Во Всесоюзное Управление бюро по охране авторских прав от члена СП СССР Стругацкого Аркадия Натановича
В середине 1971 г. киностудия «Союзмультфильм» предложила мне написать сценарий полнометражного художественного мультфильма. К декабрю того же года я представил на студию соответствующую заявку. 16 декабря 1971 года со мной был заключен договор на сценарий фильма «Погоня в космосе», вследствие чего мне был выплачен аванс на сумму 750 руб. (Из суммы договора 3000 руб.)
Сценарий, который я представил на месяц раньше договорного срока, был принят как первый вариант, в результате чего мне выплатили положенные 10 % суммы, определенные договором. Вскоре я представил студии второй вариант сценария, который был также принят сценарно-редакционной коллегией, но, как и в предыдущий раз, принятие его не было оформлено заключением. И второй полагающейся мне суммы гонорара я не получил.
В течение 1973 г. директор киностудии т. Вальков М. М. попросил меня в порядке любезности написать на основании того же договора другой сценарий, который подошел бы режиссеру Котеночкину. Будучи уверен в абсолютной порядочности студии, я, под псевдонимом С. Ярославцева, написал другой сценарий полнометражного мультфильма под названием «Конец планеты негодяев». Сценарий был принят весьма хорошо, как режиссером, так и директором. Однако на этот раз я не получил ни заключения, ни договора, ни гонорара. Подразумевалось, что по этому сценарию сразу будет делаться режиссерская разработка (т. е. сценарий пойдет в запуск), в результате чего я получу всю сумму сразу, как за покупку сценария. Этот сценарий мною был сдан в мае 1973 г. Однако дело на том и кончилось.
В сентябре 1973 г. я неожиданно получил от студии извещение о том, что договор со мною расторгается «по тематическим соображениям». При этом бумага была написана не на бланке, и печати на ней не стояло.
Оставляя в стороне этическую сторону дела (беспрецедентную бесцеремонность, с которой студия нашла возможным обращаться с автором), полагаю себя вправе претендовать на выплату мне всей суммы гонорара, обусловленной п. 10 типового договора и по существующему в авторском праве условию о том, что при отсутствии заключения сценарно-редакционной коллегии по прошествии срока, определенного для составления этого заключения, сценарий считается окончательно принятым.
Прошу ВУОАП квалифицированно разобраться в этом деле и помочь мне, если авторское право на моей стороне, восстановить справедливость.
При сем прилагаю:
1. Типовой сценарный договор с киностудией «Союзмультфильм».
2. Уведомление студии о расторжении договора.
5 октября 1973 г.
Вчера Б. приехал в МСК писать МиП.
Гаг — 16, Бойцовый Кот с 10 лет, дитя трущоб.
1. Война.
2. Город (гостиница).
3. Усадьба Корнея.
4. Робот.
5. Путеш<ествие> по миру.
6. Соотечественники.
7. Лагерь.
8. Попытка удрать на ракетодром.
9. Создание оружия.
10. Взрыв страстей; истерика: «Не хочу!»
11. Возвращение.
Недоверие и страх → презрение (богов можно обвести вокруг пальца). Противоречие фанатизма: подспудное стремление находить недостатки у богов; удовлетворение, когда бога удается обмануть. Утилитаризм фанатика: использовать могущ<ественные> силы для личных целей.
В конце — жгучая зависть к ребятам, как они с аппетитом живут и какой он на их фоне увечный.
Развенчание фанатизма оставляет после себя футляр для хорошего человека. Разрушение фанатизма вовсе не создает цинизма, оно создает голод по идеологии, кот<орая> не дает дороги цинизму.
[См. рисунок 4 вклейки.]
Утром сделали 6 стр.
Вечером сделали 2 стр. (8)
Утром сделали 3 стр. (11)
Вечером сделали 5 стр. (16)
1. Декорация. Испытание. (А звезды? А Луна? А язык?)
2. Действит<ельно>, Земля, но Корней — офицер; он меня испытывает. Д<олжна> быть тонкая игра.
3. Всё правда. Но что надо землянам? Почему не отпустили? Хотят завербовать? Завербуюсь — а Корней наш офицер? Вон он какие разговоры ведет про его сиятельство.
Сделали 8 стр. (24)
Сделали 5 стр. (29)
Вечером сделали 3 стр. (32)
Череп человека. Не человека. Разумн<ая> раса — негуманоиды. Никак не договориться. «Мне здесь тоже полагается стоять».
Сделали 6 стр. (38)
Вечером сделали 2 стр. (40)
Чем ты отличаешься от человека?
— Я знаю о себе все.
Обелиск.
Муштра (строевая).
Политзанятия (в тени обелиска).
Насчет звездолетов.
Насчет информария — чтобы Корней ничего не знал.
Об оружии.
Сделали 6 стр. (46)
Вечером сделали 2 стр. (48)
Написали письмо Ганичеву.
[См. рис. 5 вклейки.]
Сделали 2 стр. (50)
А. в Детгиз; Б. за билетами.
