– Отпусти! – взвизгнула я.
– Больше не отпущу. – Он подхватил меня на руки и куда-то понес.
– Драгомир, отпусти! Не заставляй меня звать Эндельсона! – вырывалась я.
– Не трать зря силы. Он крепко спит.
– Что?! – в смятении я даже замерла и во все глаза смотрела на него.
– Снотворное.
– Так ты заранее все продумал?! – У меня потемнело в глазах, и я взбесилась.
Матеря его на чем свет стоит, я извивалась в его руках. Драгомир пинком открыл какую-то дверь и сгрузил меня на кровать. Это стало последней каплей, и с желанием выцарапать ему глаза я бросилась на него. Ему удалось прижать меня к кровати, но я брыкалась как сумасшедшая. Вспомнила ситуацию с Миславом, и у меня градом брызнули слезы. Неужели и Драгомир?.. Предательство полоснуло по сердцу, ведь от него подлости я не ожидала.
«Нет, я больше никогда не буду покорной!» – промелькнула мысль, заставившая вырываться и драться с удвоенной силой, ничего уже не видя от слез. Я даже не замечала, что Драгомир лишь уклоняется от ударов, не нападая.
Ему удалось поймать мои руки и завести за голову. Он придавил меня своим весом, лишая возможности не то что двигаться, но и дышать.
– Не трогай меня! – казалось, что закричала, но прошептала я, так как горло сдавило спазмом.
– Кристина, это я! Посмотри на меня! Кто тебя обидел? – требовательно спросил Драгомир.
Он чуть отстранился, держа вес на руках и давая мне возможность дышать, но мои руки не отпустил.
– Кто тебя тронул?
– Мислав, – прошептала я и разрыдалась, перестав сопротивляться.
Выругавшись, он перекатился на спину, потянув меня за собой, и прижал к своему боку.
– Он тебя изнасиловал? – спросил хрипло.
Я не знала, что ответить, и еще сильнее зашлась в плаче.
Постепенно, заставляя отвечать «да» или «нет», Драгомир вытянул из меня всю историю. Не знаю, как ему это удалось, такое матери родной не расскажешь.
– Как ты могла подумать, что я тебя… – возмущенно выдохнул он, не договорив фразу.
– А что я должна была подумать, когда ты… на кровать…
– Я хотел лишь тебя запереть до завтра.
– Почему до завтра? – судорожно всхлипывая, спросила я.
Драгомир не ответил, но я и сама поняла. Завтра он планировал отправить Влада домой. Тот не знал, что я здесь, и был бы рад возвращению.
Значит, насиловать он меня не собирался, а что мужа лишить хочет, то ничего страшного? Но на возражения и упрашивания сил не осталось. Сегодня был невероятно долгий, радостный и одновременно нервный день, и я сама не заметила, как провалилась в сон под мерное дыхание Драгомира.
Глава 19
Проснулась я, когда рассвет только-только начал вступать в свои права. Мне было тепло и уютно. Открыв глаза, поняла, что провела всю ночь, лежа под боком Драгомира. Он еще спал, и я не сделала и попытки пошевелиться, решив сначала поразмышлять.
Главное, я нашла Влада. Ура! Дело за малым – уговорить Драгомира отпустить меня. Ну не будет же он насильно держать меня на острове?! Я жена другого, и к браку меня не принуждали. Думаю, ему просто надо дать время, чтобы понять это. И еще я помнила, какое растерянное лицо было у Драгомира, когда я плакала. Мои слезы его безразличным не оставят. Не мытьем так катаньем, но он меня отпустит.
Вспомнив свою вчерашнюю истерику, я внутренне поморщилась. Это же надо было так сорваться! Я себе такого напридумывала, что совсем с тормозов слетела. И еще мне было невероятно стыдно за рассказ о Миславе. В нормальном состоянии я бы согласилась скорее себе язык отрезать, чем в таком признаться. Как же теперь я Драгомиру в глаза посмотрю? Вот черт!
И тут мне пришла мысль: тихонько улизнуть, найти Эндельсона и рвануть с ним на корабль, к Владиславу. Но я тут же отбросила эту идею. Даже освободив мужа, мы не сможем выйти из бухты из-за рифов. Тем более Драгомир и сам хотел его сегодня освободить.
Внезапно раздался звук бегущих по коридору ног, и в комнату влетел подросток.
– Кэп, пленник умирает! – закричал и осекся, увидев нас вдвоем.
Я тут же слетела с кровати. Драгомир сел, еще плохо соображая со сна.
– Повтори! – приказал он.
– П-п-пленник умирает, – запинаясь, произнес мальчишка, косясь на меня.
– Какого черта?! – выругался Драгомир. – Я же приказал уменьшить дозу.
– Это Влад?! – спросила я.
– Нет времени, пошли, – произнес он, быстро вставая и выходя из комнаты.
По дороге я узнала, что Влада все это время держали на опиуме, добавляя наркотик в еду и питье.
– Как ты мог?! – в ужасе прошептала я.
– Не было иного выхода. – Драгомир выдержал мой взгляд. – Ты не представляешь, что началось, когда он начал приходить в себя.
– Корабль стонал, как живой, и доски ходили ходуном, – добавил парнишка.
Не понимаю, о чем они. В этот момент я вообще соображать не могла при мысли, что с мужем беда.
На лодке мы доплыли до одного из кораблей, стоявших в бухте.
– Что произошло? Я же приказал уменьшить дозу! – потребовал он отчета у мужчины, ожидавшего нас на палубе.
