— Я тоже рад тебя видеть, сын, — наконец оторвавшись от вдумчивого созерцания валяющихся возле его стола осколков, отец все же решил посмотреть и в мою сторону, — только вот твои… детские выходки меня совсем не радуют. К чему все это было?
Небрежный кивок в сторону перевернутого мной кресла, ясно давал понять о чем именно спрашивает меня Правитель. Отвечать не хотелось. Тем более, что я и сам прекрасно понимал, что вымещать зло на мебели было просто верхом глупости. Да и заботило меня сейчас совсем другое.
— Куда ты дел Вейтара? — переспрашиваю еще раз и не отрываясь смотрю на отца, давая ему понять, что именно от ЭТОГО вопроса он не уйдет в своей привычной манере переводить разговор на другие, менее неприятные для него темы.
— Странно. Неужели этот мальчик настолько дорог тебе? — с задумчивым интересом рассматривая меня, поинтересовался отец. — Я понимаю, он красив, очень красив. Но он никто. Всего лишь очередное твое увлечение, которое довольно скоро пройдет и не оставит после себя и следа. Я очень хорошо тебя знаю. Просто раньше ты никогда не сталкивался с тем, чтобы тебе отказывали. И тут появился этот инопланетник. Его ненависть к тебе, абсолютное нежелание подчиняться… Все это новые и необычные для тебя впечатления, но они скоро пройдут. Я бы и не был против того, чтобы спокойно дождаться этого момента, но ты… Ты совершенно сошел с ума со своим мальчишкой. И сегодняшняя твоя невероятно глупая идея биться за него на арене, стала последней каплей для моего терпения. Я решил избавить тебя от его неблагоприятного влияния и…
— Отдай! Он принадлежит мне! — рычу на родителя и с усилием сдерживаюсь от того, чтобы не кинуться на собственного отца с кулаками. Промелькнувшую мысль о том, что отец может забрать Вея для себя лично, я отбросил сразу же. Отец не опустится до того, чтобы отомстить мне столь мелким образом. Да и сам он уже признался, что тот его наложник, которого я так необдуманно затащил в постель, ему уже не интересен. Значит, причина, по которой он забрал Вея, кроется совсем в другом. И я уже начал догадываться в чем именно.
— Он ПРИНАДЛЕЖАЛ тебе. А с сегодняшнего дня этот калвиреец является уже МОЕЙ официальной собственностью, — совершенно спокойным тоном заявил родитель, после чего озвучил то, чего именно я и опасался: — И мне интересно… на что ты готов пойти ради того, чтобы этот мальчик вновь был с тобой?
Все, вот я и попался. Отец наконец добился того, о чем так долго мечтал. Нашел то, благодаря чему сможет меня полностью контролировать и, как ни тошно это осознавать, но я, видимо, ничего не смогу сделать для того, чтобы этого избежать.
— Что ты хочешь от меня? — настороженно интересуюсь, уже прекрасно понимая, чего именно потребует от меня отец.
— Какой же ты нетерпеливый… Не думал, что этот паренек настолько зацепит тебя, что ты склонишь голову. Что ж, будем разговаривать открыто. Если ты хочешь, чтобы я разрешал тебе ИНОГДА видеться с моим новым рабом, то для этого ты должен будешь выполнить некоторые мои требования…
— Иногда?!
Не понял, это это что-шутка? Неужели отец надеется получить мое абсолютное послушание в обмен на жалкие подачки в виде нечастых встреч с Веем? Я на это не пойду. Слишком неравнозначный обмен. Вейтар мне нужен полностью и без остатка. И не временно, а насовсем. И если я и соглашусь стать покорным и послушным сыном, то только лишь при условии полного возврата моего пленника. Поэтому, недовольно уставившись на выжидающе наблюдающего за мной Правителя, твердо заявляю:
— Меня это не устраивает.
— Что ж, тогда я, видимо, все же соглашусь продать твоего пленника одному из тех многочисленных имперцев, кто прислал запросы на его покупку мне на коммуникатор сразу же после того, как парня занесли в реестр моей собственности. Знаешь, видимо он произвел просто неизгладимое впечатление на присутствующих в клубе Лейгеля. Столько предложений и весьма впечатляющих… Честно говоря, после того, как я просмотрел запись его боя, то уже подумал было оставить его для себя, но решил, что спать с бывшим любовником своего сына выглядит как-то не очень прилично, ты как считаешь?
— Считаю точно так же! — рычу возмущенно, мимоходом отметив, что отец все же нашел возможность высказать недовольство моим самоуправством по отношению к ЕГО наложнику. Что ж, тут я спорить не собираюсь. Упрек, в принципе, вполне заслуженный. Но вот все остальное… — Ты его не продашь!
— Мои условия: твое полное подчинение, поведение достойное Наследника Империи и начало твоей полноценной работы на благо нашей Империи, от которой ты обычно увиливал всеми возможными способами. И тогда я ЕГО не продам.
Ну и сволочь! А еще и отец называется. Шантажировать меня, собственного сына…
— И как часто я смогу его видеть, если соглашусь на все твои условия? — сквозь стиснутые зубы процедил я. Прекрасно понимая, что противопоставить всесильному отцу мне практически нечего, я решил хотя бы попытаться выторговать более приемлемые для себя условия.
