вали в Борнийском империи, посетили всех целителей, лекарей и знахарок.
Они не теряли надежду, но долгое отсутствие желанной беременности изматывало.
Наконец родилась я.
А с моим рождением вернулись записи о подругах. Короткие, но бьющие в самое сердце.
«Сегодня во дворце я видела Милену. Она прошла мимо и даже не посмотрела в мою сторону. Не буду придавать этому значение. Она выбрала свой путь.
Элиза беременна вторым ребенком, уже на сносях. Я искренне рада за нее, но чувствую себя плохой подругой. В поисках способа забеременеть самой, я почти не видела ее. А она была все это время почти что одна. Окруженная фрейлинами-фаворитками.
Вот уж кого надо было ненавидеть Милене, так это Эдуарда. Но его она любила».
Дальше шли заметки о погоде, обо мне. Я читала, улыбалась, а по щекам скатывались слезы.
Последняя запись в дневнике, далась тяжелее всего.
«Сегодня приходил король. Ненавижу его. Сказал, что Каролина идеальная пара для принца Райнхарта. Ничего не имею против сына Элизы, но он не принадлежит ей целиком. Он сын и Эдуарда тоже.
Как я отдам мою крошку ему? Будет ли он заботиться о ней? Любить? Уважать? Будет ли изменять, как его родной отец изменял Элизе? Кем он вырастет? Каким станет? Неизвестность терзала мое сердце.
Я хотела, чтобы моя дочь была самой счастливой. Чтобы вышла замуж по любви за достойного человека. Брак по договору не предполагал подобных вещей. Да, их магия полностью совместима. Но что насчет характеров, взглядов на жизнь, морали?
Я категорически против этого брака. Муж тоже. Но выбора у нас нет. Каролина должна стать его женой. Иначе никак. Элиза понимает мои переживания, но ничего не может поделать. И я тоже ничего не могу поделать.
Мне остается лишь растить дочь, любить ее всем сердцем и быть всегда с ней.
Каролине придется выйти замуж за принца. Но, каким бы ужасным или благополучным не был бы ее брак, я буду с ней. Мы справимся со всеми трудности. Я никогда не брошу ее. Буду поддерживать, помогать, заботиться о ней и продолжать любить. Я всегда буду с ней».
Я не могла остановить слезы. Закрыв дневник, я прижала его к себе и расплакалась.
– О, мама, ты не знаешь, насколько он хорош… – просипела я.
Погруженная в свои переживания я не обратила на то, как открылась дверь спальни. Раздались шаги.
– Что случилось? – Райнхарт опустился рядом со мной.
Я посмотрела на него через пелену слез.
– Я… прочитала дневник матери.
Он больше не задавал вопросов. Только прижал меня к себе крепко-крепко. Я уткнулась в его грудь, и слезы потекли ручьем.
Святая Селеста, я наверно никогда так горько не плакала, как в тот вечер.
Глава 39
Каролина
Какое-то время мы сидели с Райнхартом на постели в обнимку. Когда слезы перестали душить меня, он предложил перекусить. Я конечно же согласилась. Мысли об очередном кулинарном шедевре непроизвольно вызывали повышенное слюноотделение и сосущее чувство в желудке.
Райнхарт приготовил для меня колоритный кусок стейка средней прожарки и подал горячее вино со специями. Его забота вызвала у меня прилив щемящей нежности. С ним переживать трудные моменты проще, чем без него.
Я пересказала моему принцу все, что прочитала в дневнике. Предложила почитать самому, но он отказался, сославшись на то, что это слишком личное и должно оставаться таковым между мной и моей матерью.
Его решение подбодрило меня. Все-таки мама была плохого мнения о короле и с предубеждением относилась к моему мужу.
– У меня есть другие новости, – Райнхарт присел на стул возле меня и выложил на стол овальный камень. – Взгляни.
Я взяла камушек в руки и принялась рассматривать высеченную магическую печать.
– Это бутафория. Копия, сделанная с печати, что нашли у твоей кузины Сильвии.
От удивления у меня приоткрылся рот, а пальцы стиснули камень.
– У нее нашли составную часть большой печати, которая контролирует проклятие похоти, – продолжил Райнхарт. – Это всего лишь одна третья. Существует еще две печати.
– У герцогини и бастарда? – предположила я. Больше и подумать было не на кого.
– Именно.
– Их надо арестовать. Срочно.
– Нет. Не сейчас.
– Но почему не сейчас? А когда? – я внимательно посмотрела на мужа. – Мы будем ждать, когда они еще что-то вытворят?
Райнхарт отмахнулся. На его губах заиграла улыбка победителя.
– Ничего они не вытворят. Они давно находятся под постоянной слежкой. А если и вытворят, то их поймают с поличным. Пойми, бал-маскарад был единственной возможностью выкинуть что-то в духе проклятия похоти. До этого они не могли к нам подобраться.
– То есть… если бы я не пошла…
Я призадумалась. Вспомнила, как кузины проклевали мозги дяде с тетей насчет маскарада. Кто же был зачинщиком? Мириам. Да, определенно Мириам. Сильвия всегда все за ней повторяла, поддерживала и поддакивала ей. Как же получилось, что печать нашли у средней кузины?
