– Я вижу иной путь. Как королева грогов, вы выйдете за меня замуж, и таким образом мы укрепим отношения между нашими народами.
Видя, как вспыхнули мои глаза, он продолжил:
– Вы молодая одинокая женщина. Когда пройдет ваш траур, возле вас начнет крутиться множество мужчин, и я не хочу, чтобы моими землями стал управлять чужак! Вы посетили несколько княжеств и заключили договоры. Как думаете, сколько пройдет времени после пропажи Владислава, когда они начнут засылать к вам сватов?
– Мой муж жив, и этот разговор ни о чем!
Мислав подскочил ко мне и схватил за плечи:
– Он мертв! И вам лучше смириться с этим! Пользуясь своей властью, я приказываю вам остаться здесь до окончания траура!
– Войны захотели? – зашипела я, так как голос сел от ярости. Кажется, у меня даже кожа начала светиться.
– Хочешь войны? – спросил он и накрыл мои губы яростным поцелуем.
Я забилась в его руках, но была словно в тисках. Мислав положил мне ладонь на затылок, не давая возможности отвернуться. Я чувствовала себя невероятно беспомощной.
Сначала поцелуй был грубый, злой, но постепенно изменился на страстный. Князь требовал моего ответа, а потом начал соблазнять. Чуть он расслабился, мне невероятным усилием удалось вырваться, и моя рука взлетела, наградив его оглушительной пощечиной.
Мислав зарычал, но его остановил детский голос:
– Ты не хочешь быть моей мамой?
Этот вопрос заставил меня и его замереть. Девочка лет четырех, с золотистыми кудряшками смотрела на меня со слезами на глазах.
– Агния?! – растерянно спросил Мислав.
У этого мерзавца есть дочь? Действительно, несмотря на разницу в цвете волос, глаза у девочки были, как и у Мислава, светло-зеленые.
– Ты что здесь делаешь? Где твоя нянька?
– Я хотела увидеть свою будущую маму, – тихо произнесла малышка, ее нижняя губа задрожала, а по щекам заструились слезы.
Не в силах вынести это, я подошла к девочке и присела возле нее.
– Почему ты решила, что я буду твоей мамой?
– Об этом все говорят. А ты разве не хочешь? Няня сказала, что если я не буду слушаться, то никто не захочет быть моей мамой. – Она шмыгнула носом и тут же горячо заверила: – Я буду послушной!
– Меня зовут Кристина. А тебя? – протянула я ей руку.
– Агния. – Она настороженно вложила свою ладошку в мою.
– Агния, у тебя есть мама, и даже если сейчас она не с тобой, а на небе, никто и никогда не заменит ее, – мягко произнесла я. – Зато я могу быть твоей подругой. Ты согласишься со мной дружить?
– Разве со взрослыми можно дружить?! – растерянно спросила девчушка, но плакать уже перестала.
– Конечно, можно! Я очень хочу стать твоей подругой. Пойдем, покажешь мне свою комнату.
Агния взглянула на отца, но возражений не последовало, и мы все вместе вышли из кабинета.
Не успели войти в комнату, как к девочке кинулась женщина.
– Дерзкая девчонка, ты опять сбежала? – закричала она и тут же осеклась, заметив за нашей спиной князя.
– Почему слуги имеют наглость кричать на вашу дочь? – ледяным тоном спросила я Мислава.
– Пошла прочь! – процедил он, и тетку как ветром сдуло.
– Это была твоя няня? – спросила я, и девочка утвердительно кивнула.
– Это она говорила, что если ты не будешь слушаться, то никто не захочет быть твоей мамой? – Девочка снова кивнула, и ее губа опять задрожала.
Я бросила взгляд на Мислава, и он тихо произнес:
– Ее больше с дочерью не будет.
– Она злая?
Опять утвердительный кивок, и глаза наполнились слезами.
– Не плачь, милая. Папа уже прогнал ее. Она тебя обманывала. Ты замечательная! Любой может только мечтать о такой дочери, и папа тебя очень любит. Скажи, а кто еще к тебе хорошо относится?
– Ивана добрая.
– Хочешь, она будет твоей няней?
– А можно?! – с надеждой посмотрела Агния сначала на меня, а потом на отца.
– С этого дня она твоя няня, – решительно произнес Мислав.
– Папочка, спасибо! – Она бросилась к нему и обняла.
Когда страсти немного улеглись, а ребенок успокоился и расслабился, прозвучал вопрос:
– А почему ты ударила папу? – И они оба обиженно посмотрели на меня в ожидании ответа.
Нет, ну я понимаю, малышка, но Мислав?! Меня буравили две пары светло-зеленых глаз!
– Я увидела на щеке у папы комарика, и пришлось его прихлопнуть, – выкрутилась я.
Агния поверила, с ее папой такой ответ не прокатил, и мне взглядом дали понять, что разговор не окончен.
Да пожалуйста, могу и повторить. Он еще мой удар в пах не прочувствовал. Может, князей и не принято так бить, но нечего к чужим женам руки тянуть. Мислав оценил мой мятежный взгляд без капли раскаяния и лишь улыбнулся.
Он оставил нас, чтобы распорядиться насчет новой няни, а я решила в это время рассказать девочке сказку. Почему-то первое, что вспомнилось, – это «Аленький цветочек». В конце сказки Агния спросила:
– Ты тоже грога поцеловала, чтобы он в человека превратился?
