Эта озабоченность вопросами метода во многом объясняет весьма ограниченное влияние Струве на экономическую мысль. Когда его главный труд — «Хозяйство и цена» — вышел в свет, сначала в виде журнальных статей (в 1900, 1908–1913), а потом и отдельной книгой (1913, 1916), экономисты все еще интересовались вопросами метода. Но писания Струве на данную тему, за редкими исключениями, публиковались только на русском и, следовательно, были незнакомы западной аудитории. После войны, в эмиграции, он начал переводить ключевые главы книги на немецкий и французский, но страсть к методологии скоро остыла: ведь не кто иной, как сам авторитетнейший Иосиф Шумпетер презрительно называл известный Methodenstreit между Менгером и главой немецкой исторической школы Густавом Шмоллером «историей напрасно потраченных усилий»[3]. Сложнейшие вопросы регулирования экономики в годы первой мировой войны и в послевоенное время переориентировали экономистов на практические темы типа распределения скудных ресурсов, инфляции и дефляции, объема денежной массы, учетных ставок, тарифов, занятости и тому подобные материи, возобладавшие в экономической науке XX столетия под именем «макроэкономики». В связи с этим воззрения Струве, даже будучи обнародованными в Германии, Австрии и Франции, не привлекли значительного внимания, а его имя не вошло в анналы экономической науки[4].
Струве профессионально занялся экономикой довольно поздно. Первую университетскую должность он получил в тридцать шесть лет, не имея к тому времени ни ученой степени, ни преподавательского опыта. Он предпринимал кое-какие изыскания в области экономической истории, но делал это скорее любительски, под влиянием политического момента — изобличая народнические представления об «особом пути России». Однако, получив в ноябре 1907 года свой первый академический пост (в Санкт-Петербургском политехническом институте), он с неуемным рвением взялся за исследования. Большая часть его экономических сочинений была написана между 1907 и 1917 годами; особенно интенсивно Струве работал накануне первой мировой войны, в период несвойственного для него спокойствия, посвященный в основном исследованиям, писательскому и редакторскому труду, а также преподаванию.
Стойкий интерес к экономике проявился у Струве на втором или третьем курсе университета[5]. Как уже отмечалось, весной 1892 года он поступил в качестве слушателя в университет Граца, где среди прочих посещал лекции Рихарда Хильдебранда, выдающегося австрийского экономиста, подчеркивавшего роль демографических факторов в экономическом развитии[6]. Разумеется, в то время Струве оставался ярым марксистом. Он полагал, что марксизм обеспечивает ему явное преимущество: в разговорах с друзьями он утверждал, что был рад освоить Маркса до знакомства с экономистами других направлений[7]. Тем не менее, даже избрав экономику своим призванием, Струве еще какое-то время продолжал рассматривать экономическую литературу лишь в качестве подспорья в борьбе с теми, кто идеализировал экономическое положение России.
Стремление к научным занятиям экономикой пробудилось у Струве зимой 1897–1898 годов, когда изучение русского крепостничества заставило его коренным образом пересмотреть традиционную трактовку причин и следствий освобождения крестьян[8]. С удовлетворением разрешив эту проблему, он обратился к экономической теории. Первоначально Струве занимали интеллектуальные предпосылки идей и понятий, лежащих в основе экономической науки; подобное увлечение проистекало из весьма болезненного осознания того факта, что теория Маркса, несмотря на всю свою новизну, сама прочно корелилась в классической экономике и разделяла большинство ее недостатков. К октябрю 1899 года он закончил рукопись под названием «Ценность и цена», представлявшую собой набросок будущей книги. Весной 1900 года краткая версия этой работы была опубликована в виде статьи в двух частях под заголовком «К критике некоторых основных проблем и положений политической экономии»[9]. В этом важном эссе содержались зачатки многочисленных экономических прозрений Струве: их было настолько много, что тринадцатью годами позже обширные фрагменты этой работы вошли в вводную главу книги «Хозяйство и цена». Струве намеревался подвергнуть данный предмет еще более пристальному анализу, но в 1900 году его вновь захватила политическая деятельность. Весна началась с бурных объяснений с «искровцами», которые тянулись до самого ареста Струве и его ссылки в Тверь в марте 1901 года. Затем последовали четыре года эмиграции, всецело отданные Освобождению. Времени для научной работы совсем не оставалось, а незаконченная рукопись была отложена в стол.
