Но здесь и сейчас особая ситуация. Решается судьба самого дорогого (как я только что неожиданно понял) для меня существа, и я никому не позволю причинить ему вред. Он и так уже настрадался. Да, по моей вине, не отрицаю. Жаль, что невозможно изменить прошлое. Нельзя отменить тот идиотский приказ о нападении на его родную планету. Тяжело осознавать, что всего лишь из-за одной моей ошибки, о последствиях которой я тогда даже не задумывался, Вей теперь так яростно ненавидит меня. И самое гадкое заключается в том, что он имеет на это полное право, и я вряд ли когда-нибудь смогу это изменить.
— А ты обнаглел, щенок.
Как ни странно, но в голосе отца я не услышал ни малейшей угрозы, там присутствовало лишь едва заметное удивление.
— Видимо, взрослеешь. Стоим друг напротив друга. Молчим. Обмениваемся настороженными взглядами, выжидая начала хоть каких либо действий от другого. Прекрасно понимаем, что ситуация, в которой мы оба оказались, весьма и весьма не простая. Но я, тем не менее, не желал уступать отцу ни в чем. Слишком многое для меня сейчас решалось, и я не имел права показать свою слабость и пойти на попятную. Отец не упустит подобный шанс, и после мне не останется ничего иного, как слушаться его беспрекословно. Во всем. Поскольку в ином случае заполучить обратно Вея мне не стоило бы даже и мечтать. Отец не упустит возможности оставить в своих руках то, благодаря чему сможет достаточно легко мной управлять. Гадство! До чего же вся эта ситуация напоминает мне то, как я вел себя с Веем. Ведь я тоже шантажировал его тем, что для него было особо дорого. И теперь мой родитель проделывает это же самое, но уже со мной.
— За своего будущего фаворита можешь не беспокоится, — наконец нарушил тягостную тишину родитель. — Я даю слово Правителя, что сделаю все возможное для того, чтобы защитить его жизнь. Я уже распорядился выделить для него достойные его будущего статуса апартаменты, приставил охрану, открыл счет на его имя…
— Я сам могу обеспечить его всем необходимым! — возмущенно прервал я родителя, при этом облегченно вздыхая, про себя благодаря его за то, что он уступил первым.
— Обязательно обеспечишь. Но только после того, как он получит статус твоего официального фаворита. Но пока этого не произошло, я просто обязан заботиться о своей собственности, которой и является в данный момент этот… Вейтар. Так что все твои претензии совершенно безосновательны, сын.
Глава 31. Миалтэр Бойрэни (третий) Часть вторая
После того крайне неприятного для меня разговора с отцом, прошло уже четыре просто невероятно долгих дня. И все это время я провел в самых активных трудах на благо Империи. Отец решил загрузить меня работой по полной. И для начала усадил разгребать поступающую лично для него документацию. Я должен был предварительно ее сортировать по степени важности и делить на ту, которая требовала немедленного решения Правителя и на ту, которой могли заняться его многочисленные советники.
Судя по тому, что некоторые файлы попадались мне на глаза по нескольку раз подряд, мою работу перепроверяли и отправляли обратно, если считали, что я отсортировал неверно. Это бесило. Все бесило. Отчеты, финансовые счета, жалобы и прошения со всех концов Империи, которые доставлялись на мой коммуникатор теперь сплошным потоком, уже в первый же день начали вызывать во мне стойкое раздражение. На второй — тихую ненависть и отвращение. На третий я сорвался, и настольный коммуникатор полетел в стену, после чего упал на пол, но уже в виде мелких и не подлежащих восстановлению деталей. Только вот то обстоятельство, что в мой кабинет буквально через несколько мгновений после уничтожения первого занесли новый коммуникатор, заставило взвыть в бешенстве и послать отцовского секретаря куда подальше. Тот быстренько вышел из кабинета с каменным выражением на наглой морде и с явным намерением тут же нажаловаться на меня родителю.
Как же меня достал этот постоянный контроль и непрерывное наблюдение. Я еле сдержался от того, что бы не отправить отцовский «подарочек» по последнему пути его предшественника. Но хорошо зная отца, я был просто уверен в том, что он будет присылать мне все новые и новые до тех пор, пока я не угомонюсь. Так что, стиснув зубы, опять уселся за чтение поступавшей для ознакомления документации. Вчера я, видимо, все же окончательно смирился с тем, что это все надолго, так что рабочий день прошел уже менее напряженно. Вечером, очень поздно вечером, я еле доползал до постели и сразу же отключался, едва только моя голова касалась подушки. Так что отцовское условие относительно моего безукоризненного поведения достойного наследника Империи, я не смог бы нарушить даже при всем своем желании. Сил не оставалось ни на что. Я и Карлайна вчера весьма невежливо послал в самую глубокую черную дыру, когда он только лишь заикнулся о том, что мне не мешало бы куда-нибудь выбраться для того, чтобы развеяться и отдохнуть от ударной работы. Ему бы так «поработать»… Нужно, кстати, будет намекнуть отцу, чтобы тоже пристроил этого разгильдяя хоть к какому-нибудь полезному делу.