Вот умеют же дети вопросы задавать! Я вздохнула, вспомнив наш с Владом первый поцелуй.
– Он родился и вырос человеком и только после того, как всех спас, стал превращаться в грога. Поэтому люди не захотели с ним общаться, и его сердце оледенело, – ответила я и добавила: – Но поцелуй помог растопить его.
Агния слушала меня, приоткрыв пухлые губки.
– А тебе нравится, когда тебя целуют? – спросила я и, подхватив малышку, начала целовать в щечки.
Она радостно завизжала, и, лишь случайно оглянувшись, я заметила стоящего в дверях Мислава. Позади него маячила девушка.
И как долго он там наблюдал за нами? Отпустив девочку, я передала ее заботам новой няни. Лирическое отступление было закончено, и по взгляду Мислава на меня было ясно, что разговор между нами все же продолжится.
Малышка обрадовалась приходу девушки, но меня отпустила, лишь вырвав обещание, что я еще к ней сегодня зайду. Я бросила взгляд на ее отца и получила от него разрешительный кивок.
Выйдя из комнаты, Мислав тоном любезного хозяина произнес:
– Позвольте пригласить вас на прогулку по оранжерее.
Да мне все равно куда, лишь бы не набрасывался на меня. Ему что, своих баб мало?!
До оранжереи мы шли в молчании, да и там я не спешила начинать разговор.
– Вы так ничего и не спросите? – усмехнулся Мислав, вернувшись к общению на вы. – Для женщины вы на удивление нелюбопытны.
– В общих чертах я и так все поняла. Мать Агнии, вероятно, умерла давно, так как девочка уже не грустит и не имеет ничего против новой мамы. Вы дочь любите, но при выборе персонала, который заботится о ней, проявили преступное невнимание. Хотите еще что-нибудь добавить?
Взгляд Мислава был непередаваем. Я уже решила, что сказать ему больше нечего, но спустя какое-то время он заговорил:
– Вы правы. Ее мать умерла при родах, и Агния ее не помнит. Дочь я действительно люблю и был невнимателен с выбором няньки. Но при мне никто не позволял себе плохо обращаться с Агнией, и я даже подумать не мог…
На мгновение он сбился, видно, пытался справиться с обуревавшими эмоциями. Затем продолжил:
– Я рад, что вы нашли общий язык с моей дочерью, и уверен, вы не обидите ее, когда мы с вами поженимся.
Та-а-ак… Вижу, мы опять вернулись к нашим баранам.
– Не знаю, как у вас, а у нас не принято выходить замуж, не похоронив первого мужа, – фыркнула я. – Объясните, почему вы так торопитесь? Спешите застолбить территорию, пока конкуренты не набежали? Про леса через столько лет вспомнили, и они вдруг резко вам понадобились. Да еще грогов не мешало бы под княжескую власть затащить, благо они меня признали королевой. Влада убрали, а теперь можно и на мне жениться, а потом и к соседским землям присмотреться. А что? Грогов в гущу сражений посылать, если и перебьют, не жалко. Я вам что, кукла? Неужели действительно думаете, что буду покорно участвовать во всех ваших планах?
Я смотрела на него, стараясь справиться со злостью. Да что это со мной?! Почему завожусь с пол-оборота?
Мислав спокойно перенес мою вспышку гнева, ожидая, пока я выговорюсь. Под моим взглядом он наклонился и понюхал розу. Затем взял в руку бутон и нежно провел кончиками пальцев по лепесткам.
– Посмотрите, как прекрасны розы. Ими можно любоваться издали или вдыхать аромат, – задумчиво произнес он, и его рука спустилась по стеблю вниз. – Если же желаешь сорвать ее и лично наслаждаться красотой, то надо быть готовым к встрече с шипами.
Он сжал ладонь, сломал розу и с галантным видом протянул мне ее. Нехотя я взяла ее, а потом перевернула его руку и увидела кровь.
– И зачем вы это сделали?! – вырвалось у меня. – Платок дайте!
Усмехнувшись, свободной рукой он достал из внутреннего кармана камзола белоснежный шелковый платок с вышитым вензелем и протянул мне. Положив розу на скамейку, я перевязала Миславу руку.
– На будущее знайте, я предпочитаю наслаждаться видом и ароматом живых цветов, так что веников мне преподносить не надо. И метафору вашу я поняла, только я не роза и меня так просто не сломаешь.
Завершив процедуру, я отпустила его руку и взяла цветок.
– Вы под моей опекой, в моем замке и полностью в моей власти, – тихо произнес он.
– Не льстите себе. Вы опять забыли, что я королева грогов? В любой момент могу позвать своих людей, и не забывайте про отряд у ваших стен.
– И как же вы их позовете? – спросил князь, придвигаясь вплотную ко мне.
Отступать я не стала, а, закрыв глаза, сосредоточилась и мысленно позвала Эндельсона.
Мое лицо обожгло дыхание Мислава, когда его заставили отпрянуть от меня слова:
– Госпожа, вы звали меня?
Резко оглянувшись, Мислав увидел грога. Он перевел на меня задумчивый взгляд светло-зеленых глаз, явно стараясь понять, как я это сделала.
– Сюрприз, – усмехнулась я князю и обратилась к Эндельсону: – Хотела узнать, все ли у вас в порядке?
Грог подозрительно покосился на Мислава и утвердительно кивнул мне в ответ.