– Я не виноват, кэп! – побледнел тот, увидев выражение лица Драгомира. – Пришел Дубах и сказал, что сегодня он сам даст питье пленному.
– Доставить его на корабль! – приказал Драгомир, и мы поспешили к трюму.
Парнишка бежал впереди с фонарем и освещал нам дорогу. Господи, как же там было душно, затхло и темно. Я споткнулась, и Драгомир поддержал меня за локоть, но я выдернула руку.
В небольшом отсеке, огороженном толстой решеткой, лежал Влад. Даже при плохом освещении я увидела, насколько он истощен. Муж никак не прореагировал на наше появление и не подавал признаков жизни. Я могла лишь молиться, чтобы он был в забытьи.
– Почему вы решили, что он умирает? – отрывисто спросил Драгомир.
– Он хрипел и выгибался, а сейчас затих, – произнес подросток.
– Откройте! – потребовала я.
Драгомир кивнул, и надсмотрщик, который нас встретил, достал ключи.
Я первая влетела в камеру и упала на колени перед Владом. На шее пульс не прощупывался, руки ледяные. Он был в облике грога, но даже так было видно, что черты лица заострились, щеки впали. В панике я не могла понять, дышит он или нет.
– Влад! – Это был крик души, и, закрыв глаза, я открыла нашу связь.
Я почувствовала, что его огонь угасает и дух ускользает. Нет!
– Влад, не смей! Ты не можешь, я тебя нашла! Ты же моя половина!
Драгомир пощупал пульс на шее и взял меня за плечи.
– Уже ничем не поможешь.
У меня в памяти вспыхнули слова Харольда о том, что наша кровь способна на многое.
– Нож, быстро! – приказала я таким тоном, что надсмотрщик тут же протянул мне кинжал.
Полоснув по ладони Влада, я сделала такой же надрез на своей и, чувствуя, что счет идет на секунды, соединила наши руки.
Сила заструилась между ними. При открытой связи я звала, умоляла, требовала и разжигала огонь жизни в нем. Чем ярче он разгорался, тем больше мне шло информации о Владе. Я видела все, что происходило с ним с момента отъезда из замка. Чувствовала его ярость, как свою, когда он пришел в себя на корабле и понял, что провернул с ним Мислав. Видела, как он сражался, его пленение, долгие дни в заточении и наркотическом забытьи. Он отказывался от еды и воды, чтобы прийти в себя, но быстро слабел. Это был кошмар. Кошмар, который смывало силой, бурлящей в наших венах. Она давала мужу энергию. Владислав возродился как феникс, и когда он открыл свои черные глаза, я знала, что мои сейчас такого же цвета.
Сила ураганом бушевала между нами. Часть ее ушла на восстановление Влада, но остальная требовала выхода, иначе она могла нас захлестнуть. Я дотронулась до деревянного пола другой рукой, посылая в него энергию жизни. В данный момент я точно знала, сколько людей на этом судне и где именно они находятся, так как сила нашла и наполнила собой каждого из них, а потом схлынула, и ее остаток поглотил корабль.
Она смыла воздействие наркотиков и вернула Владу прежний вид и вес. Помимо его воспоминаний, мне открылась причина, по которой он не спешил создавать связь между нами, заставившая меня удивиться, но это знание я отложила на потом.
– Влад… – счастливо прошептала я. – Как же ты меня напугал.
Он сел, не выпуская моей ладони.
За моей спиной раздалось шевеление. Я оглянулась. Тюремщик, мальчишка и Драгомир стояли, раззявив рты, уставившись на меня. Я взглянула на свою руку – кожа светилась, но сияние понемногу угасало. Надо же, я это только сейчас заметила…
– У меня не болят колени! – вдруг воскликнул тучный надсмотрщик, который перед этим с трудом спускался по ступенькам в трюм. Он даже пару раз бодро присел, чтобы удостовериться в «чуде», осклабился и понесся на палубу.
Похоже, я излечила не только Влада, но и окружающим перепало.
Владислав встал и поднял меня с колен.
– Что ж, прошу на выход, – скрипнул зубами Драгомир и, резко развернувшись, покинул камеру.
Мы же замерли, не в силах отвести взгляда друг от друга.
– Я все знаю, – произнес Владислав. – Ты любишь меня, значит, мне нечего бояться.
Я вздрогнула, осознав, что он тоже увидел, что со мной произошло в замке Мислава.
– Вот только кое-кто мне сильно задолжал, – добавил он совсем другим тоном.
Мы поднялись на палубу и онемели – корабль, вплоть до верхушки мачты, был увит зеленым плющом, на котором распустились цветы. То тут, то там раздавались удивленные возгласы пиратов, которые к тому же не обнаружили у себя давних шрамов и следов ранений.
Ничего себе я кораблик украсила!
– Я виноват! – услышала я голос Дубаха. – Но я видел, как ты на нее смотришь. Иначе тебе ее не удержать. Можешь меня нака… – рублеными фразами говорил великан и осекся, увидев из-за плеча Драгомира наши фигуры.
– А может, мне тебя наказать? – спросил Владислав рыжебородого. – Или поблагодарить? Ведь если бы не твое вмешательство, то плыл бы я сегодня домой, оставив жену.
Драгомир медленно обернулся, и они с Владом скрестили взгляды. На меня смотреть капитан пиратов избегал. Наконец-то увидел подтверждение, что я не человек? Меня его реакция неприятно царапнула.