— Ты забудешь о всех тех неприятных моментах, которые с тобой произошли. Не будет ни нападения нашего флота на твою планету, ни твоего плена, никакого насилия по отношению к тебе со стороны моего сына. У тебя будут совершенно другие воспоминания. Те, о которых тебе расскажет мой сын. Ты будешь знать только о вашей случайной встрече на Виории, куда ты прилетел в составе делегации от какой-нибудь отдаленной планеты. О настойчивых ухаживаниях Миалтэра, о твоей… любви к моему сыну. Ты станешь нежным, ласковым и абсолютно преданным любовником, официальным фаворитом Младшего Правителя Империи. А взамен я… Я лично обещаю тебе позаботиться о благополучии твоей родины. И готов даже поклясться в том, что Империя, никогда больше не причинит ни малейшего вреда как Калвиреи, так и ее коренным жителям.
— А ты подумай и пойми, что это единственный выход в вашей ситуации. Миалтэр не может без тебя, а ты не хочешь быть с ним по собственной воле. И я не верю в то, что ты когда-нибудь сможешь простить его и забыть… обо всем сам. Значит, тебе помогут это сделать, хочешь ты этого или нет.
Смотрю не мигая на этого… этого подонка и понимаю, что это самый настоящий конец для меня. То, что собирается сделать со мной Правитель, уничтожит меня полностью. Вейтара сил Коу больше не будет. Останется только лишь оболочка, безотказная подстилка наследника Империи, САМА, по собственной воле с радостью раздвигающая ноги перед своим… самым ненавистным врагом, которого будет считать ЛЮБИМЫМ?
— Я этого не хочу, — шепчу еле слышно и, не отрывая взгляда от внимательно следящего за мной мужчины, медленно соскальзываю с кровати и становлюсь прямо перед ним. — Я прошу… прошу Вас… — сам себя проклиная за слабость и малодушие, медленно становлюсь на колени перед Правителем и опустив глаза в пол шепчу: — лучше убейте, что хотите со мной делайте, только не… ЭТО. Не надо…
— Мальчик, больше не смей так делать, — сжав сильными пальцами мой подбородок и заставляя поднять лицо вверх, жестко произнес виориец, смотря на меня с крайне недовольным выражением на лице: — Ты — избранник моего сына и должен вести себя соответственно. Ты больше не посмеешь стоять на коленях ни перед кем, даже передо мной. Не разочаровывай меня, ведь я считал тебя более… сильным и достойным того, чтобы идти рука об руку с моим сыном.
— Вы ошиблись, — кривовато ухмыльнувшись, благодаря сдавившим мои щеки пальцам Правителя, я резко дернул головой, освобождаясь из захвата его руки. — Я совсем не сильный. Ваш сын очень хорошо поработал над тем, чтобы сломать меня.
— И я рад, что ему не удалось этого сделать. А так же несмотря на все твои недостатки, я все равно считаю тебя достойным войти в мой род, и достойным знать правду…
— …правду, которую я все равно скоро не буду помнить? Точно так же как и ваши обещания, и клятву в отношении Калвиреи? — еле слышно спрашиваю и с ухмылкой продолжаю: — Если бы я хоть на мгновение поверил в то, что у вас, Правитель, имеется хоть немного чести, то решил бы, что таким оригинальным образом вы пытались избавиться от чувства вины перед самим собой. Но поскольку это предположение является просто нереальным, то мне хотелось бы знать ответ — зачем вы мне все ЭТО рассказали?
— Знаешь, Вей, иногда то, что кажется абсолютно нереальным, как раз и оказывается истиной. И я действительно чувствую вину перед тобой. Большую вину и именно перед ТОБОЙ. Поэтому и не вижу смысла тянуть с коррекцией. Я думаю, что чем быстрее ты все забудешь, тем будет лучше для тебя…
— Не нужно за меня думать, я и сам умею это делать, — говорю с ухмылкой и в отчаянии кидаюсь на Правителя с кулаками. Но даже до его ненавистного лица я так и не смог добраться. Легко перехватив мои руки, мужчина тут же толкнул меня спиной на кровать и прижал собой, моментально навалившись сверху.
— Мальчик, не нужно делать глупостей.
Его глаза, находящиеся так близко от моих, смотрели с легкой укоризной и некоторым сочувствием.
— Я же говорил, что ты мне нужен живым и невредимым, так что извини…
Почувствовав легкий укол в основание шеи, нервно вздрагиваю и, скосив глаза вниз, вижу как в закрепленный на руке виорийца коммуникатор быстро втягивается тонкая длинная игла, только что выскользнувшая из моей кожи. Поняв, что меня опять накачали какой-то дрянью, отчаянно дергаюсь, пытаясь вырваться из-под тела Правителя. Только вот сил на это не хватило. Все мое тело буквально за мгновение налилось какой-то непонятной парализующей тяжестью и я даже пальцами рук пошевелить не смог. А потом все поплыло перед глазами и я отрубился. Все так же, до последнего, неотрывно, с ненавистью смотря в лицо склонившегося надо мной виорийца.
Глава 30. Миалтэр Бойрэни (третий)
Надоело! И зачем, спрашивается, меня так срочно нужно было тащить к отцу, если я уже ожидаю его здесь целую вечность?! Хорошо хоть, что в его личном кабинете, а не возле дверей приемной, как все остальные имперцы.
