, мол, что с него такого слабохарактерного взять. И чуть наклонившись ко мне, шепнул: — Но, вы же не слепая… Заметили, кто тут всех держит, — с этим словом он сжал свои пальчики в кулак, опасливо зыркнул по сторонам и спрятал руку за спину. — В общем, я стараюсь все замечать, но при этом никуда не лезть.
— Господин Фоули, а может, вы поделитесь со мной, по большому секрету, какими-нибудь своими заметками? — сладко пропела я, плотоядно улыбаясь.
— Хорошо, хорошо! — предупредительно выставил вперед руки мужчина. — Но знайте, это всего лишь мои наблюдения. Я еще раз хочу сказать, что все три леди в этом замке сама женственность, грация, любезность и доброта, а леди ин Астор, та вообще сама покорность и учтивость, — мужчина показательно закатил глаза, показывая, как и его достала заносчивость Мелиссы. — Но меня смущает смерть Марианночки де Миртей. У нее был не самый простой характер, но она никогда никого не боялась. Честно всем высказывала свое мнение и делилась своими недовольствами. Иногда открыто шла на конфликт. И где она сейчас, Миночка? Не по ее ли вы душеньку явились в наши края?
— Вы считаете, что к смерти Марианны де Миртей причастны драконы? — прямо спросила я, и Фоули пугливо вытаращил глаза и отрицательно замотал головой, а потом чуть заметно кивнул и потупил взгляд.
— Это мои всего лишь сла-а-абые, возможно, ошибочные предположения. Титул княгини северных земель, знаете ли, такой аппетитный. Женщины ради него готовы на все.
Мне же почему-то подумалось, что сам князь гораздо аппетитнее своего титула, но я промолчала.
— Хорошо. Я согласен. У Марианночки был ужасный характер, — горестно вздохнул Фоули, признавая очевидное. — Но леди Лилибет фон Рюморон! Ангел во плоти, не так ли?
Я утвердительно кивнула. Леди Лилибет, погибшая невеста под номером один, была девушкой милой, доброй, я бы даже сказала в некоторых вопросах поверхностной и недалекой.
— Тоже сгинула голубушка. Это не афишируется, но вы, между делом, спросите у господина наместника, где нашли ее хладный трупик? — тихо посоветовал он. Обвел пальцем коридор и отрицательно мотнул головой: — Не здесь. А там, — загадочно махнул рукой в сторону хозяйского крыла. — Это не секрет, но я ничего не говорил, — сказал и сделался белее стены. Голова его вжалась в плечи, а тело пробила нервная дрожь, и мужчина трусливо заблеял: — Ничего-ничего не говорил! Ничегошеньки! — громко закричал он на весь коридор.