— Вейтар не раб.
Нда?! Вот это новость.
— А кто же он тогда? — взвился мелкий нахаленок и яростно уставился на Тварь, всем своим взъерошенным видом давая понять, что ждет немедленного ответа.
Меня тоже крайне заинтересовал ответ на этот вопрос. Поэтому, в ожидании пояснений, с не скрываемым интересом на Младшего Правителя мы уставились уже оба.
— Он мой фаворит. И на приеме, устроенном в чессть моего возвращения, я объявлю об этом официально. А как мой фаворит, он приравнивается правами с любым ссвободным Имперцем. Так что твои жалобы приведут только лишшь к небольшшому наказанию для Вея. Сскорее всего в виде шштрафа, который я с готовностью за него заплачу. Но это произойдет только в том сслучае, если его вина будет доказана. В чем я искренне сомневаюссь. Прекрасно зная своего отца, просто помешшанного на моей безопасности, не удивлюссь, что перед моим прибытием тот приказал в моих покоях везде установить камеры наблюдения. Так что имей в виду, ессли ты наврал насчет того, кто на кого напал первым, то жалобу Совету уже подам я… на тебя.
— На меня?! — чуть ли не завизжал блондин и, ловко извернувшись, скинул меня на песок. — Я же люблю тебя! Как ты можешь так со мной? После всего, что между нами было?
Шустро вскочив с песка и подбежав к коричневому, вцепившись в его камзол обеими руками, паренек попытался требовательно потрясти возвышающегося над ним Младшего Правителя. Безуспешно.
— А что между нами было осссобенного? — небрежно и без особых усилий оторвав от себя цепкие пальчики видимо давно позабытого временнного любовника и отодвинув того в сторону, Тварь безразличным тоном продолжил:
— Ну, провели мы некоторое время к взаимному удовольсствию и вссе. И я не понимаю, какие у тебя могут быть ко мне требования? Тем более, что в посстели ты меня ничем оссобенным не впечатлил…
И почему это он на меня так странно при этих словах украдкой взглянул, с каким-то подозрительно виноватым выражением на лице? Неужели думает, что у меня к нему по поводу его интрижек какие-нибудь претензии возникнут? Что за чушь?!
— Что? Да как ты можешь..? — еле слышно выдавил из себя просто ошарашенный этим жестким заявлением парень.
— Могу. И вообще, я тебя к себе в гости не приглашшал, так что будь добр покинуть мои апартаменты. Немедленно.
— Да я…
— Да ты. И мне вот еще очень интерессно узнать, как ты вообще ссмог пройти в мои покои, если у тебя не было в них допусска.
— Был! Я попросил твоего отца и он…
— Понятно.
СУхой кивок на дверь и парень, одарив меня просто ненавидящим взглядом, едва сдерживая слезы, ломанулся в сторону выхода из купальни. Проследив за тем, как дверь за его спиной опять вернется на место, коричневый торопливо обернулся ко мне.
— Так вссе-таки, что здесь произошшло?
— Да ничего особенного… — ответил я после короткой заминки, во время которой подобрал свои штаны и принялся неторопливо в них облачаться. — Просто твой любовник решил просветить меня насчет того, что я, в отличие от него, всего лишь временное и совершенно недостойное ТВОЕГО внимания увлечение.
Добавив в голос слегка обиженной интонации, наклонился за рубашкой и вздрогнул от неожиданности, когда Тварь, тихонько подкравшись сзади, обхватил меня руками за талию и вплотную прислонился к моей заднице своим пахом. Вполне так себе возбужденным пахом.
— Ты досстоин не только моего внимания.
Легко толкнув меня и скользя по мокрой коже, переместил руки на предплечья, заставляя выпрямиться, коричневый жарко зашептал мне в ухо:
— Когда я объявлю тебя ссвоим официальным фаворитом, никто большше не поссмеет не только прикосснуться или оскорбить, но даже и лишшний раз посмотреть в твою ссторону…
Укус в шею, тут же зализанный и поцелованный и коричневый потянулся к только что завязанным шнуркам на моих штанах.
— Вссе тогда будут знать, что ты МОЙ… только мой! — разгоряченно шепчет Тварь, укладывая меня спиной на песок и осторожно укладываясь сверху. Не сопротивляюсь. Помню о своем решении стать полноценной шлюхой, поэтому просто прикрываю глаза и позволяю делать ЕМУ все, что он захочет.
— Никому не отдам…
Шепчет. Скользит горячими ладонями по моим бокам, бедрам, ногам, раздвигает их в стороны, вцепившись пальцами под коленями и целует… Везде. Щеки, нос, шею… ниже. Скользит языком по соскам и, слегка на них задержавшись, поочередно посасывая и слегка искусав каждый, спускается дальше. Чувствую, как в меня проникают его пальцы, которые он предварительно успел облизать. Двигает ими синхронно с языком, который остановился на животе и теперь ритмично толкался в мой пупок.
Тяжело дышу, ощущая разгорающийся жар внутри своего тела, и едва сдерживаюсь от того, чтобы не застонать и не вцепиться в его волосы пальцами, направляя. Туда, где нестерпимо ныло, болезненно пульсировало и требовало немедленного к себе внимания. А Тварь все продолжал издеваться, чуть ли не вылизывая меня везде… но не там, где мне больше всего хотелось. Загребая ускользающий песок пальцами, изгибаюсь, приподнимая бедра и хрипло стону сквозь стиснутые зубы:
— Пожалуйста-а-а…
Взгляд, которым Тварь одарил меня после этого, был полон ничем не прикрытого триумфа. Осознание того, чем именно было это вызвано, моментально охладило мою затуманенную голову. Поняв, кого именно и о чем я прошу, чуть ли не взвыл от досады и дернулся в сторону пытаясь вырваться из крепко держащих меня рук.
