— Угомонись, ничего страшного с твоим мальчишкой не произошло, — отпустив мою руку и откинув от себя подальше, отец недовольно скривился. — Ему просто стерли память. Практически полностью.
ВЕЮ СТЕРЛИ ПАМЯТЬ… Что за бред? Не может такого быть! Или может? Может… Да как отец посмел?! И даже предварительно не поинтересовавшись моим мнением на этот счет? А Вей… Как это отразится на нем? Понятно, что он не будет помнить об уничтоженных имперскими войсками городах, о своих погибших сородичах, и это вроде бы даже и… неплохо. Но как же тогда я? Ведь получается, что он ничего не будет помнить и обо МНЕ?!
— Зачем?! — кричу, еле сдерживаясь от того, что бы не напасть на отца повторно. — Зачем ты приказал ЭТО сделать?
— А ты сам как думаешь? — крайне холодным тоном поинтересовался родитель. — Этот калвиреец является проблемой. Очень большой проблемой как для тебя самого, так и для Империи, благополучие которой не может зависеть от Правителя, не умеющего подчинить себе даже свою постельную игрушку. Ведь тебе придется стать Правителем после того, как я сложу с себя полномочия. В не зависимости от твоего желания. А Вейтар… Подумай сам. Его ненависть к тебе не могла закончиться ничем хорошим, причем для вас обоих. И я нашел единственный возможный выход из этой тупиковой ситуации, которую ты сам же и создал.
— Ты заставил его забыть МЕНЯ!
— И что из этого? — безразличное пожатие плеч и пренебрежительная ухмылка. — Не думаю, что твоему наложнику доставляли особое удовольствие воспоминания о том, что ты с ним сделал. И не только с ним… Ведь я более чем уверен, что ты даже не потрудился поинтересоваться судьбой близких родственников своего мальчишки. А я… я несколько дней назад получил некоторые интересные данные и именно после их изучения отдал приказ сделать операцию. Знаешь, может быть тебе это и не особенно интересно, но родители и младший брат твоего пленника погибли в первый же день обстрела Калвиреи. Грубо говоря по твоей личной вине. И как ты думаешь ЭТО Вейтар смог бы тебе хоть когда-нибудь простить? Лично я думаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах.
— Зато теперь у тебя появился хороший шанс на то, чтобы наладить с ним нормальные отношения. Как бы это сказать… начать все заново. Неужели это так плохо? Ведь сейчас он считает, что пострадал в результате аварии своего прогулочного катера. Получил травму головы, что и привело к потери памяти.
— А как же я? — тихо интересуюсь, одновременно с чем пытаясь убедить самого себя, что для Вея такой расклад и в самом деле будет самым лучшим из всех возможных.
— А ты… ты практически ничего не теряешь. Мальчику уже немного рассказали о его прошлой жизни, воспоминания о которой он, якобы, потерял. К примеру о том, что он является пока что не официальным фаворитом наследника Правителя Империи, в которого он влюблен, причем взаимно. О произошедшем на Калвирее, да и вообще об этой планете, я думаю, ему вообще не стоит совершенно ничего знать. Твой Вейтар сейчас осведомлен лишь о том, что вы познакомились на дипломатическом приеме, куда он попал в составе делегации гиуртанцев, одним из которых он себя теперь и считает. И у вас двоих было все просто замечательно ровно до тех пор, пока ты не додумался подарить мальчику прогулочный скоростной катер новейшей модели. В итоге Вейтар не справился с его управлением, что и привело к таким печальным последствиям. Все остальное ты расскажешь ему сам. То, что посчитаешь необходимым. Варианты уже разработаны моим аналитическим отделом. Выберешь более всего для тебя приемлемый, под него все и подготовят. Но таскать парня с собой по приемам и другим оживленным местам я бы тебе не советовал… Слишком многим известно, кто он на самом деле. Всем рты не закроешь, поэтому придется тебе держать своего пленника или в своих покоях или в одном из дальних имений…
И высказав все это отец замолчал, видимо для того, чтобы дать время на осознание свалившейся на меня информации. Только вот как на все это реагировать, я так и не смог для себя решить. С одной стороны вроде бы и правда, для Вея лучше всего было бы обо всем забыть. Практически уничтоженную мной Калвирею, насилие, угрозы, шантаж… все то, что я творил по отношению к нему. Но я… я-то все-равно буду помнить абсолютно ВСЕ. И что мне теперь делать с этим? Держать парня всю жизнь взаперти, боясь того, что кто-то может ему проболтаться о том кем он является на самом деле… перспектива не из самых приятных.
— Насколько я понимаю, изменить и вернуть все как и было уже не получится?
— Правильно понимаешь, — немедленно подтвердил мои опасения отец и тут же добавил, — как должен понимать и то, что в этом нет совершенно никакого смысла. Когда ты все хорошо обдумаешь, то поймешь, что это весьма хороший для вас обоих вариант.
— Хорошо, я обдумаю все ЭТО позже. А сейчас… Я все-таки настаиваю на моей личной встрече с Вейтаром. Сегодня.
— Нет, — коротко и ясно. И он надеется на то, что я послушаюсь?
