екоторым вызовом в голосе поинтересовался у меня Вей и, одарив быстрым настороженным взглядом, добавил, — и в связи с чем вы распорядились запереть меня в этих апартаментах?
— На посещения ввели запрет лекари. Я только сегодня смог добиться от них разрешение на встречу с тобой. А двери… это тоже было сделано для твоей же безопасности. Слишком многие хотели бы убрать тебя из моего окружения… любыми возможными для этого способами, — с некоторым напряжением в голосе отвечаю я Вейтару на весьма неудобные для меня вопросы, варианты ответов на которые мне были заранее сброшены на коммуникатор кем-то из отцовских секретарей. И пристально слежу за тем, как его лицо совсем ненадолго помрачнело и он отвел свой пытливый до этого взгляд немного в сторону. Молчит. Обдумывает. Недовольно хмурит брови и, судя по-всему, тщательно анализирует только что полученную мной информацию. Военные навыки, очевидно, остались с ним на уровне инстинктов.
— Никакой аварии на самом деле не было? Я правильно вас понимаю? — задумчиво интересуется он, опять подняв на меня глаза и сжав губы в тонкую линию. Злится, сомневается в правдивости моих слов, но старается этого не показать. Мне это совершенно не нравится… Его недоверие бьет по нервам и я понимаю, что до отчаяния хочу, чтобы он верил мне во всем. Это было важно. Я должен убедить его, что пребывание в столице опасно для его жизни. Чтобы у него не возникло дополнительных вопросов позже… Когда я увезу его в одно из своих загородных имений, что и собирался сделать в самое ближайшее время. С одобрения отца, который сам предложил мне это решение одной из проблем. А именно проблему многочисленных свидетелей того, кем именно является на самом деле Вей. Уже слишком много имперцев знает о том, что сидящий напротив меня парень — военный трофей, совершенно не добровольный наложник, практически раб, которого я даже не пожалел выставить на бои. Всех молчать не заставишь…
А самого Вейтара полностью изолировать в столице от всех приближенных не получится при всем моем желании и просто неограниченных ресурсах отца. Не могу же я и в самом деле постоянно держать его взаперти. Ведь это вызовет у него очередные вопросы и явное недовольство подобным для себя положением. Поэтому нужно сделать все для того, чтобы он согласился уехать в мое имение без споров и пререканий. И вот там я смогу приучить его к мысли о том, что мы и в самом деле любовники. И не потому, что у него не будет другого выхода, кроме как покорностью спасти жизни своих соплеменников. А потому, что он сам будет хотеть… Меня и нашей с ним близости, полностью добровольной и желанной с его стороны. Все силы приложу к тому, чтобы добиться от него взаимности.
— Ты не совсем прав… Авария была на самом деле, — опять вру я Вейтару, но утешаю себя тем, что это делается только лишь для его блага. — Но после детальной проверки, охрана доложила мне о том, что скорее всего она была спровоцирована специально. И вполне возможно, что твой катер был поврежден преднамеренно. Чудо, что ты вообще остался жив. Но больше я так рисковать тобой не собираюсь. Поэтому, как только лекари дадут разрешение на твою транспортировку, я переправлю тебя в безопасное место, с усиленной и основательно проверенной охраной. Там ты будешь в гораздо большей безопасности, чем во дворце.
— То есть меня опять запрут, только на этот раз в более надежном месте?
Этот вопрос прозвучал с какой-то чересчур тоскливой иронией. И глаза Вея, такие холодные, безразличные, что я даже начинаю немного скучать по той ненависти, которая в них бушевала раньше. Таким как сейчас он мне был незнаком и это немного сбивало с толку. Но я все равно продолжил его убеждать принять мое предложение об отъезде из столицы добровольно, не желая давать понять ему, что права на отказ у него как раз и не имеется.
— Вей, там у тебя будет гораздо больше свободы, чем здесь. В имении множество садов, рядом настоящий лес… красивые озера.
— А если я захочу вернуться домой, на свою родную планету?
Простой вроде бы вопрос, но когда до меня доходит, что именно он имеет в виду…
— Думаю, что там я буду в гораздо большей безопасности, чем здесь, рядом с вами…
— НЕТ! — зарычал я, сам не ожидая от себя подобной вспышки ярости. Одновременно с чем оттолкнув в сторону небольшой столик отделяющий меня от Вея.
Тофа, уже практически остывший, заливает одежду Вея и льется на пол… Плевать! Хватаю ошарашенно уставившегося на меня мальчишку за плечи и практически выдергиваю его с кресла. Сильно, до боли вжимаю в себя совершенно не сопротивляющееся тело и зло рычу ему куда-то в макушку. — Не отпуссшшу… Мой! Даже думать не сссмей сбежать!
— Но… — пробует мне что-то возразить пытающийся выкрутиться из моих рук калвиреец. Затыкаю его губы своими. Не хочу, что бы он продолжал нести всю эту чушь. Целую. Зло, жестко… И он даже не сопротивляется… Вначале, а потом, удваивает попытки оттолкнуть, освободиться.
— Отпустите меня! — шипит он раздраженно и даже немного испуганно. Не хочу его слушать. Хочу совсем другого, его хочу… Сейчас, здесь. Чтобы окончательно дать ему понять, кому именно он принадлежит. И чтобы даже не пытался задумываться о том, чтобы уйти. — Не трогайте меня!!
