– Видите? – тихо и самоуверенно спросил он. – Не надо бояться.
Он приподнял ее голову, и Элеонора запаниковала. Во всяком случае, ей показалось, что она паникует.
– Я асексуальна, – выпалила она.
Она ожидала, что это заявление его остановит и все закончится. Но Хьюго то ли рассмеялся, то ли прорычал, но не отпустил ее. Он только крепче сжал руками ее лицо.
– Неужели? – спокойно спросил он.
– Ну да. – Пока Элеонора стояла к нему так близко, у нее почти не получалось вспомнить, о чем она хотела сказать. Ее заворожили его глаза и полные, чувственные губы. – Я всегда такой была.
– Да?
– Да, – судорожно произнесла она, и ее ноги стали ватными. – Я ничего не чувствую. Мне жаль, если я вас разочаровала.
– Вероятно, я бы разочаровался, – согласился Хьюго, нависая над ней. – Но я думаю, вы все очень остро чувствуете.
– Безусловно, нет, – ответила Элеонора, паникуя и дрожа от желания.
– Сейчас проверим, – произнес он глубоким, низким голосом и страстно поцеловал ее в губы.
Глава 7
Этот поцелуй Хьюго отличался от предыдущего. Элеонора ни разу в жизни не представляла, что когда-нибудь будет замечать разницу между поцелуями. Учитывая, что у нее почти не было опыта в этом деле.
Однако так произошло.
Сейчас Хьюго целовал ее торопливо и горячо.
Коснувшись спины Элеоноры, он притянул ее к себе. Из ее головы сразу вылетели все мысли. Она растворилась в громком биении своего сердца, которое едва не выскакивало у нее из груди, и невероятном и прекрасном волшебстве, которое творили губы Хьюго.
Снова и снова.
Элеонора смутно осознавала, что совершает ошибку, но остановиться не могла. Более того, она не хотела останавливаться или сдерживать свои чувства. Наклонив голову, Хьюго углубил поцелуй.
И Элеонора с радостью позволила ему управлять ситуацией. Она хотела, чтобы он научил ее получать удовольствие.
Хьюго снова и снова целовал ее. Положив руку на ее талию, он использовал свои губы как порочное, но соблазнительное оружие. Элеонора не поняла, в какой момент обняла его за шею. Возможно, она просто искала поддержки, потому что боялась упасть под натиском невероятных ощущений. В любой момент она могла утонуть в штормовом потоке желаний.
Но Элеонора не желала прятаться от шторма. Она хотела насладиться им, желала танцевать под грозой и мокнуть под струями дождя.
Его руки были такими нежными и настойчивыми. Она удивлялась, как возможно, что Хьюго знает потребности ее тела гораздо лучшее ее самой. Он провел сильными руками по ее бедрам, словно оценивая их форму, потом обхватил ее за ягодицы и крепче притянул Элеонору к себе.
– Отлично, – пробормотал он, и она вздрогнула от удовольствия.
Хьюго принялся поглаживать ее разгоряченное тело, целовать ее в шею.
Элеонора ни разу не позволяла себе испытывать такое удовольствие. Честно говоря, она даже не подозревала, что такое удовольствие вообще существует. Но ласки Хьюго открыли для Элеоноры дверь в невообразимый мир наслаждения.
Ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног. У нее кружилась голова, в жилах неистово бурлила кровь. А потом Элеонора поняла, что Хьюго приподнял ее и прижал спиной к книжной полке. Затем он встал к ней почти вплотную.
Элеонора должна была сопротивляться, но у нее путались мысли. Она думала только о Хьюго. Она едва осознавала, что происходит с ее телом… Что Хьюго делает с ее телом.
Чем дольше он ее ласкал, тем сильнее она дрожала и тем больше склонялась к тому, чтобы уступить желанию. Она стонала от его поцелуев, с трудом узнавая свой голос.
Губы Хьюго были как пытка. И одновременно как награда.
Он переплел свои пальцы с ее пальцами. Не прерывая поцелуя, он поднял ее руки и прижал ее запястья к книжной полке.
– Не двигайся, – приказал он.
Элеоноре и в голову не пришло, что можно его ослушаться. Она забыла о времени. И она не знала, чего именно хочет от Хьюго.
Он что-то тихо произнес, потом немного отстранился и посмотрел на нее сверху вниз. Элеонора вдруг подумала, что он сочтет ее скучной. Потому что этот человек привык спать с самыми красивыми женщинами мира.
Но, как только он снова уставился на нее в упор, ее неуверенность испарилась. Пусть Элеонора неопытна. Пусть она не имеет ни малейшего представления о том, что должно произойти дальше. Но она никогда не видела такого страстного взгляда, каким смотрел на нее Хьюго.
Проведя рукой по ее шее, он обхватил ладонями ее грудь, и Элеонора судорожно выдохнула. Чувствуя его тепло через одежду, она распалялась все сильнее. Она затаила дыхание от предвкушения.
– Позже, – сказал он, и его слова прозвучали как обещание.
Элеоноре было невдомек, о чем он, и ее это не волновало, потому что Хьюго продолжал ее ласкать. Он неторопливо поглаживал ее талию и бедра, а потом стал расстегивать ее брюки.
– Я велел тебе не двигаться, – мрачно произнес Хьюго.