А сегодня наступил день пятый. Тот самый день, в который мне полагалась первая законная и долгожданная встреча с моим строптивцем. И пусть только отец посмеет отказать мне в этом. Скандал я ему устрою просто грандиозный. Ведь мне и рабочий день в честь этого события обещали сделать укороченным ровно наполовину. Так что уже очень скоро я смогу покинуть этот ненавистный мне кабинет и отправиться на свидание, которое должно будет произойти в апартаментах Вея… располагающихся на личном этаже Правителя.
Это бесило тоже. Но едва я только заикнулся отцу о том, что пообщаться со своим фаворитом могу и на своей территории, мне в этом было тут же категорично отказано. Аргументировали это тем, что Вея по несколько раз в день подвергают восстановительным медицинским процедурам в специально оборудованной для этого комнате в его покоях. И по советам медиков, постоянно наблюдающих за юношей, того не рекомендовалось некоторое время выводить за пределы ставшей для него личной территории, на которой он чувствовал себя в относительной безопасности. На мое возражение о том, что в безопасности он ощущал себя там именно от моего присутствия, и что все это может нарушиться сразу же при моем появлении рядом, отец лишь отмахнулся. И заявил, что детальнее объяснит позже, перед нашим с Веем встречей. То есть уже сегодня.
Пытаюсь сосредоточится на работе, тем более, что на коммуникатор пришла очередная партия «сверхсрочной» и «сверх важной» документации, которую мне надлежало разгрести как можно скорее. Сосредоточиться не получалось. Да и как это можно сделать, если все мои мысли были только о сегодняшней встрече… с Веем. С наглым синеглазым мальчишкой, который непонятно как умудрился стать для меня настолько важным, что из-за него я пошел на столь неприятную для меня сделку с отцом.
Да я за эти четыре дня его отсутствия рядом с собой чуть с ума не сошел. Мне просто катастрофически не хватало его дерзкого взгляда, упрямо сжатых губ, нежной кожи горячего, извивающегося подо мной тела… Ууу-мммм. Да какая тут может быть еще работа, если все мои мысли совершенно не о том? Если перед глазами все время стоит лицо плененного мной необычайно гордого калвирейца, ненавидящего меня просто до безумия. Моего личного безумия… Так как я прекрасно понимал, что изменить его отношение ко мне в лучшую сторону не удастся никогда и ни при каких обстоятельствах.
Вейтар… Вей… Кто ты? Обычный инопланетный парень, привлекший меня своим чрезмерным упрямством? Ценный трофей? Или просто необычайно красивый и притягательный наложник? Кто ты для меня, Вей? И что ты со мной такого сделал, что я теперь не могу без тебя?
Нервно убираю с экрана очередной совершенно не интересный мне документ, который уже довольно долгое время безуспешно пытался прочесть. После чего, тяжело вздохнув, поднялся и подошел к окну во всю стену моего кабинета. Родное небо Виории… Ярко-синее, точно такое же, как и горящие ненавистью, а иногда подернутые дымкой обреченности такие родные глаза. Вей… Как это случилось? Как, в какой момент ты стал мне настолько дорог?
Несносный, просто до невероятного упрямый и вредный калвиреец. Вей… Не могу без него, с ума схожу просто. Неужели я в него… влюбился? Нет. Глупость какая-то. Я? Влюбился? Даже думать о таком смешно. Я просто к нему привык. Да, как-то так. Это всего лишь наваждение, желание подчинить, обладать полностью и без остатка… сломать, в конце концов. Это всего лишь… Видимо, во всем виноваты эти его вызывающе, непокорные глаза, которые я впервые увидел в том их смешном грязном убежище. Синие, как небо и такие же далекие, недостижимые… любимые?
— Нет! — рявкнул я сам себе и устало рухнул в рядом стоящее кресло. Любовь? Глупость! Я не могу никого любить. Просто не имею такого права. Любовь, нежность к кому-то, это просто слабость, которую будущий Правитель Империи не может себе позволить. А Вейтар? Что я к нему чувствую? Просто привязанность или все же нечто большее? А если и большее, то насколько?
Надоело! Не могу больше так. Эта внутренняя борьба с самим собой меня просто дико выматывала. Я давно уже приказывал заткнуться своему внутреннему голосу, но безрезультатно. С каждым днем он становился сильнее. А сейчас мне кажется, что я начал сходить с ума, раз спорю и разговариваю сам с собой.
И воспоминания… Заставляющие чуть ли не в голос выть от осознания всего того, что я натворил. Ведь я сам, по собственной дурости сделал все для того, чтобы вызвать к себе ненависть своего пленника. Едва только заполучив в свое полное распоряжение строптивого красавца, я с каким-то диким остервенением принялся его ломать. Прокручивая в памяти все события, я сам удивлялся своим поступкам. Ведь обычно мне нравились чувственные, отзывчивые, на все готовые любовники. Я никогда не видел удовольствия в насилии, но Вей… Захотелось, чтобы он забыл о своей ненависти, видел только меня, со страстью отдавался мне полностью и без остатка, дышал мной, выстанывал мое имя, был только моим.