— Пытаться сбежать я тебе категорически не советую… — тем временем продолжал рычать на меня Младший Правитель. — Здесь настолько серьезная охранная система, что ты даже на шаг из дома выйти не сможешь без моего разрешения. А если, вдруг, совершенно случайно, у тебя это каким-нибудь невероятным образом получится, то на следующем шаге тебя как раз и поймают… и довольно вежливо препроводят обратно в мой дом. Но вот в этом случае, вежливым не буду уже я… Накажу так, что на всю жизнь запомнишь о том, что со мной спорить бессмысленно.
Да что он несет?! Как он смеет так со мной обращаться? Неужели и на самом деле считает, что я испугаюсь его угроз и буду послушно сидеть в этом доме и безоговорочно выполнять все требования и пожелания?! Не будет такого никогда!
— А не пойти бы Вам, Младший Правитель, со всеми вашими заявлениями куда подальше! — Чуть ли не выплевываю эти слова в конкретно ошарашенного моим ответом парня и, резко развернувшись, целеустремленно марширую к двери. Мечтая оказаться как можно дальше от этого ненормального психа, его дома, больше похожего на тюрьму и при возможности, от всей этой планеты. Хочу домой! Хотя, даже не представляю, как он выглядит, и где находится. Лишь бы подальше отсюда…
Руки трясутся, сжимаю пальцы в кулаки, что бы хотя бы немного унять эту противную нервную дрожь. Не помогает. В голове-непонятно что… Абсолютная мешанина из злости, растерянности и горячего желания набить кое-кому наглую, самоуверенную до невозможности морду. Но этого делать категорически нельзя! Поскольку эта самая… та, которая «наглая и самоуверенная» принадлежит второму «лицу» Империи, чьим подданным я, к своему глубокому сожалению, являюсь. — Вейтар, вернись немедленно обратно! — Летит мне в спину несколько растерянный голос высокопоставленного виорийца, который, судя по всему, совершенно не привык, к подобным «посылам» от своего окружения. — Я тебе приказываю! Делаю вид, что не слышу и еще больше ускоряю шаг. Мы на нижнем ярусе дома, выход почти что рядом. Оставшееся расстояние до двери практически пробегаю и только лишь для того, чтобы меня впечатали в нее всем моим телом. Больно-ооо… Пытаюсь выкрутиться из-под прижавшего меня к двери Миалтэра. Не получается. Ору. Громко. От бессильной ярости и какой-то тоскливой, резко накатившей безысходности. После чего замираю, моментально прекратив даже малейшее сопротивление.
Глава 37. Миалтэр Бойрэни (третий)
Да сколько можно надо мной издеваться? Глупый, дикий мальчишка! Почему он опять мне сопротивляется? Ведь ему стерли память… Он не должен помнить абсолютно ничего из того что я с ним сделал. А он? Все равно меня ненавидит. За что теперь? Не понимаю…
Осторожно оттаскиваю подозрительно притихшего парня от двери и разворачиваю к себе лицом. Глаза широко распахнуты, но от его какого-то странного, пустого взгляда мне становится совершенно не по себе.
— Вейтар, ты как себя чувствуешь? — настороженно интересуюсь я у замершего в моих руках пленника. Молчит и выражение его глаз абсолютно не меняется, никакой заметной реакции на мои слова. Кажется я начинаю паниковать… Мне это все не нравится, категорически не нравится… Слишком уж одеревенелым было тело мальчишки и я даже почти что не ощущал его дыхания.
— Ве-е-ей… — осторожно встряхиваю калвиреанца за плечи, тем самым пытаясь вывести его из того странного состояния в которое он впал. — Малыш, ты что?
И это подействовало, правда не совсем так, как я рассчитывал. Мальчишка очнулся и одарил меня таким полным ярости взглядом, что я от неожиданности резко отпрянул от него назад. И этому способствовало не только лишь одно мое желание… Меня отпихнули. Неожиданно и резко толкнув раскрытой ладонью в грудь. А потом он просто взбесился:
— Я не «МАЛЫШ»! — Заорал на меня парень так, что у меня чуть уши от его яростного ора не заложило. А потом, он набросился на меня с кулаками… и ногами. — Не смей меня так называть! Слышишь? Ненавижу!
— Вейтар, да что на тебя такое нашло? — Еле успевая уворачиваться от резких выпадов разъяренного до невменяемости пленника, я одновременно с этим лихорадочно пытался осмыслить его последний вопль. «Ненавидит»? Только вот что именно? Обращение «малыш» или же… меня? Первое было бы гораздо предпочтительнее… Но именно так я и буду его теперь постоянно называть, если он еще хоть раз посмеет меня ударить!
— Вей, да успокойся ты уже! — раздраженно шиплю в ухо мальчишке, перехваченному поперек живота и крепко прижатого спиной к моей груди. Разбитая в кровь губа и болезненно ноющее колено по которому этот, непонятно с чего вдруг взбесившийся строптивец, врезал мне со всей силы, хорошего настроения не добавляли… А вызывали лишь горячее желание разложить бешено извивающегося в моих руках парня на первой же попавшейся горизонтальной поверхности и отшлепать его по наглой заднице так, чтобы он на нее еще долго нормально сесть не смог. Ну… или не отшлепать, но чтобы конечный результат для его попы был абсолютно аналогичным.
