Ох, я жалела, что согласилась пойти на него. В голове всплыло, как Сильвия соблазняла меня платьем цвет незабудки… Вот же стерва! Строила из себя невинность, а сама имела любовную связь с бастардом. Зла на нее не хватало.
– Что будем делать? – спросила я в итоге Райнхарта.
– У меня есть план.
Глава 40
Каролина
– Какой план?
– Мы всех изловим на турнире, – усмехнулся Райнхарт.
– Н-но…
Мне совершенно не понравилась эта идея. Слишком опасно. Турниры и так отличались жестокостью. А в нашем случае это был большой риск.
– Не бойся. Они ничего уже нам не сделают.
На этом моменте мне захотелось поспорить.
– А если они активируют метку во время твоего боя?
– Так и будет, – кивнул он.
Я представила себе этот момент и мне стало одновременно и смешно, и страшно.
– Но как ты будешь… сражаться? – хотелось бы перестать глупо улыбаться, но вся ситуация вызывала неоднозначную реакцию.
– Очень просто, – Райнхарт взял камушек с изображением магической печати. – В самый последний момент твоей сестре мы подкинем фальшивку. Одна треть печати будет сразу же уничтожена. Проклятие потеряет былую силу. Останется еще две третьих. Печать Карла я уничтожу во время финального боя.
– Финального? Но он же может активировать печать раньше.
– Может, но не сделает этого. За все время Карл ни разу не выиграл у меня бой. Ему нужна эта победа.
Золотистые глаза Райнхарта блестели. Он был уверен в своей победе. Это чувствовалось во взгляде, в его голосе, в том, как он держался. Меня же одолевал страх.
Я покачала головой.
– Может все-таки арестуем их до турнира?
Райнхарт издал смешок.
– Я понимаю твои опасения, но, если арестовать их сейчас, то это может ничего не дать. Мы проиграем, если поторопимся.
– Но это менее рискованно!
– Арестовать их сейчас не меньший риск, чем ждать турнира. Сейчас мы можем ничего на них не найти. Вряд ли они, как Сильвия, будут хранить печать в ящике с нижним бельем. И даже это письмо, – он указал любовное послание Сильвии, – не докажет их вину. За это письмо может расплатиться только твоя кузина, но не они. А если я осужу их просто так, то они станут героями. Посмертно. И у меня появится еще больше врагов среди знати.
– И за что знать тебя так не любит!
Для меня Райнхарт был образцовым правителем, который приведет Висталию к процветанию. Я чувствовала это в том, как он много и усердно он трудился на благо королевства.
– Потому что я не позволяю им воровать.
Райнхарт вдруг стал серьезен.
– Высшая знать погрязла в пороках. Карл – их вдохновитель. При нем они будут творить все, что захотят. Они верят, что смогут посадить его на трон. Я же им не выгоден, – он хмыкнул. – Но они еще не знают, что у них нет выбора. Я – будущий король Висталии.
Золотистые глаза Райнхарта потемнели. Но, впервые, это было не проклятие, и не воздействие Тиаранта, так как дракон все еще был привязан ко мне. Это была его собственная темная магия.
Глава 41
Каролина
После завтрака Райнхарт осмотрел Иветт. Я очень переживала за то, как пройдет процедура. Особенно взятие крови для изучения темной магии. Не хотелось бы, чтобы малышка испугалась. Я обещала ей, что все будет хорошо, и что никто не причинит ей вреда. А тут на следующее же утро уколы. Но и без них никак не обойтись.
Я пришла с утра пораньше, чтобы проведать Иветт и подготовить ее к неприятной процедуре.
– Доброе утро, – когда я зашла в спальню, она еще лежала в кровати.
– Доброе утро, – Иветт подорвалась с постели и побежала ко мне с раскрытыми объятиями.
Я присела, чтобы обнять ее. Малышка прижалась ко мне и крепко-крепко стиснула своими маленькими тонкими ручками. Святая Селеста, сколько же доброты и тепла таилось в ней. Мое сердце мгновенно растаяло, и я почувствовала, что готова исполнить для Иветт любой каприз.
– Как тебе спалось? – спросила, не отрываясь от нее.
– Хорошо, – она первая отстранилась. – Мы порисуем сегодня? Я люблю рисовать. У меня не было столько карандашей.
– Конечно, и поиграем во что захочешь.
Иветт смотрела на меня с таким восторгом, что я аж растерялась. Боги, словно я стала для нее новым миром. Теперь мне непременно нужно раздобыть самую полный набор цветных карандашей.
– Но сначала надо умыться, почистить зубы и…
Я не договорила. Девочка сорвалась с места, как угорелая, и побежала в ванную комнату.
– Я все сделаю. Сейчас.
«Какая же она забавная», – подумала я и огляделась. Комната пустовала. Надо бы съездить в город и закупить для Иветт игрушек, одежды, обуви. Скоро зима. Ей обязательно нужно теплое пальто, и шубка. У нее же ничего нет. А еще карандаши, краски, кисточки. Может ей и мольберт теперь нужен?
Пока я мечтала о совместных покупках в моих любимых лавках, Иветт привела себя в порядок. Я помогла ей надеть платье. Сегодня это нежное платье длиной чуть ниже колена голубого цвета и мягкие туфельки.
