Кроме того, я лишен возможности представить читателю «крупногабаритные» произведения избранных авторов — место нашлось только для рассказов да маленьких повестей.
В остальном же, я надеюсь, предлагаемый сборник даст болгарскому читателю достаточно ясное представление о литературном явлении под общим названием: «молодая ленинградская фантастика, поколение 70-х».
<...>
18 октября БНу пишут из болгарского издательства «Христо Г. Данов», заинтересовавшегося составленным им сборником.
Уважаемый Борис Натанович!
Во-первых, просим извинения за то, что не написали Вам сразу после получения рукописи сборника «Мы, поколение семидесятых» — просто хотели сначала ознакомиться с содержанием предложенного составительства и тогда уже поделиться впечатлениями. И вот мы готовы к этому — впечатление прекрасное, думаем, что получится сильный, представительный сборник работ ленинградских фантастов. Жаль только, что объем слишком большой, значительно превышает наш первоначальный замысел. Конечно, хорошо было бы, если бы у нас была возможность издать его в таком виде, но, к сожалению, нет такой возможности.
Вот почему мы предлагаем сделать некоторые сокращения, за что просим Вашего согласия.
<...>
Еще, Борис Натанович, хотелось бы изменить название сборника. Нет ли у Вас другого предложения?
<...>
Восьмого ноября БН отвечает болгарам.
Уважаемые товарищи!
Я очень рад, что творчество «четвертого поколения» ленинградских фантастов пришлось вам по душе.
С другой стороны, ваше намерение значительно сократить сборник огорчает меня чрезвычайно: нарушается стройная и представительная система, над которой мне пришлось основательно поломать голову.
<...>
Что касается общего названия сборника, то я готов оставить его на усмотрение редакции. Можно было бы назвать его, скажем, «Солнце по утрам», или «Некто Бонапарт», или «Аманжол» (что по-казахски значит «Добрый путь!»).
В ноябре Авторы встречаются на киносеминаре в Репино. Примерно к тому времени относятся и записи по состоянию дел с экранизацией их книг.
Обсудить насчет контракта с «Гундзося»57.
Когда появляется последний гонец — громила в блестящем плаще до полу, — герой кричит нервно: «В чем дело? Ведь время еще, кажется, не истекло!..»
— А вы что думали? Даром вам все это пройдет? Это у нас-то в стране — даром? Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела...
Репино, киносеминар.
Кинодела
Состояние на 20.11.89
ХВВ — б<ез>/д<оговора>: Ермаш; Гурьянов
УНС — д<оговор>: Сценарий, аванс, Свердловская к/с
ВНМ — б/д: Александров (Молдавия)
ОО — п<родано право на>/э<кранизацию>: Киноцентр (деньги получены)
ПНО — п/э: Ю. Кара
ЖВМ — д: Сценарий, Киноцентр (б/денег)
ВГВ — п/э: Киноцентр (деньги получены)
ОЗ — п/э: Е. Марковский (деньги получены)
5ЛЭ — д: Латерна (деньги получены)
ТУЧА — д: Латерна (?) [рукописно: «получ.?»]
[рукописно стрелка идет от ВНМ и дописано:]
ВНМ — п/э: Молдавск. Видеоцентр
В сентябре 1989 года в поселке Коблево (Николаевская область, Украина) состоялся конвент любителей фантастики социалистических стран «Соцкон-89». В его работе принял участие и АН. Об итогах «Соцкона-89» он рассказывал Константину Тихомирову, корреспонденту газеты «Тюменский комсомолец» (номер от 28 ноября).
— Аркадий Натанович, известно, что последнее время вы, мягко говоря, «не любите» ездить на различные читательские встречи, форумы и прочие мероприятия. Но вот от приглашения на «Соцкон» вы не отказались...
— Я поехал туда потому, что «Соцкон» — это вековая моя мечта. Я всегда мечтал, чтобы в Советском Союзе прошла интернациональная встреча любителей фантастики. Это осуществилось, и я очень рад.
— Насколько я понимаю, «Соцкон» был организован комсомолом. Отразилось ли это как-нибудь на самой встрече?
— Мы должны быть очень благодарны Николаевскому обкому ВЛКСМ. Ведь такой наплыв гостей — настоящее стихийное бедствие, и оно в других условиях наверняка дезорганизовало бы работу любого объединения. Однако представители клубов любителей фантастики проявили, что называется, высокую сознательность, а самое главное — верность своему делу. И посему — комсомольцы и любители прекрасно сработались, «Соцкон» состоялся и был весьма и весьма интересен.
— Была ли программа?
