– А в этом что-то есть, – произнес Дубах, входя на террасу.
Я мгновенно отстранилась, обрадованная его появлением.
– Подслушиваешь? – прищурился Драгомир.
– Я должен был убедиться, что хоть кому-то удастся до тебя достучаться, – ничуть не смущаясь, ответил рыжеволосый здоровяк. – В словах девочки есть смысл.
– Обсудите это, – произнесла я, удаляясь с террасы. Прикосновение Драгомира выбило меня из колеи. После принятого решения хотелось держать дистанцию и не давать ему и тени надежды.
Озвученная идея уже давно вертелась в моей голове. На мой взгляд, пиратство не для Драгомира. Как бы уверенно он ни держал себя, но если бы был в мире с самим с собой, то его не тревожило бы, что я могу осудить его. По своей сути Драгомир защитник. Даже став пиратом, он старается избегать лишнего кровопролития. Думала о том, чем бы он мог заняться, вот мне и пришла эта мысль. Ведь именно вор знает, как надежно защитить квартиру. Так и пират сможет лучше всех организовать охрану торговых кораблей.
Раньше я надеялась, что Влад приедет за мной, и когда мы будем возвращаться обратно, обсудим этот вопрос с Рупертом. Кто же знал, что ситуация обострится нападением на корабли Мислава. Если Драгомир одобрит идею, то именно мне стоит поехать для переговоров к Руперту. В письмах такой вопрос не решишь, а так появится повод покинуть остров. Драгомиру не обязательно знать, что возвращаться я не планирую. На положительное решение Руперта я надеялась. С одной стороны, ему это выгодно, а с другой… В свете того, что я, как королева грогов, обещала поддержать Агнию в будущем, думаю, старик пойдет мне навстречу в этом вопросе.
Что ж, Морской Дракон должен исчезнуть, а вместо него появится компания «Драконы морей». Я не смогла сдержать улыбки. Надо будет предложить такой вариант названия. Еще я задумалась о том, кому же принадлежит остров. Это я к тому, что если он есть на картах, то неплохо было бы его выкупить, а если нет, то оформить в собственность. Скажем так, во избежание возможных конфликтов в будущем.
Моя идея вызвала горячие споры среди людей Драгомира, но все ждали окончательного решения от него. Он же с ответом не спешил, заставляя меня волноваться. И все же, уходя в очередной рейс, он согласился передать мое письмо Руперту. В день отъезда, он пришел ко мне и сказал, что моя идея ему по душе.
– Тогда зачем ты сейчас уходишь в плавание? Драгомир, хватит рисковать!» – умоляла я его.
Он по-доброму взглянул на меня, а потом коснулся моей щеки и обвел указательным пальцем контур губ.
– Если в скором времени мне предстоит стать законопослушным гражданином, то должны же мы повеселиться с ребятами напоследок, – блеснул он белоснежной хулиганской улыбкой. – Но мне приятно, что ты обо мне беспокоишься.
Бросив напоследок эту возмутительную фразу, чуть ли не счастливо посвистывая, Драгомир ушел. Я смотрела, как он удаляется, скользя своей по-кошачьи пружинистой походкой, на разворот широких плеч. Сильный, уверенный, притягательный… Если бы знала, что вижу его таким в последний раз, то не стояла бы столбом.
Глава 26
Меня разбудил пронзительный крик Марии. Резко вскочив на кровати, я посмотрела в окно. Солнце еще не поднялось, значит, раннее утро. Быстро встав, я накинула халат и поспешила вниз. Спуститься я так и не успела, замерев на верхней ступеньке, а потом и вовсе отступила, прижавшись к стене. По ступеням поднимался Дубах. С еще одним членом команды они несли на холсте Драгомира. Я не закричала. Кажется, в этот миг ожили все мои кошмары. Сколько раз, когда он уходил в море, я подспудно боялась именно такой картины.
Мужчины пронесли его мимо меня. Бледное лицо Драгомира было усеяно бисеринками пота. Грудь перевязана, и бинты уже пропитались кровью. Закусив губу, я проводила его взглядом. Следом поднималась Мария. Увидев меня, она протянула мне руку. Не знаю, кому из нас нужна была больше эта молчаливая поддержка. Крепко сжав ее, я помогла женщине преодолеть последние ступени, и мы пошли за мужчинами.
В комнату мы так и не попали. Спешно прибывший из селения пожилой лекарь выгнал всех из помещения и закрыл дверь. Его вызвал сын, что плавал в команде Драгомира.
– Как это случилось? – спросила мужа Мария.
Дубах бросил на меня злой взгляд и провел пятерней по всклокоченным волосам. Устало прислонившись к стене, он заговорил:
– Это был корабль Мислава. На удивление, они быстро сдались, не став сопротивляться. Все было как всегда… Вот только среди них оказалась женщина. Она хотела броситься с благодарностью к Дракону за то, что мы их отпускаем, но наши люди ее не подпустили, вежливо оттесняя в сторону спускающихся шлюпок. Тогда женщина стала кричать, что она сестра Кристины.
При этих словах я не удержала удивленного возгласа. Сестры у меня не было.
– Дракон разрешил ей подойти. Она действительно была очень похожа на тебя… Бросившись к его руке, она умудрилась чем-то его оцарапать. Дракон еще рассматривал царапину, когда до этого спокойная команда захваченного корабля неожиданно напала. Завязался бой. Я не сразу заметил, что с Драконом что-то не то. Он тряс головой и шатался. Одному из матросов удалось его ранить.