После того, как Фиорти с наиграно-вежливой улыбкой на лице пропустил меня впереди себя в отцовские апартаменты, я сразу же заподозрил какую-то очередную гадость с его стороны. Но что бы настолько наглую… Безопасник за мной следом не пошел, а остался стоять по ту сторону от дверей, довольно хмыкнув как раз перед тем, как они плавно закрылись, отделяя нас друг от друга. Причину его столь хорошего настроения я понял несколько позже. Выйти я не смог. Уже пытался и не один раз, плюнув на горячее желание родителя пообщаться со своим единственным наследником. Двери были заблокированы. Связь, кстати, тоже не работала. Мой личный коммуникатор каждый раз, когда я пытался вызвать Клайдана, а потом и других своих многочисленных знакомых, отвечал нечто невразумительное о том, что связь в месте моего пребывания временно отсутствует по каким-то непонятным техническим причинам.
Никогда бы не подумал, что такое вообще может быть. И я был больше чем уверен в том, что это были очередные выходки Фиорти, направленные на то, чтобы достать меня еще сильнее. Хотя тут он явно погорячился. Все сильнее разрастающаяся во мне ярость готова была вот-вот вырваться наружу. Я вообще не понимал, что происходит. Где Вей? Куда вдруг запропастился отец, так срочно желающий моего общества, что прислал за мной своего верного приспешника? Я что, арестован? Не удивлюсь, но не это самое главное… Более всего меня беспокоила судьба моего пленника. Отец отобрал его у Лейгеля правом Правителя. Для чего? Отдаст ли он его мне обратно, или нет? А если не отдаст, то что мне тогда делать, чтобы вернуть? Куча вопросов и не одного на них ответа.
Бесит! Со злостью сметаю с отцовского рабочего стола все, что попалось мне под руку. Куча безделушек в виде статуэток, к которым питал непонятную мне слабость родитель, полетели на пол с приятным слуху звоном, частично разбиваясь на осколки. Выходка, конечно, детская, но после нее, как ни странно, мне стало немного легче. На поднятый мной шум в моментально раскрывшемся дверном проеме появились двое виорийцев из службы безопасности. Но как только я раскрыл рот, чтоб задать вопрос, долго ли мне еще тут прохлаждаться в гордом одиночестве, они моментально исчезли из поля видимости. Дверь закрылась снова. Намертво. Да что же здесь такое происходит?! Где Вей? Куда его могли уволочь отцовские безопасники? Как он там, ему ведь сильно прилетело от синемордого. Непонятно и как-то… тревожно. Ведь Вей и действительно не игрушка. Он не один из тех мальчиков, что специально воспитывались быть покорными любым прихотям своих хозяев. Он необычайно строптивая и непредсказуемая личность, которая совершенно не задумывается о последствиях своих иногда просто идиотских поступков. В этом я уже неоднократно мог убедиться лично. Так что вероятность того, что мальчишка благодаря своему вредному характеру может вляпаться в серьезные неприятности, была весьма велика.
Вейтар. Непримиримый, гордый до безрассудства… Весь такой правильный и не умеющий, не желающий прогнуться под обстоятельства, даже если они гораздо сильнее его. И что самое дикое… как бы мне не хотелось признавать, но, видимо, именно его неустанное сопротивление делало его настолько для меня желанным. Порой мне безумно хотелось видеть его ласковым и покорным, по своей воле отдающимся мне. И не только телом. Чтобы он сам, искренне, хотел быть со мной и мне бы не приходилось так жестко ломать его, постоянно принуждая к близости. И в последнее время подобное желание возникало у меня все чаще и чаще.
Я устал.
От борьбы с ним, с его ненавистью, нежеланием принять реальность, в которой он полностью принадлежит мне. С его категоричным отрицанием и непониманием того, что это навсегда. Что я не отпущу его никогда. Но он непримирим. Вечно вырывается, сопротивляется и постоянно грезит этой своей отсталой Калвиреей.
Я с досадой пнул ни в чем не повинное кресло, и оно с мягким стуком завалилось на бок. Да что это со мной вообще такое происходит? Вокруг меня всегда ведь вилась куча готовых на все мальчишек, причем на любой самый изысканный вкус. Но они мне теперь все абсолютно безразличны. Странно? Очень странно… Может быть мне уже стали не интересны угодливые, ловящие каждое моё слово имперцы? Захотелось разнообразия, новых ярких впечатлений? Так при желании с Калвиреи новых пленников можно хоть сотнями каждый день получать. Думаю, что там должно быть еще много таких же как Вейтар… непримиримых и не менее красивых. Но всего лишь на мгновение представив в своей постели любого другого парня, не Вея, я услышал отчетливый скрежет собственных зубов.
Не хочу. Идиотизм какой-то, но отчетливо понимаю, что мне нужен только один определенный чересчур гордый голубоглазый пленник! И если не добровольно, то пускай даже и силой, но он будет моим, он будет со мной. Я так решил. А значит, так и будет.
Резкое движение в районе двери привлекло мое внимание. Неужели отец все-таки решился осчастливить меня своим долгожданным появлением?
— Где Вей?! — рычу, еле сдерживая желание вцепиться в родителя и хорошенько его встряхнуть с тем, чтобы с его лица слетело то задумчиво-брезгливое выражение, с которым он рассматривал учиненный мной погром в его кабинете.