Подхожу ближе:
— Гио, я тебя жду уже несколько часов.
— Так, какого чёрта ждёшь, делом занимайся, — Гио раздражён. — Пошли за лекарем, не стой как истукан.
Святу не нужно повторять дважды. Урок он усвоил. Я только уточняю:
— Мег зови.
— Давай помогай! Оттащим его в какую-нибудь дальнюю комнату.
Я подхожу, чтобы забрать мужчину из рук императора, и отшатываюсь:
— Ты зачем его приволок? Я не желаю видеть Альгула в своём замке.
— Да, плевать мне на твои желания. Мне так нужно, ясно тебе? Давай подхватывай с другой стороны.
Эйвис караулит в коридоре. Что за непослушная жена? Сказал же сидеть в спальне и ждать меня.
— Кто это, Рауль? — Выводит меня из себя глупыми вопросами.
— Эйвис, марш к себе. Тебя это никоим образом не касается, — добавил в голос побольше строгости.
Гио стрельнул в нас глазами, но вмешиваться не стал. И на том спасибо.
Затаскиваем Альгула в библиотеку. Захлопываю дверь перед самым носом моей любопытной жёнушки.
Укладываем его на диван с атаманкой. Альгул не подаёт признаков жизни. Плевать на него. Только время отнимает.
— Рауль, ты слишком жесток с Эйвис, — завёл шарманку Гио. Что за манера такая лезть туда, куда не просят.
— Нормально я с ней. Она моя жена и слушаться меня должна. А она постоянно влипает в неприятности, — наконец-то моё раздражение прорывается, как гнойный нарыв.
— Я считаю… — но, что считает император, к счастью, я не услышу.
Раздаётся стук в дверь. Заходит Мег, а за ней Эйвис. Я поворачиваюсь к Гио и молча показываю на жену. Пусть посмотрит, как его бедная Эйвис страдает.
— Мег я приглашал только тебя, — мой голос звучит холодно и отчуждённо.
— Мне нужна помощница, мой герцог. Лучше хозяйки никто не справится, — Мег не теряется.
Я теряю интерес к женщинам, сосредоточившись на императоре. Гио рассказывает им, что нужно делать с пьяным вампиром.
Оставив Мег с Эйвис заниматься вампиром, Гио начал отчитывать меня за отношение к жене. Да, сколько уже можно. Я, что ему мальчик? Не нравится, как я обращаюсь с женой, не надо было меня насильно женить.
Что за манера лезть в душу. Бередить старые раны. Забыл ли я Лейлу? Хотел бы — да не могу. Не могу, её улыбка, голос всегда передо мной. Я боюсь жену назвать её именем.
Куда Эйвис до Лейлы. Конечно, Гио я говорю совсем другое. Учитываю, что нас подслушивает моя жена. Я вижу, как шевелятся её ушки, боясь пропустить хоть слово.
Я срываю свою злость на неё. Если бы она отказалась, то я бы не женился. Какого чёрта, последнее я постоянно вспоминаю Лейлу. После женитьбы её образ не оставляет меня в покое. Ненормально желание обладать её порой затмевает разум.
Мег с Эйвис затихли и о чём-то шепчутся. Наступает тишина, которая меня настораживает. Я оборачиваюсь. Эйвис держит Альгула за руку. Я не знаю, сколько это длится. Ей нельзя никого лечить. Она слишком слаба сейчас. Опять эти подвиги.
Она поворачивается, и я вижу глаза полные боли. Эйвис смотрит на меня и не видит. Срывается и летит стрелой.
Мы, слегка замешкавшись, кидаемся за ней. Выбежав из библиотеки, теряем её из вида. Бежим по коридору. Гио заглядывает во все комнаты. Я бегу по лестнице наверх, в спальню. Она пуста.
Предчувствуя недоброе, я несусь вниз. Сбиваю кого-то по дороге. Выбегаю из двери во внутренний двор. Стелется позёмка, заметая все следы.
— Где она? — запыхавшись спрашивает император.
— Не знаю. Не нашёл, — мне жаль, что опять с Эйвис что-то случилось. Но на этот раз здесь нет моей вины.
— Я с тебя три шкуры спущу, если с ней что-то случится, — Гио в бешенстве.
— Я здесь причём? — Удивляюсь странной логике императора. — Она взялась лечить Альгула. Это ты притащил его сюда.
Я кидаюсь на Гио, не соображая, что делаю. Бью его кулаком в лицо.
— Из-за тебя она исчезла. Я просил помочь, а не уничтожать мою жизнь.
Гио бьёт меня в ответ. Получив кулаком в скулу, я отлетаю к стене и прикладываюсь затылком. Больно. Поднимаюсь и пошатываясь вновь иду на императора.
Свят виснет на мне сзади, не давая двигаться.
— Молокосос! — слышу я голос отца. — У него жена сбежала, а он бьёт морду императору.
Отец подходит ко мне, поднимает лицо за подбородок. Я вырываюсь:
— Идиот. Тебя же казнят!
В голосе отца больше негодования, чем жалости о моей скорой кончине.
— Да, ладно вам, Генрих, его пугать, — Гио великодушно протягивает мне руку.
Я нехотя её пожимаю.
— Свят, организуй поиски в замке и в окрестностях, — отдаёт распоряжение отец.
— Пойдёмте, посмотрим, что такого увидела Эйвис в памяти Альгула, что сбежала не помня себя.
Они направились к замку. Я задерживаюсь. Подхожу к Святу, протягиваю руку:
— Спасибо! — он кивает и неуверенно пожимает протянутую руку. — Ты меня спас сегодня.