– У меня нет сестры! – подала голос я.
– Тем лучше, так как ты бы ее уже потеряла. Я убил гадюку, как и всю команду.
– Что с Драконом? – с тревогой спросила, подспудно догадываясь, кто мог назваться моей сестрой. При дворе князя существовала одна особа, очень меня напоминающая.
– Помимо того, что он получил опасное ранение в грудь и потерял много крови, так эта сука его отравила!
Как это похоже на Мислава… Не смог победить, так ударил подло, исподтишка, подослав женщину. Его расчет был верен. Он знал, что я у Дракона и лишь мою сестру тот подпустил бы близко к себе. Как же изощренно князь все продумал!
Вышел врач, и мы с тревогой впились в него взглядами.
– Конотокса, – сказал он лишь одно слово, и Мария завыла. Дубах пошатнулся, но нашел в себе силы обнять ее, крепко прижав к себе.
Мне же это ничего не говорило, и я переспросила:
– Что это значит?
– Кто-то хотел, чтобы он умер в мучениях, – устало произнес лекарь. – Противоядия нет. Больной умирает на третьи сутки, терпя страшные боли. Могу лишь порадоваться, что сейчас он без сознания. Я ничего не могу сделать, лишь немного облегчить боль, если он не умрет раньше от ранения.
Сгорбившись, врач медленно прошел мимо нас и направился вниз по лестнице. Я же сползла по стене, убитая его словами. У меня в голове не укладывалось, что Драгомир умирает. Нет! Только не он и не так! В этом есть и моя вина. Не появись я в его жизни, и его бы никогда не занесло в море. У меня перед глазами всплыла его мальчишеская улыбка, и в груди защемило.
– Моя кровь, – прошептала я, вспомнив, как меня лечил в замке Влад, когда я болела.
Чем она хуже? Пусть изменения только начались, но надо попробовать.
– Моя кровь! – произнесла я уже громко, привлекая внимание.
Мария перестала рыдать, и все непонимающе уставились на меня.
– Когда я болела, то Владислав лечил меня своей кровью. В моей крови тоже течет кровь грогов, и можно попробовать.
На меня по-прежнему смотрели с недоумением, но объяснять времени не было.
Резко поднявшись с пола, я понеслась на кухню. Там за столом сидел доктор, уставившись в кружку. Пролетев мимо него, я набрала в кувшин воды и схватила нож. От волнения у меня дрожали руки. В прошлый раз Влад добавил в воду одну лишь каплю. Замерев в раздумьях, я не знала, сколько добавить мне. Тогда я просто болела, а Драгомир ранен и отравлен. Порезав ладонь, я наблюдала, как набух кровью порез, и наклонила над кувшином руку. Отсчитав три капли, обмотала полотенцем ладонь и, схватив кувшин, побежала на выход. В дверях столкнулась с Марией, которая тоже спустилась вниз.
– Что ты делаешь?!
– Доверься мне! – попросила я. – Хуже уже не будет.
Обойдя ее, я побежала к Драгомиру. У дверей его комнаты мне преградил путь Дубах.
– Что ты хочешь сделать? – подозрительно спросил он, как скала заслоняя мне вход.
– Надеюсь помочь. Пропусти!
– Я не уверен, что Дракон желает превратиться в грога.
– Ты дашь ему умереть? – нервно спросила я, раздосадованная его вмешательством. Потом постаралась взять себя в руки и объяснить: – Он им не станет. Когда я болела, то меня так лечили. Я не знаю, поможет ли моя кровь, но надо попробовать.
– Сомневаюсь, что это правильно, – нахмурился здоровяк, и мои нервы сдали.
«Эндельсон, освободи мне вход!» – мысленно приказала грогу. Больше всего я боялась, что Драгомир может умереть, пока мы препираемся с Дубахом. В доме грог не следовал за мной по пятам, давая свободу. Пусть сейчас я его не видела, но вряд ли он спит, когда в доме такой переполох.
Я почувствовала лишь порыв ветра, и Дубаха снесло от двери. Не тратя времени зря, я влетела в комнату. Драгомир был без сознания. Дыхание судорожными хрипами вырывалось из груди. Выдох. Пауза, и лишь через несколько мучительно долгих секунд раздавался тяжелый вдох. У меня из глаз потекли слезы, но я заставила себя приблизиться к нему, больше всего на свете страшась не услышать этот надрывный вдох.
Осмотрев комнату, на столике я увидела кружку и, выплеснув оттуда остатки воды, налила из принесенного с собой кувшина. Присев на кровать, приподняла голову Драгомира и, глотая слезы, стала вливать воду в его приоткрытый рот. Часть потекла мимо, но немного он проглотил.
В коридоре слышался шум, распахнулась дверь, и вошел доктор. В проеме мелькали силуэты Эндельсона и Дубаха. Грог до сих пор удерживал великана на расстоянии.
– Ему нельзя сейчас пить! – встревоженно воскликнул лекарь.
– Это должно помочь! – больше убеждая себя, чем его, произнесла я. – Давайте этим же промоем рану.
– Я же только его перевязал… Убить его хотите?
– Он и так умирает! – закричала я.
Старик отвел глаза и подошел ближе. Может, мне и показалось, но дыхание Драгомира стало менее надрывным. Хотелось верить, что это средство действует, а не заканчиваются последние силы. Я смотрела на доктора таким умоляющим взглядом, что он дрогнул и, тихо ругаясь, стал снимать бинты, открывая рану.