ПРЕРВАЛИСЬ НА 50 СТР.
Будем заниматься МиП.
Работаем над сценарием.
А. пишет сценарий. Б. копается в бумагах.
Аналогично. Были у Миреров.
Б. уезжает.
Письмо директору «Молодой гвардии» Ганичеву, написанное 15 октября, сохранилось в архиве.
Уважаемый товарищ Ганичев.
Как Вам, вероятно, известно, наша попытка встретиться с Вами окончилась ничем. Поэтому тот вопрос, который мы намеревались задать Вам при личной встрече, нам остается задать письменно.
В конце 1970 года мы подали в издательство «Молодая Гвардия» заявку на авторский сборник «Неназначенные встречи», включающий наши новые повести «Дело об убийстве», «Малыш» и «Пикник на обочине». Издательство воздержалось тогда от вступления с нами в договорные отношения под тем предлогом, что одна из повестей к тому времени еще не была закончена.
В начале 1972 года мы представили в издательство уже полную рукопись всего сборника. На уровне редакции сборник был принят с удовлетворением, однако договор с нами Издательство опять не заключило.
В начале мая 1973 года мы получили редакционные замечания, в соответствии с которыми произвели значительную работу по стилистической и сюжетной правке сборника. Насколько нам известно, правка эта полностью удовлетворила редакцию, однако заключение договора опять же не последовало — без сколько-нибудь вразумительных объяснений.
С тех пор прошло уже пять полных месяцев, а со дня подачи заявки — три полных года. Договора по-прежнему нет.
И мы хотим, товарищ Ганичев, задать Вам вопрос: в чем же дело? Что происходит? Как все это объясняется?
Может быть, наши повести содержат какие-то идейно-художественные просчеты? Давайте посмотрим.
Все три повести давно опубликованы в периодике («Юность» и «Аврора»). Повесть «Малыш» успела уже выйти в сборнике научной фантастики, изданном ленинградским филиалом издательства «Детская литература», и в журнале «Советская литература» на японском языке. Повесть «Дело об убийстве» выпустили отдельным изданием в ГДР, ПНР, ЧССР. Повести «Пикник на обочине» посвящена развернутая и весьма положительная рецензия в журнале «Литературное обозрение». Наконец, в распоряжении редакции имеются несколько сугубо положительных внутренних рецензий и ни одной отрицательной. Очевидно, что гипотеза об идейно-художественных просчетах является несостоятельной. Так в чем же дело?
Мы связаны с издательством «Молодая Гвардия» полтора десятка лет. Все наши лучшие вещи опубликованы в этом издательстве. Теперешнее положение с нашим сборником беспрецедентно.
Мы самым настоятельным образом просим вас, товарищ Ганичев, разобраться в этом ненормально затянувшемся недоразумении и положить ему конец.
С уважением
А. Стругацкий
Б. Стругацкий
Вскоре после возвращения из Москвы, 22 октября БН отвечает на очередное письмо Штерна, где описывает работу вдвоем.
<...>
Хотите попробовать работать в соавторстве? Дело хорошее. Методик такой работы существует несколько. Мы, кажется, испробовали их все. Наш опыт позволил нам сформулировать следующий фундаментальный принцип: результат тем лучше, чем большая доля работы проделана в непосредственном контакте соавторов. Иначе говоря: все делать вместе. Обдумывать идею — вместе. Разрабатывать сюжет — вместе. Составлять подробный план — вместе. Писать черновик — вместе. Править черновик — вместе. Писать чистовик — вместе. Все — вместе. Никаких этих глупостей: «Ты составляешь план, я составляю план, потом сравниваем и выбираем лучшее»; или: «Ты пишешь все четные главы, а я все нечетные...»; или: «У тебя лучше получаются диалоги, а у меня — описания, так вот давай, ты будешь...» и т. д. Обдумывать идею, разрабатывать сюжет и составлять подробный план вместе — это одно удовольствие. Собственно писать — тут дело хуже. Нужна привычка; нужно усилие воли, чтобы преодолеть смущение и стесненность; нужна взаимная терпимость, иногда поистине безграничная. Впрочем, мне приходилось работать в соавторстве не только с Аркадием, и у меня создалось впечатление, что если собираются вместе люди с юмором, уважающие друг друга и симпатизирующие друг другу — дело пойдет. Сам процесс писания состоит из последовательного предложения и обсуждения фраз. Один предлагает, другой либо принимает сразу, либо вносит поправки, либо предлагает свой вариант. Не разрешается отвергать вариант соавтора без объяснений причин. Не разрешаются аргументы типа: «Нутром чую, что это не годится!..» или «Не годится потому, что не хватает чего-то этакого... не знаю как выразить... в общем — не хватает...» Наконец, категорически запрещается отвергать, ничего не предлагая взамен. В спорных случаях, когда оба соавтора предложили свои фразы, обосновали их и не могут найти компромисса, из кармана достается пятак и проблему решает жребий. В таком вот плане.