– Лишь для тебя Осколки из Прорыва! И для тебя бант лучшего пошива! Для тебя-я поэзия говли-ита…
– Ух, ё-о-о! – я перехватил бутыль поудобнее, осторожно поставил на пол, и взялся за горлышко двумя руками.
Ну, надеюсь, проканает… А потом я, кое-как приподняв ношу, сделал пару шагов и крутанулся с бутылью, как метальщик ядра. Раз… Два…
Представим, что это тяпка! Сил же у земледельца немеряно.
То ли действительно самовнушение помогло, то ли это «воля лидера» капнула мне немного сил. Но третий мой оборот вокруг оси получился особо быстрым, и бутыль поднялась неожиданно высоко.
– Три-и-и!!! – вырвалось у меня, когда руки разжались.
Стеклянный снаряд, оставляя за собой едва заметный след из прозрачных капелек, полетел прямо над толпой. Уж в средние ряды менад он точно должен был попасть.
Для меня даже время замедлилось, я ощутил, как сердце стало отбивать редко-редко, отбивая прямо в уши.
Тук.
Бутыль медленно летит над головами, теряя высоту. Круглые капельки зелья опускаются вниз, искрятся, и уже касаются волос на голове менад в первом ряду. А у них в глазах ещё тот глубокий транс, в который ввёл Лекарь – даже смертоносные зонтики опущены.
Кажется, что голова дриады, заспиртованная в зелье, улыбается. Улыбается торжественно, разглядывая застывших внизу гейш. Последний «бадабум» она устроит знатный, тут все запомнят дочь магического леса.
Тук.
Я даже не помню, как понёсся назад и перескочил спинку высокого трона. Лекарь уже заползал туда, обнимая лютню.
– Для-я-я-я те-е-е-ебя-я-я-я, – так звучали для меня слова, вылетающие из уст барда.
Тук.
Всё для вас, мои сладкие мармела…
СКРА-А-А-АП!!!
Да уж, взрыв «древоядерной» бомбы – это что-то!
Я не успел коснуться пола, как надсадно треснувший трон вдруг толкнул нас в спину и попёр прямо к полкам с зельями. Мы с Толей упёрлись ногами, пытаясь затормозить.
А вокруг мгновенно пронеслись ветки и корневища, врубаясь в пол, в потолок, в стены… Одна даже пробила наше укрытие через спинку, пытаясь приподнять тяжеленный трон.
К моему ужасу, на некоторых ветках вокруг были наколоты визжащие менады. И, к ещё большему ужасу, многие из них стали влетать в полки с зельями.
Ветки врубались в стеллажи, раскалывая бутыли. Плеснули жидкости самых разных цветов.
– Ой, ой, – вырвалось у Лекаря.
– Да пипец, – поддержал и я.
И вся эта верхотурина: стеллажи с бутылями, графинами, кувшинами… Всё затряслось и стало оседать, при этом водопад из треснувших стёкол и зелий уже стекал вниз по полкам.
Я видел это всего мгновение перед тем, как листва и ветви закрыли нам обзор.
Да твою же за ногу, а вот об этом я не подумал. То, что могут натворить все эти зелья…
– КО-КО-КО! – донеслось из веток.
– АРРР!!! – раздалось рычание.
– Я боюсь, конечно, показаться назойливым, – дрожащим голосом сказал Лекарь, – Но мне кажется, что нам крышка!
И тут же… СКРА-А-АП!.. новый треск ухнул по всему залу.
Тряхануло так, что трон стал заваливаться на нас, обломав держащую его ветку. А потом пол под нами просто разъехался на куски, как расколотая льдина.
Раскрылась пропасть, из которой тоже уже пёрла листва, и мы полетели вниз. Листья захлестали по лицу, заставляя прикрываться руками и жмуриться.
– А-а-а-а! – крик Лекаря был где-то совсем рядом.
Я его уже не видел, так густо здесь разрослась зелень. Через мгновение ударился грудью в одну ветку, в другую. Словно в джунглях, мы падали, собирая по пути природные препятствия.
А сверху что-то урчало, рычало, кукарекало, и накатывало на мою «волю лидера» ужасным давлением. И то, что мы падали, уносясь от этого, оказалось очень даже хорошо.
Я успел заметить, что внизу появился пол, но он вдруг тоже разъехался. Прорастающие везде корневища пробили его насквозь, да растянули в разные стороны, словно древесные пальцы огромного чудовища.