— Можно считать, что существовала какая-то программа. Но она была в черновике... Я все-таки полагаю, что самым главным в процедуре была именно встреча иноземных любителей фантастики...
Я и мои друзья хотели бы передать слова благодарности руководителям и организаторам этой встречи — М. Якубовскому и Л. Курицу.
Они проделали сверхчеловеческую работу. Достаточно сказать, что им удалось доставить целый контейнер ценных книг в пользование представителям клубного движения, а также — организовать справедливое их распределение...
— Ну и вы довольны?
— Я очень доволен. Я давно не был так доволен. Никогда даже не был так доволен.
<...>
Один из ответов АНа, прозвучавших в его выступлении на «Соцконе-89», был опубликован в «Книжном обозрении» спустя семь лет.
<...>
В восьмидесятые годы вами написаны всего три новых произведения: «Волны гасят ветер», «Хромая судьба» и «Отягощенные злом». Не считаете ли вы, что этого мало? В то же время появляется много ваших киносценариев по старым произведениям. Почему?
Так, вопрос тяжелый опять. Во-первых, я категорически не согласен с тем, что три повести за пять-шесть лет — это мало. Во-вторых, киносценарии. Киносценарии мы пишем только в том случае, когда нам их заказывают. Это, как говорится, верные деньги. А поскольку, так сказать, «дом наш набит людьми, он горит, наши детки одни...»58, кормить их надо, потому мы от таких заказов не отказываемся. Особенно тогда, когда они в какой-то степени соответствуют нашим намерениям. Вот так мы написали «Пять ложек эликсира», «Тучу». Это были вещи, которые... Ну, мы буквально напросились на то, чтобы нам их заказали. Мы работали над ними с удовольствием.
Конечно, я понимаю, что автор этой записки интересуется, не мешают ли занятия кинематографом работе в прозе. Нет, не мешают, а может, даже и помогают в каком-то смысле — не дают бездельничать, пока мы, так сказать, пребываем в растерянности, не зная, что писать, как писать и о чем писать, что сейчас самое главное. Писать не о главном ужасно не хочется. Фантастика всегда должна писаться о главном — социальная фантастика, я имею в виду, социально-философская. А главное — это либо вечное, как у Достоевского, Толстого, Чехова, либо то, что будоражит вот сию минуту всех людей. Но если с тем, что будоражит, еще разобраться можно, то с кем, кого и как будоражит, — это нужно смотреть, нужно приглядываться два, три, четыре года. <...>
Первого декабря в газете «Труд» публикуется интервью БНа корреспонденту Е. Дружининой.
<...>
— Интересна ваша точка зрения на НЛО, пятое измерение, ясновидение, параллельные миры и так далее. Вы верите в эти феномены?
— Это вопросы не веры, а знания. Считаю ли я, что НЛО — это корабли внеземных цивилизаций? Нет, не считаю. Мне не кажутся убедительными все те доказательства, что предъявляются с экранов телевизоров или в прессе. Скорее всего, НЛО — это природные аномалии типа шаровых молний, хотя контакты с инопланетянами были бы, конечно, значительно интереснее. Но лично мне с ними встречаться не приходилось, точно так же, как и соприкасаться с пятым измерением, полтергейстом и прочим. Однако в романы мы эти явления включаем, если это помогает нам выразить мысль, которая нас действительно занимает.
Я, с другой стороны, глубоко убежден: если человек что-то придумал — значит, это где-то существует. Но вопрос в том, возможно ли обнаружить такие «придумки». Если невозможно, значит, их как бы нет.
— Вопрос о существовании высшего космического разума, наверное, тоже отметете?
— Меня интересует человеческий разум. О существовании высшего космического разума я ничего не знаю. По-моему, это набор слов. <...>
В декабре АБС встречаются уже для настоящей работы — пишут пьесу ЖГП.
— Теперь я понимаю, почему меня не приняли на физфак! Русофобы узнали, что у меня бабушка — русская.
Русофил получает повестку последним. Поэтому все всё время говорят: «Ну, тебя-то не потянут!..»
Когда неприязнь к целому народу обосновывают свойствами отдельных представителей этого народа, то это и есть «фобия».
А когда — приязнь, то это «филия».
«Евр<ейский> народ — враг русского, ибо были Каганович, Ягода и Презент» — это фобия.
«Евр<ейский> народ — велик и могуч, ибо были Эйнштейн и Мандельштам» — это филия.
Фобия отвратительна, ибо есть ненависть.
Филия отвратительна, если сочетается с фобией к другим народам. А так почему-то и происходит.
Б. приехал в Мск писать ЖГП
Действующие лица:
Кирсанов Станислав Александрович, 58 лет, профессор, современный русский барин, потомственный интеллигент.