О третьей проблеме говорить здесь не место. На мой взгляд, она включается в первые две. Не будем ее забывать как непременное условие при разрешении двух первых проблем.
Итак.
Если первая проблема так или иначе получила, получает и будет получать разрешение в бесконечном разнообразии форм «мрачного воображения», то решать вторую проблему фантастам оказалось не так легко.
Возможно, сыграла тут роль вековая традиция художественной литературы: сюжет должен быть трагичен. Значительное в этом смысле исключение — евангельское «смертию смерть поправ», однако в обозримом пространстве литературы достойного продолжения этой великой идеи нет. Даже булгаковский Мастер заслужил не Свет, а Покой.
В применение же этой идеи к мировой фантастике можно сказать только, что отчетливых граней между утопией и антиутопией, а также романом-предупреждением нет. «Черный» роман либо оставляет надежду, либо нет, а сильная утопия активно критикует методы достижения желаемого результата.
Тогда — что же? Великая школа великой литературы. Девица бросается в озеро, дама бросается под поезд, кто-то идет на каторгу, кто-то сходит с ума... Се ля ви. Чапаев уходит под волны Урал-реки, сраженный вражескими пулями, Тухачевский в подвале ЧКГБ обдает своими мозгами грязные кирпичи... Зритель, переключи свою программу на «Изауру». Или на «Королька». Твоя рука — владыка. Но «Завтра» не об этом. Насколько это от меня зависит.
Но учиться все-таки надо?
Во второй половине второго тысячелетия до нашей эры некто Моисей принес отчаявшемуся народу своему знаменитые десять заповедей.
Первые четыре в настоящем контексте (но только в настоящем!) интереса не представляют, а вот остальные... помните?
...Почитай отца твоего и мать твою.
...Не убивай.
...Не прелюбодействуй.
...Не кради.
...Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
...Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего... ничего, что у ближнего твоего.
Так вот. Примерно в то же самое время, три-четыре тысячи лет назад, на другом краю Ойкумены некто И в своих наказах определил моральные нормы для древних китайцев.
Я — не специалист по древнекитайской культуре. Возможно, И не есть имя автора, а название свода упомянутых моральных норм. Следует принять во внимание еще одно обстоятельство: формулировка древних евреев гораздо ближе и понятней нам, нежели странные, в каком-то смысле даже смешные древние воззвания с берегов Янцзы (тем более что и Янцзы называлась тогда как-то по-иному, и перевод с древнекитайского допускает неоднозначные толкования). Что же запрещалось кодексом И?
1. Весело отплясывать с утра и до утра во дворцах.
2. Распевать сладкие песни в чужих спальных покоях.
3. Злоупотреблять колдовством в достижении развратных целей.
4. Целью жизни своей ставить наложение рук на чужое богатство и на женскую красоту.
5. Проводить жизнь свою в похабстве и охоте.
6. Развращать нравы в смаковании разврата во время бесед.
7. Оскорблять в болтовне речения великих мудрецов.
8. Лгать во время бесед и выступлений.
9. Устранять себя и присных от пути добродетели.
10. Вести себя, взявши за пример разгульную молодежь.
И под всем этим категорично:
1. Если заповеди эти нарушает муж, гибнет семья.
2. Если заповеди эти нарушает государство, гибнет страна.
Давно истлели и обратились в глину кости Моисея и неведомого И.
Но сравните. И восчувствуйте.
Я не сомневаюсь, найдется немало граждан, кои объявят, что древние китайцы и (тем более) евреи им не указ, но я адресую эти строки читателям «Завтра».
Не может же быть, что мы все — сплошные идиоты!
Не убивайте.
Почитайте отца и мать, чтобы продлились дни ваши на земле.
Не пляшите с утра и до утра.
Возымейте иную цель жизни, нежели накладывать руку на чужое богатство и на женскую красоту.
Тысячелетия глядят на нас с надеждой, что мы не озвереем, не станем сволочью, рабами паханов и фюреров.
Морально поддержать вас хоть в какой-то степени на уровне человечности — главная задача альманаха «Завтра», как я ее понимаю.
В середине января АБС встречаются в Москве. Эта их встреча оказалась последней...
Б. прибыл в Мск для обсуждения вопросов. Времена жуткие — Литва, Ирак.
Ночью началась война в Ираке.
Писали письма.
Снова обсуждается «Операция „Вирус“».
Б. уезжает.
Аггелы — исполнители воли Бога на земле; каратели и наградители.
Записки старого аггела — заряды растрачены, запасы «пряников» огромны и вручать некому.
М<ожет> б<ыть> — вручать всем, ибо все и праведники тоже?
В этот период к Авторам обращаются самые различные СМИ по разнообразным «информационным поводам». Самый настоящий расцвет АБС как публицистов!