Последнее он уже кричит и этим приводит меня в чувства, не полностью, но достаточно для того, чтобы понять, что Вейтар находится уже чуть ли не на грани истерики, а я на грани очередного его изнасилования. Отталкиваю его от себя и на всякий случай еще и сам отступаю на несколько шагов назад. Ну я и идио-о-от! Смотрю чуть ли не в отчаянии на тяжело дышащего парня, который тоже пятился от меня в сторону входа, не отрывая своего напряженного и какого-то затравленного взгляда от моего лица. Итак, я опять повторяю свои же прежние ошибки… Просто замечательно! Нужно что-то срочно придумать, чтобы хоть как-то все это исправить…
Успокаивающе выставляю ладони вперед и примирительно улыбаюсь Вею, делая один небольшой шаг на встречу к нему… Он отступает еще на два шага назад и с силой сжимает пальцы в кулаки, видимо готовясь оказать мне сопротивление, если я сделаю еще одну попытку на него наброситься.
— Вейтар, прости, я напугал тебя… — виновато склоняю голову вниз, но тут же резко вздергиваю ее вверх и торопливо и даже как-то горячечно пытаюсь оправдать свой глупый поступок. — Пойми, я уже один раз чуть было не потерял тебя. Эта авария… Да я чуть с ума не сошел, когда мне доложили о том, что возможно, тебя не получиться спасти. А теперь ты сам хочешь уйти от меня, — отчаянно вру и чувствую себя при этом просто паршиво. Но понимаю, что по другому никак оправдать эту свою безумную выходку перед Веем у меня не получится. Смотрю в его глаза, и с некоторым облегчением вижу то, что страх, который плескался в них до этого, немного рассеялся и сменился некоторым пониманием и даже сочувствием… КО МНЕ! От этого я вообще почувствовал себя чуть ли не последней сволочью.
— Я… просто это все было совершенно неожиданно.
Парень тоже остановился, осторожно провел пальцами по заметно припухшим губам и недовольно поморщился. По всей его напряженной позе было видно, что он все еще боится возможного повторения моего неожиданного безумства.
— Вы тоже меня поймите… Я вас не помню… СОВСЕМ не помню. НАС не помню, наши отношения. Поэтому и не уверен в том, что ВСЁ между НАМИ будет так же, как и раньше… До аварии.
Да я буду только счастлив, если между нами будет все абсолютно по-другому! Но вот это свое мнение я благоразумно решил оставить при себе, только лишь понимающе улыбнувшись замершему напротив меня парню. Растерянному, с растрепавшимися волосами и порозовевшими щеками… Такому, что так и хотелось снова прижать его к себе изо всех сил и не отпускать уже никогда.
И теперь самым важным для меня было снова не сорваться, успокоиться самому, успокоить его и убедить захотеть остаться со мной по собственному желанию. Только вот как это сделать? Память ему стерли, но характер у Вея, судя по всему, остался прежним. Упрямый и принципиальный мальчишка, которому абсолютно безразличны мой титул и высокое положение… Точно так же как открывающиеся перед ним блестящие возможности и перспективы.
— Я не собираюсь тебя торопить, давить на тебя. Дам время вспомнить обо всем…
— …а если я не смогу ничего вспомнить? — нерешительно перебил меня калвиреец, и этим вопросом поставил меня в тупик. Ведь я как раз очень сильно надеялся на то, что он не вспомнит. Ни о чем и никогда. Главный лекарь из тех, что наблюдали Вея после операции, мне поклялся, что именно так все и будет. Правда потом оговорился, что небольшой шанс на возвращение памяти все-таки имеется. Всего лишь несколько сотых процента на то, что случится какая-нибудь совершенно непредвиденная ситуация…
Сильнейший стресс, даже незначительная травма головы — всего этого советовалось избегать любыми способами, так как повторное стирание памяти будет абсолютно нежелательно. Правда лишь в том случае, если я не захочу в итоге получить в свое распоряжение полностью инертное тело, лишенное хоть каких-либо признаков разума. Этого я не хотел. Ни в коем случае.
— Ничего страшного, если и не вспомнишь, — с полной уверенностью в голосе успокоил я Вея и подойдя к нему уже практически вплотную, осторожно взял за руку. Парень не стал ее вырывать, хотя желание это сделать вполне отчетливо читалось на его лице. Но он сдержался, и я посчитал это хорошим для себя знаком, поэтому и решил позволить себе немного большее. Легко целую в запястье сразу же напрягшуюся в моих пальцах ладонь и тут же отпускаю ее на свободу.
— Мы просто начнем с тобой все заново. Уедем в мой загородный дворец, где нам никто не будет мешать. Тебе там обязательно понравится…
— У меня есть еще какой-нибудь выбор, кроме как ехать с вами? — задав мне этот крайне неприятный вопрос, калвиреец уставился на меня в ожидании, всем своим видом давая понять то, что отвертеться от ответа у меня не выйдет.
— Нет, — очень неохотно шиплю я чуть ли не сквозь зубы, уже в тысячный раз проклиная про себя невероятно упрямый характер своего пленника. — Ты едешь со мной, и это даже не обсуждается.