— Если ты немедленно не успокоишьссся, я трахну тебя прямо здесссь и сейчассс, малышшш! — зло цежу в затылок мелкого паршивца, который этим самым затылком только что совсем неслабо приложил меня по носу. В ответ на свою вполне реальную угрозу, которую я уже с превеликим удовольствием готов был немедленно осуществить, я не получаю ни слова, только лишь еще одну попытку подбить мне пяткой уже вторую коленку… Да сколько же можно?!
— Сам напросился… — Ору на неугомонного мальчишку и пинком под зад направляю его в сторону стола, предварительно разжав руки на его груди. И с превеликим удовольствием слежу за тем, как калвиреец, не ожидавший такого поворота событий, легкокрылой шейталой летит на столешницу, сшибая своей дурной головой чашки с уже совершенно остывшим тофа. Великолепное зрелище! И он еще при этом… рычит! Замирает на мгновение, распластавшись грудью на столе, после чего медленно поворачивается ко мне с таким убийственным выражением на лице, что я с некоторой опаской понимаю, вот теперь мальчишка взбесился окончательно. Подтягивается на руках, подбирается как для прыжка, не отрывая от меня своих потемневших чуть ли не до черноты глаз, но ничего не успевает сделать. Я его опережаю. Бегу, впечатываю ладони в уже почти успевшую выпрямиться спину и опять вбиваю парня в столешницу. Сам наваливаюсь на него сверху, предусмотрительно перехватив его запястья и заведя их ему же за спину. Вей дергается по до мной со всех дури, отчаянно пытаясь вырваться, но я еще плотнее прижимаю его к столу и крепко зажимаю его руки между нашими телами. Шипит что-то непонятное и очень злое себе под нос. Извивается, елозя своей напряженной задницей по моему не менее напряженному члену, даже не задумываясь над тем, к чему все это безумие может его привести. Мои сердца стучат наперебой, как сумасшедшие…
Мальчишка подо мной горячий, тяжело, загнанно дышащий… с влажными, растрепавшимися во время этой сумасшедшей стычки волосами. Такой желанный… МОЙ! Вжимаюсь еще сильнее, раздвигая коленями брыкающиеся ноги парня в стороны и вдавливаясь пахом между его полупопий плотно обтянутых тонкой тканью брюк. Хочу! Уже никаких сил нет для того, чтобы сдерживаться, не трогать, дать привыкнуть. Толкаюсь в него, ясно давая понять, что его ожидает в самое же ближайшее время. ПРЯМО СЕЙЧАС!
Наконец-то замирает от неожиданного понимания того, на что он САМ только что напросился… — Не-е-ет! — отчаянный полухрип-полустон, легкой вибрацией промчавшийся по его позвоночнику, от которого мой мозг взрывается окончательно.
— Да-аа. — самодовольно шепчу прямо в ухо нервно дернувшему головой парню, быстро от него отстраняюсь и одним резким рывком переворачиваю его на спину. Смотрю в широко распахнутые, ошарашенные, синющие до невозможного глаза и холодно ухмыляюсь: — МАЛЫШ, думаю мне стоило сделать ЭТО в самую нашу первую встречу, сразу же после того, как ты пришел в себя. И проблем у нас обоих было бы гораздо меньше… А я решил поиграть в благородство, дать тебе время привыкнуть ко мне… Зря я все-таки это сделал.
— Отпусти! — опять взбрыкивает подо мной мальчишка, когда я снова переворачиваю его лицом в стол. Все-таки в таком положении шансов вырваться из-под меня у него гораздо меньше. Связываю вырывающиеся из моего захвата руки тонким, но прочным поясом, который до этого был застегнут на талии моего кителя. Вей завертелся еще сильнее, изо всех сил пытаясь увернуться от моей руки, которой я принялся торопливо снимать с него штаны. У меня получается стащить совершенно ненужную ему в данный момент тряпку до колен, и принимаюсь за тунику, которую шустро задираю вверх, практически к самой шее, оголяя почти что всю спину Вея. С золотистой упругой кожей, широкими плечами, узкой талией, плавно переходящей в небольшую упругую попу, залипнув на которой взглядом, я довольно усмехнулся. Кажется, сейчас я устою себе просто замечательный праздник…
— Насиловать своих фаворитов, правящая семья тоже имеет полное право? — Холодный, полный презрения голос Вейтара, неожиданно яростной пощечиной, с размахом врезал мне по лицу. Обалдело уставился на распластанного подо мной парня и чуть ли не взвыл от осознания того, что чуть было не натворил. Я! ОПЯТЬ! ВСЕ ТОЖЕ САМОЕ, ЧТО И ТОГДА… Идиот! Нервно отшатываюсь от неподвижно лежащего на столе калверианца и опасливо отступаю от него еще на несколько шагов назад. Мальчишка на это даже не реагирует. Так и лежит неподвижно, упершись лбом в столешницу. Дышит тяжело, с каким-то нехорошим хрипом, как будто задыхаясь. Стянутые ремнем руки слегка подрагивают, пальцы сжаты в кулаки. Крепко, до побелевшей на костяшках кожи. В панике таращусь на полуобнаженное тело своего «фаворита» и уже практически готов к тому, чтобы взвыть от осознания того, что я только что чуть не сотворил, и от понимания того, что уже успел наделать.
Бросаюсь обратно, суетливо пытаюсь распутать стягивающий запястья Вея пояс. Растерянно шепчу ему какую-то чушь о том, что я быстро, прошу, чтобы он немного потерпел. Как на зло, узел завязан крепко, да еще настолько, что приходится растягивать