22 января Михаил Горбачев подписал указ об изъятии из обращения и обмене пятидесяти- и сторублевых купюр образца 1961 года. Реформа в народе именовалась «павловской» по фамилии ее организатора, свеженазначенного премьера, а до того — министра финансов. Обмен изымаемых купюр проводился в три дня и на сумму не более чем тысяча рублей на человека. Сейчас все сложности той реформы уже подзабылись, но вот какая реплика АНа была напечатана в «Независимой газете» в день окончания обмена купюр, 26 января.
Вот некоторые образы и ассоциации, возникшие при восхищенном рассмотрении достославных деяний Валентина Павлова на тучной ниве тощих отечественных финансов.
То их (финансы) понюхает, то их полижет...
— Но, мертвая! — гаркнул малюточка басом и сел за обед, осетра заказав.
Чудак ты, Валентин, и шутки твои чудацкие.
Тень Рокотова от имени миллиона престарелых дураков, трясущихся в очередях сберкасс65.
В начале февраля близ Петербурга проходил конвент «Интерпресскон» — одно из старейших теперь уже собраний любителей фантастики. Его посетил БН, и там же группа «Людены» договорилась встретиться с ним после конвента, 5 февраля — у него дома.
Присутствуют:
Борис Натанович Стругацкий,
Светлана Бондаренко,
Владимир Борисов,
Александр Диденко (который, правда, в разговоре не участвует),
Вадим Казаков,
Алексей Керзин,
Сергей Лифанов,
Юрий Флейшман,
Михаил Шавшин.
<...>
Ю. Флейшман: Миша, проверь запись, а то опять ничего не запишется...
Б. Н. Стругацкий: Проверьте! Вам же говорят умные люди — проверьте...
(Вдумчивая проверка записи. «Людены» распределяются по комнате.)
Б. Н.: Ну, давайте! Что у вас — вопросы? Как будем работать? Вы должны были разработать какой-то план... Кто у вас главный, кто у вас будет дуайен?
B. Казаков: Спикер...
Б. Н.: Кто будет спикер?
(Общественность выразительно смотрит на Флейшмана.)
Б. Н.: Флейшман? Давайте — Флейшман.
М. Шавшин: Мы его зовем просто — Верховный.
Б. Н.: Без всякой вычурности, да? «Министр-координатор» — очень хорошо...
C. Бондаренко: 12-я «Страж-птица» полностью посвящена нашей группе.
Б. Н.: Замечательно. А я как раз сегодня думал: хорошо бы натравить на вашу группу какого-нибудь корреспондента, чтобы он про вас написал.
М. Ш.: Да. В «Страж-птице» там есть великая фраза, как Николаев обращался к Борису Натановичу Стругацкому за рекомендацией. А Борис Натанович сказал: «Вы знаете, Андрей, мы сами-то там на птичьих правах».
(Удовлетворенное хихиканье «люденов».)
Б. Н.: Конечно...
<...>
В. К.: Борис Натанович, вопрос по поводу «Волн...» Вы задали очень интересный вопрос относительно того, может ли соответствовать действительности версия Сороки-Брауна.
Б. Н.: Да, это очень интересно. Что вы на это ответили?
В. К.: Я, честно говоря, прочитал повесть очень внимательно — и я не вижу ни малейшей зацепки, так сказать, допускающей соответствие этой версии.
Ю. Ф.: Есть... То есть, я хотел сказать, что есть одна-единственная зацепка. Она базируется на том, что мы знаем версию Максима, мы видим все с точки зрения Максима. Но Максим мог приврать, Максим мог утаить что-то, Максим мог просто позаботиться о своем собственном реноме. А факты приведенные... На основании имеющихся фактов — я абсолютно согласен с Вадимом — мы не можем интерпретировать так, что Абалкин был...
М. Ш.: Тойво!
Ю. Ф.: ...Тойво был шпионом люденов.
М. Ш.: Однозначно.
Б. Н.: Я утверждаю вам в ответ на это, ребята, что вы не приведете мне ни одного примера, доказывающего, что он не был шпионом люденов. Все то, что там написано, может быть интерпретировано исходя из представления, что он был шпионом. Абсолютно все, что там написано. Абсолютно все!
М. Ш.: Нет смысла...
В. К.: Я хотел бы вам возразить.
Б. Н.: Да, пожалуйста.
В. К.: По крайней мере одно обстоятельство, мне кажется, не влезает в эту версию.
Б. Н.: Да?
В. К.: Я имею в виду рапорт-доклад о «синдроме пингвина». Дело было закрыто, похоронено и однозначно интерпретировано. Никто заниматься какими-то иными интерпретациями не собирался в принципе! Тойво Глумов, по сути дела, добавив, так сказать, статистический материал, поставил выводы своих предшественников с ног на голову. С чего собственно и началось последующее, так сказать, восхождение к Большому Откровению. Если бы этого не было, не было бы и всего последующего.
Б. Н.: История о «пингвинами», Вадим, как нетрудно сообразить, уводит все от Большого Откровения на тысячу парсеков. Вся история с «синдромом пингвина» переводит эту историю в историю Странников: «Это Странники шкодят! Странники шкодят!»