– Это не могла быть Сильвия.
– Вне сомнений, это она, Каро.
– Но она… Сильвия же, – я покачала головой. – Она ведомая. Всегда следовала за Мириам.
– И поэтому была удобна моему брату.
– Что?
Мои глаза широко расширились, а Райнхарт, словно фокусник, достал из внутреннего кармана камзола письмо и положил передо мной.
Отложив камень, я взяла свернутый втрое пергамент. Это тоже была копия. Слова скопированы при помощи специального артефакта, но почерк кузины я узнала без труда.
Сильвия писала любовное послание бастарду короля – Карлу Саварскому. Она признавалась в своих чувствах, жаждала новой встречи. А еще откровенно желала избавления от «темного беса Райнхарта». Меня же она предлагала упечь в монашескую обитель на севере.
Пергамент выпал из моих рук. Листок плавно опустился на столешницу. Я же потянулась к разогретому вину.
– Райнхарт, извини, но за сегодня слишком много потрясений, – я поднесла бокал ко рту и втянула аромат специй. Гвоздика, корица, мускатный орех. Один глоток, и сладковато-горьковатый вкус разлился на языке.
Принц смотрел, как я пью. Интуиция подсказывала, что он еще не договорил, и не ошиблась.
– Я узнал про Иветт. Узнал, как она попала в приют.
– Та-а-а-ак, – бокал чуть не выпал у меня из рук. – И когда ты успел?
– Выяснить насчет Иветт довольно просто. Миракс докладывала мне сразу же, как что-то случалось. К тому же она осталась в приюте. Она изучила дело девочки, а мне уже осталось запросить нужную информацию в срочном порядке.
– И?
– Иветт – дочь кондитера, чья лавка соседствует с домом нашего общего знакомого Адама Ревингстона. Около месяца назад кондитер умер от остановки сердца. Но смерть была насильственной. Кто-то применил темную магию. В девочку мог попасть кусочек этой магии. Вероятно, это тот же человек, что напал на твоих родителей и наслал проклятие похоти. Но эту догадку я проверю, когда осмотрю девочку. Но, что важно, дата смерти кондитера и предполагаемая дата, когда Адаму принесли одноразовую печать для активации проклятия похоти, совпадает.
– Святая Селеста, несчастный человек наверно стал случайным свидетелем передачи или разговора.
Мне было трудно дышать. Бедная Иветт, бедный ее папа. Какой ужас!
– Скорее всего так. Для подтверждения догадки мне нужно осмотреть девочку. Если образцы темной магии совпадут, то да. Ее отца убил тот же человек, что и твоих родителей. Что и наслал проклятие.
Словами не испытать ту смесь эмоций, что я чувствовала. Негодование, острая нехватка справедливости и глубокая печаль обложили мое сердце.
– Это наверно Карл, да?
– Он целитель, – покривился Райнхарт. – Делаю ставку на герцогиню. У нее нет врожденной магии. Но темную магию можно приобрести, если пойти на сделку с демоном.
– И у мотивации у нее предостаточно, – согласила я.
– Да, и дневник твоей матери все связывает.
Я тяжко вздохнула. Разгадка была близка, но я была слишком уставшей, чтобы сложить два и два.
– Говори.
Райнхарт одарил меня легкой улыбкой и продолжил.
– Моя, твоя мама и Милена дружили. Это первое. Второе. Герцогиня Саварская не всегда была фавориткой моего отца…
Райнхарт принялся пересказывать все хитросплетения дворцовых интриг, которые, как пазлы, отлично складывались с тем, что я прочитала в мамином дневнике.
Герцогиня попробовала увести короля Эдуарда, когда королева была беременна первенцем, то есть моим мужем. Был ли то приворот или нет, Райнхарт не знал. Его отец всегда вел разгульный образ жизни, не храня верности ни одной женщине.
Когда Милена стала фавориткой, то через какое-то время забеременела. Король ребенка не признал и отправил ее рожать в родительское имение.
Восемь лет герцогиню не звали ко двору. Она жила с родителями и воспитывала Карла.
На протяжении этих лет король Эдуард пытался зачать второго ребенка в законном браке, но ничего не получалось. Здоровьем Райнхарта он был не доволен. Собственно, поэтому, король решил, что пора бы узаконить запасной вариант.
– Тогда же он пригласил герцогиню Саварскую и признал бастарда перед всем двором. В тот год я и отправился за Тиарантом на Парящий остров. Милена была этим недовольна и поняла, что пора действовать в интересах сына.
Поиск невесты для наследного принца заставил Милену действовать. Она хотела, чтобы ее сын сидел на престоле. Но как незаметно избавиться от Райнхарта?
– Значит, получается тогда, в день нашей помолвки, Милена решила избавиться от всех? В том числе от бывшей подруги… моей мамы.
– Скорее всего в этом состоял ее план. Но мы пока точно не знаем, как и на каких условиях она заключила сделку с высшими демоническими силами.
Как оказалось, все годы, от гибели родителей до маскарада, меня пристально охраняла королевская гвардия. Бал стал единственной лазейкой для герцогини.