Снег, словно по заказу перестал идти. Поиски продолжались до утра. Пока на рассвете я не наткнулся на следы борьбы, где снег, окрашен кровью. У меня остановилось сердце. За что? Если я конченый придурок, то при чём здесь Эйвис? Почему она погибла?
— Ты можешь меня убить! — Говорю я Гио. — Это вторая женщина, которая погибла из-за меня.
Я бреду к замку, едва переставляя ноги. Сожаление, что я был слишком груб с ней, ничего не изменит. Но зато травят мою душу. Как мне жить на свете с таким камнем на душе?
Глава 30
Эйвис
Я с трудом открываю глаза. Голова раскалывается. Полог кровати не скрывает яркий ослепляющий солнечный свет. Слава богу, вчерашний кошмар, был всего лишь сном.
Приподнимаюсь на локтях в постели. Кости ломит. Очень жарко. В горле словно колючек понатыкали. Осматриваюсь. Это не наша с Раулем спальня. Значит, всё же кошмар был наяву.
Мне безразлично, что происходило. Накатила апатия. Я откинулась на подушки. Сил совсем не осталось.
Куда я попала? Кто меня сюда доставил? Что случилось с оборотнями, защищавшими меня и вампиршей? Чёрный волк разве не из клана дядюшки Рауля?
Столько вопросов, на которые мой мозг отказывается искать ответы. Не сейчас. Мне нужно набраться сил.
Я не думаю о том, чтобы выбраться отсюда. Какая разница, где жить? Меня нигде не ждут.
Я упиваюсь своей обидой, растравливаю душевные раны. Мой муж, наверное, счастлив, что так легко отделался от меня.
— Ты пришла в себя, — утверждает до боли знакомый голос. Лейла. Значит, она точно не призрак и не кошмар.
— Лейла? — хриплю я. Во рту пересохло. Губы потрескались. Мне холодно, укутываюсь в одеяло.
— А ты кого надеялась увидеть? — Она такая же красивая, какой я её видела в воспоминаниях Альгула. Даже браслет тот же. Вчерашняя битва не нанесла ей никакого вреда.
Так и хочется ответить: «Никого. Все надоели. Хочу в лес, в избушку и жить одиноко».
— Все вампиры отвечают вопросом на вопрос?
— Все люди спрашивают очевидное? — Лейла наслаждается своим превосходством. Если ещё вчера меня трогала её красота и любовь к ней мужа. То сегодня мне так плохо, что плевать на её мёртвую красоту.
— Я смотрю, ты совсем плохо выглядишь. Лекаря у нас нет. Так, что дорогуша, если повезёт, выкарабкаешься, нет — подохнешь, — злорадствует Лейла.
Я знаю, что мне рано за грань. Смерть меня не примет.
— Какое счастье. Смерть меня не пугает, — говорю я. Лейла от моих слов выглядит обескураженной. — В моей жизни нет ничего, за что я могла бы ухватиться и захотеть жить.
— А как же твоя любовь к Раулю? — Ей действительно любопытно.
— Я не на исповеди. А ты последний человек, — мне ещё плохо даётся слова. Горло саднит. Я ошибаюсь. Лейла не человек. — То есть вампир, кому я хотела бы раскрыть душу.
— Какая ты грубая. Неудивительно, что Рауль меня забыть не может, — она сдирает корку с едва затянувшейся раны.
У меня перехватывает дыхание. Я начинаю кашлять. Вместе с кашлем на свободу спешат и мои лёгкие. Он раздирает мне грудь. Больно дышать. Я не могу прокашляться.
Я даже не замечаю, что вампирша исчезла. Она появляется так же внезапно, как и пропала. В руках держит поднос с чаем и мёдом.
С благодарностью принимаю. Стараюсь сделать глоток. Получается даже проглотить немного мёда. Горлу становится легче. Кашель уже не выворачивает наизнанку.
— Я пришла поговорить с тобой. А ты грубишь, кашляешь, — я не понимаю, Лейла, что обижается? Серьёзно?
Везёт мне на бывших мужа. Одна на краю империи нашла, другая с того света достала, чтобы рассказать, насколько они лучше меня.
— Говори, раз пришла. А я помолчу.
— Тебе неинтересно кто я? Или ты знаешь? — Как же ей не терпится поделиться интимными подробностями связи с Раулем, чтобы ещё больше меня растоптать.
На меня уже подобные штучки не действуют. Как же болит голова. Мне бы поспать, а не выслушивать исповедь любовницы моего мужа.
Видимо, мне никуда не деться с плывущего корабля — придётся слушать.
— Рауль любил меня с юности. Я его первая любовь и первая женщина, — пытается она уязвить меня.
— Раулю повезло. У кого-то первой женщиной бывает служанка или проститутка, а у него высокородная девушка.
— А ты не такая простушка, как кажешься, — Лейлу задело моё сравнение.
— Внешность бывает обманчива. Разве по себе не знаешь? — продолжаю я сражение.
Вампирша зашипела. Клыки удлинились. Она выпустила когти и медленно, запугивая, двигается ко мне. Откидываю волосы, подставляя шею и Лейла натыкается за мою защиту. Я улыбаюсь. Настолько нагло, насколько могу. Получаю удовольствие от её вытянувшегося лица.
— Я продолжу, — говорит она как ни в чём не бывало. Передо мной вновь стоит прекрасная женщина.
— Придётся пройти этот путь до конца, — вздыхаю я. — Хорошо, что у меня не было такой бурной молодости и к Раулю не приходят мои бывшие.
Голова болит нестерпимо. Горло саднит. Я наливаю себе чай, чтобы облегчить себе страдания.
Сижу с чашкой чая в кровати. Лейла стоит рядом. Прям утренний приём у императрицы. В роли фрейлины вампирша.