Бордово-рыжие волосы невероятно контрастировали с одеждой. Я хорошенько расчесала их, и собрала несколько прядей шпильками. Остальная часть струилась волнистым каскадом по спине.
Мы вместе отправились завтракать. Горничные накрыли нам примыкающую к спальне Иветт столовую комнату. Накрытый белоснежной скатертью овальный стол пленил ароматами.
Иветт уселась у окна, и я присела рядом с ней. Если вчера девочка была более сдержанная, то сегодня уже вовсю говорила.
– Я люблю кашу. Папа всегда клал кусочек сверху, – малышка принялась гонять квадратик сливочного масла по молочной поверхности.
– Я тоже люблю, когда в каше побольше масла, – я тоже взяла ложку и кончиком крутанула кусочек масла по поверхности. – Знаешь стишок про кашу?
– Нет, – Иветт продолжала гонять масло.
– Каша вкусная дымится,
Иви кашу есть садится.
Очень каша хорошо!
Ели кашу не спеша,
Ложку за ложкой
Ели понемножку…
Малышка засмеялась и наконец перестала крутить масло.
– Давай ешь, – мне тоже было весело.
Наверно, так делать нельзя. Тетя всегда вела себя очень сдержанно даже с родными дочерями. Что уж говорить обо мне… Такое поведение позволяли себе няньки.
Но я чувствовала, что нам с Иветт вся эта формальность не нужна.
– А что ты еще любишь есть? – в детских глазах горело любопытство.
– Сладкое, – призналась я.
Это было понятно еще из вчерашнего застолья. Мы с Иветт каким-то случайным образом слопали тарелки безе, пока рисовали. Надо бы мне быть более сдержанной и взрослой. Ладно я. У девочки мог разболеться живот от такого количества сладкого.
– А что больше всего? – продолжала свой милый расспрос малышка.
– Булочки с корицей и кремом.
– А я люблю меренгу.
Какое-то время мы болтали о сладостях. Потом об играх и рисовании. Время летело, и я совсем забыла о самом важном.
– А правда существуют краски, которые блестят? – спросила Иветт.
– Да, перламутровые. Их делают из раковин моллюсков.
Такие краски были дорогими. Их могли себе позволить только очень состоятельные люди.
Как-то раз мне подарили набор из розовой и желтой перламутровой краски. Правда, теперь я не была уверена был ли это подарок от тети или же от Райнхарта.
– Они наверно красивые?
– Очень. Блестят и переливаются.
Я смотрела в беззаботное лицо Иветт и улыбалась. Она напоминала мне саму себя.
Стук в дверь прервал нашу милую беседу. Это был Райнхарт.
Глава 42
– Без меня завтракаем? – в столовую вошел мой принц.
– Мы только кашу… поели… – я внимательно посмотрела на своего мужа.
Святая Селеста, у меня аж рот открылся от удивления. Впервые, я увидела его не в черном! Белая рубашка, серо-зеленый камзол с вышивкой и серые брюки, заправленные в сапоги. В руках он держал поднос, накрытый серебристой крышкой.
Все это время у него была одежда другого цвета? С ума сойти!
Райнхарт выглядел бесподобно. Короткие черные резко контрастировали со светлой одеждой. Золотистые глаза приобрели мягкий янтарный оттенок. Кожа будто даже слегка загорела.
Ох, вот теперь я бы точно приняла его за незнакомца!
– Ваше Высо… – горничная хотела было кинуться к Иветт, чтобы поприветствовать принца.
Но Райнхарт отмахнулся. Малышка и так вся вжалась в стул. Не стоило пугать ее формальностями, о которых вряд ли она могла никогда и не слышать.
– А я пришел не с пустыми руками, – принц поставил на стол поднос, поднял крышку и под ним обнаружилась меренга – любимое лакомство Иветт. О чем малышка сразу же и сообщила.
– Мое любимое, – она облизала губы.
– Но сначала надо познакомиться, – Райнхарт сел напротив Иветт. Под его внимательным взглядом малышка засмущалась. – Меня зовут Райнхарт Торгорн, наследный принц королевства, в котором ты живешь.
– Принц… – пискнула девочка и растерянно посмотрела на меня.
Над столом повисла неловкость. Я уж и не знала, что сильнее смутило девочку. То, что перед ней тот самый темный принц, о котором в городе ходили разнообразные слухи. Или то, что она не знала, как себя вести в его присутствии.
– А тебя зовут Иветт Виларсон? – продолжил Райнхарт. Его не коснулось наше с малышкой замешательство.
– Да, – кивнула девочка.
– И ты любишь сладости.
– Угу.
– И любишь кашу.
– Угу.
Иветт улыбнулась.
– А во что ты любишь играть? – Райнхарт чуть улыбнулся. Он держался непринужденно. Его мягкий и спокойный голос звучал, как услада на сердце.
Принц действовал так не только на меня, но и на Иветт. С каждым вопросом уходило напряжение. Малышка отвечала все охотнее и охотнее. В какой-то момент она потянулась ко мне, желая что-то сказать, но не смела отвести взгляда от Райнхарта. Он как раз отрезал кусочек яичницы.
– Принц, Каролина, самый настоящий. Как в сказке! – с поистине детским восторгом прошептала она.