— Куда?! — взревел он.
Заметив, что добыча чуть не ускользнула, Тварь резко подмял меня под себя и заломил мои руки вверх, не давая лишний раз дернуться. Озадаченно вглядываясь в мое просто пылающее жаром стыда лицо, которое я безуспешно пытался отвернуть в сторону, коричневый, видимо все же поняв, из-за чего я так резко взбрыкнул, устало вздохнул:
— Вей, и когда ты уже смиришшься со ссвоим полошжением?
Отпустив мои руки и осторожно проведя по моей щеке ладонью, Тварь еле слышно поинтересовался:
— Вот сскажи, что я могу ссделать для того, чтобы ты прекратил меня ненавидеть? Хотя бы немного… Чего ты хочешшь?
Даже так? Интересно. Значит, хочет добиться моего расположения. Неужели он не понимает, что желает от меня невозможного? Что ж, если и не понимает, то это только его проблемы, которые я могу использовать в своих целях.
— Я хочу, чтобы ты смягчил условия оккупации для Калвиреи. Запретил вывоз с нее и использование моих сородичей в качестве рабов, — быстро выпалил я и с вызовом уставился на напряженно замершего на мне парня.
Глава 20. Миалтэр Бойрэни (третий)
Вот значит как? С непонятной для самого себя досадой всматриваюсь в упрямое лицо настороженно следящего за мной пленника, и меня начинает охватывать ярость. Торгуется? Со мной? Да как он смеет?! Ставить какие-либо условия МНЕ?! Тому, кого он вообще день и ночь благодарить должен за то, что я обратил на него свое внимание, тем самым избавляя от участи солдатской шлюхи. А он вместо этого смеет еще что-то от меня требовать. И даже не каких-либо драгоценных цацок, или более оригинальных подарков для себя, как остальные мои недолгие увлечения делали. Так нет же, ему и здесь нужно было выделиться, отличиться… Опять о своих соплеменниках переживает. Достало! Постоянно они у него на первом месте, не Я, а ОНИ… И мне это совсем не нравится. Не просто не нравится, а реально БЕСИТ! Как же хочется все изменить. Чтобы этот строптивец думал только обо мне… одном. Только вот способа для того, чтобы это все осуществить, абсолютно никакого на ум не приходит.
Скатываюсь с неподвижно лежащего и, кажется, даже переставшего дышать парня и, устало прикрыв глаза, сажусь рядом с ним на песок. Да на этого… чересчур уж правильного мальчишку даже сердиться уже никаких сил нет. Вот что он со мной делает?! Чем сумел так сильно привязать к себе? Ведь дело не только в его внешности… Те, которые побывали в моей постели до него, были почти ничем не хуже этого, но, тем не менее, надоедали мне с завидной регулярностью и с такой же регулярностью вылетали из моей спальни. А этого самому не хочется никуда от себя отпускать… САМОМУ. Дикость какая! И даже наоборот. Хочется запереть его в своих комнатах, чтобы быть уверенным в том, что он никуда не денется, не сбежит, не исчезнет. Потому что он МОЙ. Только вот упрямый мальчишка никак не может этого понять и смириться. И отчего-то сомнительно мне, что это положение вещей когда-нибудь изменится.
Легкое, еле заметное прикосновение чужих пальцев к моему плечу. Исподлобья смотрю на своего… пока еще неофициального фаворита и грустно усмехаюсь. Боится. По глазам видно, что боится… Но как обычно не за себя. Боится того, что разозлившись на его прямолинейность, решу отыграться на так горячо опекаемых им соотечественниках.
Внимательно слежу за тем, как рука Вея не слишком уверенно скользнула вниз и его пальцы с силой сжимают мое запястье. Он даже не осознает того, что этим причиняет мне боль. Все его мысли сейчас совсем о другом. О ДРУГИХ! Смотрю в широко распахнутые синие глаза и вижу в них отчаяние.
— Хорошо.
Грустно усмехаюсь и теперь уже сам перехватываю мальчишку за руку. — Я сделаю то, что ты хочешь. Только вот интересно, что я получу взамен?
Молчит. Губы нервно покусывает и взгляд неуверенный в сторону отводит. Видно, что напряженно просчитывает сложившуюся ситуацию и продумывает ответ, который я посчитаю приемлемым. И что же он придумает? Даже интересно, что он осмелится мне предложить на обмен? Возможно ли, что это будет именно то, чего хочу я?
— Меня, — наконец слышу тихий и не слишком уверенный шепот, после чего ко мне прислоняется горячее тело. Напряженное, гибкое, с нежной кожей и упругими мышцами, идеальное… Тело, которое я, как мне кажется, только что приобрел в свое пожизненное пользование.
Утро. Благодаря плотным тканевым завесам, не дающим определить, как высоко уже встало солнце, в спальне властвовал приятный полумрак. Рассматривая спящее и совершенно расслабленное лицо лежащего рядом со мной парня, устало вздохнул. После довольно изматывающей ночи, во время которой пленник решил продемонстрировать все несомненные для меня выгоды от такого нужного ему соглашения, он под утро заснул уже практически полностью обессиленный. А я… так и не смог этого сделать. Даже глаз не прикрыл. Обдумывал. Соглашение. Договор… чтоб его!