И только в этот момент Элеонора поняла, что положила руки ему на плечи. Хотела ли она оттолкнуть его или, наоборот, прижаться к нему? Она не знала. Но она сделала, как он приказал, и снова подняла руки над головой.
Расстегнув ее брюки, Хьюго запустил пальцы ей между ног. Услышав резкое и прерывистое дыхание Элеоноры, он улыбнулся.
– Я рад, что ты согласилась на этот эксперимент, малышка, – произнес он с явным удовлетворением, что должно было ее встревожить. Но этого не произошло. – Учитывая то, как хорошо ты знаешь свои собственные желания.
– Я не знаю, о чем ты…
– Молчи.
Элеонора снова его послушалась. Хьюго продолжал ласкать ее, и она отдалась острым ощущениям. Он навис над ней, и Элеонора чувствовала интригующий запах его тела, ощущала тепло кожи. Погладив ее по щеке, он наклонил голову и снова припал к ее припухшим губам.
Элеонора не могла ни о чем думать. Она не контролировала себя. Она сдалась под напором его поцелуев и ласк, подстроилась под ритм его прикосновений.
Элеонора закружилась в водовороте огня, искр, магии и желания, изнуряющего и прекрасного. Запрокинув голову, она громко застонала.
Хьюго отнес Элеонору к широкому дивану и усадил ее на него. Она ослабела и тяжело дышала.
Лаская непокорную гувернантку, он испытывал такие сильные ощущения, каких не знал раньше. Хьюго нравилось слушать ее стоны, смотреть в ее затуманенные страстью глаза. Он с трудом сдержался, чтоб не овладеть ею.
Догадавшись о ее неопытности, Хьюго решил, что Элеонора не заслуживает такого развращенного человека, как он. Если он так подумал, то, вероятно, он еще не совсем безнадежен.
Хьюго не привык к романтическим ухаживаниям. Он всегда считал, что лучше всего доставлять удовольствие партнерше при помощи своего тела. Кстати, даже в сфабрикованных статьях в таблоидах ни разу не говорилось о том, что он плохой любовник. Его просто называли отвратительным человеком.
Хьюго заставил себя отстраниться, и стал ждать, когда Элеонора придет в себя. Он был в ярости и с трудом сдерживал возбуждение. Ей потребовалось много времени. И до него дошло, что женщина, считающая себя асексуальной и так плохо знающая потребности собственного тела, возможно, намного менее опытна, чем он думал. Вероятно, она…
Нет, это просто невозможно, конечно. Сейчас не Средневековье.
– Вы девственница? – довольно резко спросил он.
Элеонора неуверенно поерзала на мягком кожаном диване. Она огляделась, словно не понимала, где находится, и не узнает библиотеку. Или его. Взглянув на Хьюго, она выпрямилась. Подняв руки, она неловко пригладила волосы и отвела от лица несколько выбившихся из пучка прядок. Потом посмотрела вниз и увидела, что ее брюки по-прежнему расстегнуты.
Хьюго очаровал ее густой румянец. Ее карие глаза, сверкая из-под челки, приобрели мягкий, медовый оттенок.
Элеонора с трудом сглотнула и нахмурилась. Но ничего не сказала. Она только застегнула брюки и села еще прямее. Только тогда она посмотрела на него так, что он почувствовал себя чудовищем. Отъявленным чудовищем.
Она выглядела хрупкой и беззащитной.
Хьюго следовало возненавидеть себя за то, что он портит все, к чему прикасается. Но он не виноват, если к Элеоноре никто, кроме него, не прикасался. Несмотря ни на что, он испытывал к ней необузданное желание.
– Не понимаю, какое вам дело до того, девственница я или нет, – холодно сказала Элеонора и высокомерно подняла брови. – Ваша светлость.
И тут Хьюго перестал раскаиваться.
– Не стоит разговаривать подобным образом с человеком, который только что доставлял вам удовольствие, – тихо, но угрожающе заметил он. – Вам было так хорошо, что вы едва не сломали старинную книжную полку.
Ее тон стал еще холоднее.
– Все, что здесь произошло, совершенно неуместно. Завтра утром я первым делом подам заявление об уходе.
Хьюго повел плечом.
– Как хотите. Но это пустая трата времени. Я не уволю вас.
Она сердито посмотрела на него.
– Вы обязательно меня уволите.
Хьюго не знал, почему удивляется ее намерению. Он уволил многих ее предшественниц. Они выслеживали его в саду, чтобы сообщить ему, что они не надели нижнее белье. Они строили ему глазки поверх головы Джеральдины, когда та болела и ей требовался врач. Одна из бывших гувернанток оставляла свои пахнущие лавандой трусики по всему дому, и их находил не только Хьюго, но и его служащие.
Он должен радоваться отъезду Элеоноры. Черт побери, он обязан был провести с ней собеседование в тот момент, когда увидел ее за пределами детской, без ужасного пуховика.
Хьюго понятия не имел, что на него нашло.
– Должен напомнить вам, и не в первый раз, что я герцог Гровсмур.
– Я знаю, кто вы. Все знают, кто вы.
– Тогда вы должны понимать, что спорить со мной бессмысленно. – Хьюго наблюдал, как она неуверенно поднялась с дивана, и не потрудился скрыть удовлетворение, когда Элеонора вытянула руку, стараясь сохранить равновесие. – Вместо того, чтобы обсуждать увольнение, которого не будет, расскажите мне, зачем вы так затягиваете волосы в пучок.