Всё, больше не могу. Резко разворачиваюсь и чуть ли не бегом несусь к отцовской оранжерее. Что с Веем?! Эта мысль бьёт молотом по вискам, но я не обращаю внимания на усиливающуюся боль. Вей! Что с ним? Отец ведь обещал! Император не мог нарушить данного им слова! Хотя о чем это я? Отец может делать все, что ему вздумается… И возразить ему вряд ли кто посмеет.
Я не смог сдержать рык, проносясь по очередному коридору. Вот и выход на балкон оранжереи. Я попытался было вломиться со всей скоростью своего движения, но двери оказались заблокированы.
— Не так быстро, сын, — раздался за спиной спокойный голос отца. Надо же, у него даже дыхание почти что и не сбилось, а вот я… — Приди в себя, Миалт, не нужно делать глупости.
Ох, как же захотелось послать его ко всем демонам бездны!
— Открой! — потребовал я.
Отец неодобрительно мотнул головой но, тем не менее, молча набрал комбинацию на наручном комме и матовая дверь с мягким шипением отъехала в сторону.
Неширокий балкон охватывал оранжерею по всему ее периметру и был защищен от слишком любопытных глаз на вид прозрачным, но на самом деле односторонним полем. Император любил иногда проводить здесь неформальные переговоры. С комфортабельно обставленного балкона открывался потрясающий вид на шикарную оранжерею, куда имели допуск особо приближенные к Правителю имперцы и то только лишь в очень редких случаях.
И вот на этот балкон я и ворвался, сметая со своего пути небольшой столик и опрокинув так некстати подвернувшееся под ноги кресло. И напряженно замер, сразу же отыскав взглядом моего пленника.
— Вей… — выдохнул я с облегчением, наблюдая, как калвиреец неспешно прогуливается у небольшого фонтана, задумчиво крутя в пальцах сорванный нежно-сиреневый крупный цветок. С мстительной радостью подумал, что отец будет в ярости, поскольку цветок был неосмотрительно сорван Веем с очень редкого и баснословно дорогого куста, который Императору доставили спецгрузом откуда-то с самых дальних окраин Империи. Парень, не смотря на мои опасения, выглядел вполне здоровым. На его щеках даже появился легкий румянец. Вейтар в одиночестве спокойно прогуливался по искусно созданному саду, при этом заинтересованно рассматривая буйно цветущую вокруг него растительность. Необычно… Невероятно красивый парень в весьма скромных по придворным меркам одеждах, мало чем напоминал моего вечно напряженного озлобленного пленника, который был готов вцепиться мне в глотку при малейшей оплошности с моей же стороны. Но теперь я не знал, радоваться мне этому обстоятельству или же нет. Вей был не таким, каким я его привык видеть до этого дня. Светлый домашний костюм. Заплетенные в простую косу длинные черные волосы, умиротворенное выражение лица с которым он рассматривал разноцветные ручейки воды, льющиеся из стилизованного под чашу цветка фонтана…
И УЛЫБКА! Вей улыбался! Легко, безмятежно… И эта его улыбка как ножами со всего маха одновременно резанула по обоим моим сердцам. Мне он так не улыбался никогда… но мне до отчаянного захотелось этого. Захотелось чтобы ТАК он улыбался именно мне, только лишь мне. Захотелось вернуть все назад. До того самого момента, как я вообще узнал об этой проклятой Калвирее и отдал приказ о нападении на нее. Я многое отдал бы сейчас за то, что бы узнать каким именно Вейтар был до пленения. И отчего-то с отчаянной тоской понимал, что скорее всего, тогда он был таким же, как сейчас в оранжерее… и от этого хотелось взвыть в голос.
— Я принял верное решение, ты и сам должен это понимать, — оборвал мои совсем нерадостные размышления отец, — это то самое решение, которое устроит всех. Иначе вы просто свели бы друг друга с ума. А так у тебя появился шанс всё начать сначала. Признайся, ты ведь часто задумывался об этом в последнее время? Что ты так смотришь на меня? Ведь я прав?
Я медленно киваю, признавая правоту отца.
— Ты сам не смог обуздать свою постельную игрушку и в придачу показал всем, ЧТО этот раб для тебя значит. Ты сам даешь козыри в руки своим врагам, показываешь, насколько слаб. Для будущего Императора это недопустимо и смертельно опасно. Этого пленника следовало бы уничтожить, а мозги промыть тебе, но ты должен помнить и осознавать свои поступки и их последствия. Игры закончились, Миалтер! Твои выходки обсуждает вся элита Империи. Ты будущий Император и должен наконец это осознать, — слова отца словно стальной клинок резали воздух. — С этого дня ты обязан будешь присутствовать вместе со мной на всех переговорах, совещаниях и поездках. О клубах, гонках и прочих развлечениях можешь забыть навсегда. Завтра же на совещании по безопасности примешь под свою ответственность сектора с планетами класса «С». Начнешь с самых низов… Проведешь полный анализ ситуации и доложишь на следующем собрании о результатах и планах.
Ноги меня явно не держали, но упрямство не давало показать свое плачевное состояние. Отец был явно настроен серьезно взяться за меня, а я не мог отвести глаз от Вея. Он не помнит. Ничего не помнит. И меня тоже…
— Миалт, ты слушаешь меня? — окликнул отец. — Ты плохо выглядишь…