— Об этом я еще не задумывался. Но, скажем… несколько часов каждые третьи сутки я позволю вам проводить вместе.
— Этого мало!
— Вполне достаточно. По крайней мере, на первое время.
— Но…
— Никаких «но», — холодным тоном прервал меня родитель. — По моему приказу целители провели полную диагностику мальчика и сообщили мне о том, что он на грани полного физического и психологического истощения. И как ты думаешь, кто во всем этом виноват?
Глупый вопрос. Я прекрасно и сам знаю, что лично довел своего строптивца до такого состояния. Но видеть его всего лишь один раз в три дня, это уже слишком. И дело совсем не в сексе. Хотя и в нем, конечно, тоже. Но я уже настолько привык к тому, что Вей ВСЕГДА находился в непосредственной близости, рядом со мной, что даже не представлял, как буду обходиться без него. Точнее, представлял. Те несколько часов ожидания в кабинете отца, в то время, когда я даже не догадывался о планах родителя на моего пленника, хорошо потрепали мне нервы. А теперь такое, судя по «гениальному» решению Правителя, мне грозит переживать постоянно. Ведь отец ясно дал понять о том, что дальнейшая судьба Вея полностью зависит от моего хорошего поведения. Так что теперь малейшая моя ошибка… Вот же., даже задумываться об этом не хочется. А все-таки придется.
И еще нужно позаботиться о том, чтобы мой мальчик никак не пострадал из-за меня и моих возможных проступков, которых я теперь всеми силами постараюсь избежать. И, как это ни тошно признавать, но, возможно, отец даже в чем-то прав, ограничив наше с Веем общение. Тем более, он оговорился, что это только лишь временная мера. Для Вея так будет даже лучше. Отдохнет, восстановит силы. Возможно, что даже смягчится по отношению ко мне. Хотя это и вряд ли… Хорошо уже изучив несносный характер своего пленника, я скорее всего поставлю на то, что он опять какую-нибудь очередную гадость придумает за то время, которое будет проводить вдали от меня. А это означает, что мне нужно будет бросить все свои силы на то, чтобы добиться от отца полного возврата моего моей настолько проблемной собственности.
— Хорошо, я согласен на все твои условия, — недовольно буркнул я и тут же добавил: — Надеюсь, в качестве ответной любезности, ты обеспечишь Вейтару условия проживания, достойные будущего фаворита Наследника Империи? — и напряженно уставился на отца, ожидая его реакцию на мое последнее заявление. И, судя по его совершенно невозмутимому виду, эта новость новостью для него уже не была. Особенно я и не удивился, прекрасно осознавая масштаб той тотальной слежки, которую установила за мной служба безопасности, но все же неприятный осадок остался.
— Если ты думаешь, что я стану возражать против этих твоих планов на Вейтара, то ты глубоко ошибаешься. Этот мальчик— сильная личность, достойная уважения. К тому же просто необычайно красив. Он полностью устроит меня как твой наложник. Но фаворитом ты сможешь объявишь его только лишь после того, как он обучится манерам и правилам поведения высокорожденного имперца. Я уже отдал распоряжение подобрать ему самых лучших наставников и…
— Он не захочет этого и откажется от обучения, — совершенно неучтиво перебил я отца, прекрасно осознавая, какую именно «радость» испытает Вей при известии о том, что из него решили воспитать достойного представителя высочайшей знати Империи, которую он так яростно ненавидит.
— Ты ошибаешься. Он согласится, да еще и с радостью, — с очень не понравившейся мне задумчивой улыбкой заявил родитель. И у меня после этих его слов как-то тревожно заныло в груди. Непривычное, какое-то гадостное ощущение, не предвещающее ничего хорошего. Видимо, отец решил использовать на Вее те же методы, что и я. То есть шантаж. И, хорошо изучив парня, я прекрасно знал, что ни к чему хорошему это не приведет.
— Не смей на него давить, — угрожающе заявляю отцу и с горькой ухмылкой добавляю: — все равно выгоды тебе с этого никакой не будет, только лишь дополнительные проблемы. И еще, теперь я хочу объявить тебе свои условия моего послушания… Точнее, всего лишь одно условие: с Вейтаром не должно приключиться ни одной, даже самой малейшей неприятности, и только в этом случае я буду выполнять все ТВОИ условия. Надеюсь, ты понимаешь, что я не особенно тебе доверяю в отношении Вейтара. Твои слова, что он устраивает тебя в качестве моего фаворита, словами так и остаются. И если с ним хоть что-то нехорошее случится за то время, пока он считается твоей собственностью, то я не посмотрю даже на то, что ты мой отец. Отомщу так, что мало не покажется.
А в ответ тишина. Нехорошая такая тишина, напряженная, давящая. Отец смотрит на меня изучающим холодным взглядом. Явно обдумывая про себя сразу же несколько вариантов ответов и действий на мои слова. Просто так он мою столь явную наглость не спустит. Не в его это правилах не замечать или прощать хоть что-то подобное. Причем никому, даже мне, собственному единственному сыну. И это несмотря на то, что свидетелей нашему дикому разговору не было. Я его прекрасно понимал. Сам бы подобное никому не простил.