Первая возможность вернуться к исследовательской деятельности представилась в 1906 году, когда Струве было предложено место преподавателя в Санкт-Петербургском политехническом институте. Это щедро финансируемое заведение к тому времени существовало всего четыре года. Оно было основано Витте для распространения технического образования университетского уровня. Экономике здесь уделялось особое внимание; кадровое обеспечение этой дисциплины было не хуже, чем в более престижных старых университетах, где экономическая наука с трудом утверждала себя[10]. В ноябре 1906 года Струве попросили сменить И.И. Янжула и взять на себя чтение годичного курса по экономике торговли и промышленности. Формально предложение исходило от М.М. Ковалевского и А.С. Постникова, но, как Струве выяснил позже, его вдохновителем был статистик А.А. Чупров, сын профессора Московского университета А.И. Чупрова, с которым Струве полемизировал в 1897 году". Он вступил в должность осенью 1907 года и в последующие десять лет читал разные курсы. Названия некоторых из них запечатлены в конспектах, подготовленных его студентами: «Экономия промышленности» (#390 и #407), «Торговая политика России» (#444), «Историческое введение в политическую экономию» (#445), «Теория международной торговли» (#497). Струве также вел семинары.
Его преподавательская деятельность, как свидетельствуют стенографические отчеты и воспоминания бывших студентов, в полной мере раскрыла все плюсы и минусы его сильного, но беспорядочного ума. Кругозор Струве был беспределен, а сила мысли поразительна; он никогда не говорил банальностей. Но лекции страдали от той же хаотичности, которая отличала его публикации. Судя по конспектам, Струве всегда начинал лекцию в довольно строгой манере, но рано или поздно уклонялся в посторонние рассуждения, уводящие все дальше и дальше от центральной темы. Манера преподнесения материала также оставляла желать лучшего. Студенты вспоминают, насколько мучительными им казались длинные паузы, во время которых Струве, роясь в раскиданных перед ним листках, пытался найти нужную цитату или просто подходящее слово — mot juste. Иногда он приходил в аудиторию, не подготовившись, и импровизировал, обычно на тему книги, которую в тот момент читал[12]. Но своеобразным возмещением этих провальных лекций становились исключительно тесные личные отношения, которые налаживались у него с отдельными студентами. «Как и других студентов, — вспоминает один из них, — так и меня притягивали к П.Б. не только его изумительная эрудиция, но также чрезвычайно благодательное и теплое отношение к студентам. У него не было ничего “профессорского”, то есть снисходительнохолодного отношения к студентам. Он был в распоряжении студентов и всегда охотно помогал советом, обсуждая темы работ, входил во все детали и т. д. Около него немедля образовался кружок студентов-струвевцев, которые питали к нему совершенно сыновние чувства»[13].
Из его семинаров вышел целый ряд ученых, которые, если бы не революция, вполне могли сыграть ведущую роль в формировании русской экономической науки.
Именно в течение десятилетия, проведенного в политехническом институте сначала в качестве простого преподавателя, а потом — доцента, Струве наиболее интенсивно занимался экономическими изысканиями и формулировкой собственной теории. Приступив к преподавательской деятельности, он сразу же начал публиковать в научных журналах фрагменты, позже вошедшие в первый том «Хозяйства и цены». Книга была в основном завершена и передана машинистке в 1910 году, но ее выход в свет затянулся на три года, поскольку Струве никак не мог покончить со второстепенной проблемой, касающейся истории взаимоотношений свободных и фиксированных цен. Погружение в эту непростую тему завело его на Древний Восток и вылилось в огромную главу (#451), законченную лишь весной 1913 года. В августе того же года том наконец вышел. Струве представил его Московскому университету в качестве диссертации на соискание магистерской степени, которая была успешно защищена в ноябре. Несмотря на энергичные возражения двух членов ученого совета (подробнее об этом ниже), Струве получил искомую степень. Сразу же после первого тома он намеревался выпустить второй, завершенный накануне мировой войны. Но последовавшие вслед за тем события вновь вовлекли его в журналистику и политику. Вернуться к исследованиям удалось только в конце 1915 года. К тому времени ранее опубликованные фрагменты второго тома были несколько расширены и к ним добавилась еще одна глава (#458). Первая часть второго тома вышла из печати зимой 1916–1917 годов; она была одобрена цензурой 10 февраля 1917 года, за несколько дней до революции. Памятуя о сложностях, с которыми пришлось столкнуться в ходе первой защиты в Москве, Струве решил защищать докторскую диссертацию в Киеве. Защита состоялась 17 февраля; на этот раз решение было принято единогласно. Через три месяца, 13 мая 1917 года, он получил приглашение стать членом Академии наук. В 1918 году при неясных обстоятельствах Московский университет предложил ему кафедру политической экономии