Пролетев в эту пропасть, началось ровно то же самое. Грудью в ветку, лицом в следующую, спиной в третью:
– Ай, ой, ох, уй, эй…
***
Я резко открыл глаза, не сразу осознав – вечное падение-кувыркание закончилось.
Просто беспрерывное собирание синяков прекратилось, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я просто лежу на чём-то твёрдом.
– О-о-о-о, – я согнулся, пытаясь определить, что у меня сломано.
По ощущениям, всё тело. И в то же время, подвигав руками и ногами, я понял, что вроде бы цел.
Вокруг были джунгли…
Толстенные корни уходили здесь в монолитный каменный пол, с трудом расколов плиты фундамента. Они подпирали массивные стволы, которые не обхватил бы и десяток Бобров. А надо мной нависали густые ветви, покрытые лианами, и из-за этого здесь было очень темно.
Кажется, там сверху кто-то свиристел и скакал. Ухали обезьяны, чирикали птички.
Но доносился и совсем неприятный звук. Или мне кажется?
Будто где-то высоко-высоко разносилось леденящее душу рычание. К счастью, его почти не было слышно – всё же эти существа далеко от нас.
Когда мы начали падать, я успел заметить, что некоторые менады-гейши, ещё живые, влетали головами в склянки с зельями. Во что они могли превратиться сейчас, я не представляю.
Может, просто погибли, а может, стали ещё опаснее. Надеюсь, всё же погибли.
Я выпрямился, закрутил головой. Так, Гончар, сначала команда.
Выпустив «волю лидера» в эфир, я даже не ожидал, как сразу все хлынут мне в мозг… и обрадованно вскрикнул:
– Народ!!!
Я чуял их всех до единого!
«Вот зе фак!!!»
«Опа-опа! Чувак!»
«Герыч, так это ты, ядрён батон?»
Вклинилась и Женя:
«Так я и думала, Гера, что без тебя тут не обошлось».
«Ой, Геронька, это и вправду ты?»
«Я, я, кто ж ещё…» – мне хотелось прыгать и радоваться, но для этого было рановато. Всё-таки, из передряги мы ещё не выбрались.
– Я совершенно не хочу вас всех отвлекать, господа, – донеслось откуда-то из листвы, – Но не могли бы вы меня снять?
«А, Толя-я-я-ян! Я слышу тебя, братуха!»
«Дерёвня, это просто поразительно. Даже не знаю, как тебе объяснить все эти колебательные законы звука…»
Я огляделся, понимая, что тиммейты продираются ко мне через джунгли. Это было какое-то подземелье, которое разворотило корнями исполинских деревьев. Среди листвы торчали толстые металлические прутья, на некоторых из которых мерцали электрические разряды.
Вероятнее всего, это была какая-то темница, и даже она не выдержала последствий от удара «древоядерной бомбы».
Надеюсь, у этого Пурбуля в заточении были только мои друзья. Не хотелось бы напороться на узника, который находился тут заслуженно.
– А, Герыч, – меня хлопнули по спине.
Бобр светился от счастья, следом за ним из зарослей выползли и остальные.
– Ай нид ванную и чашечку кофе, – жалобно поморщилась Блонди, вытаскивая листья из волос.
– А мне нужна тара, – Кент крутил головой, рассматривая заросли, – Здесь куча ингредиентов.
– Если б ты знал, как ты прав, – усмехнулся я, вспоминая о сокровищах Пурбуля.
– Где этот Толян?! – Боря закрутил головой, – АУ, БРАТАН!!!
– Да здесь я, – послышалось откуда-то сверху.
У меня немного сработала пассивка земледельца вперемешку с «волей лидера». Они мне помогли понять, что Толя застрял среди ветвей, запутавшись в лианах.
Я вытащил кинжал, ступил в сторону и рубанул по стволу, где как раз тянулась одна из лиан.
Сверху из ветвей, прямо на Бобра, с треском вывалился Лекарь. Он так и обнимал свою лютню, и даже не пытался подставить руки.
– Ядрён… – только и успел сказать Бобр, как его припечатало к земле.
– Фух, – Лекарь встал, отряхиваясь, потом посмотрел вниз, – Дерёвня, только не говори, что ты опять отключился.
Боря валялся, казалось, без движения. Но всё же он двинул рукой, со стоном потрогал голову.
– О-о-о, лучше б я отключился…
Теперь вся команда оказалась в сборе.
Как выяснилось, после телепортации от Гвоздаря остальные появились этажом ниже, и их сразу схватили менады. Эти вампирши-гейши оказались очень быстрыми, тем более, их клинки были отравлены каким-то замедляющим ядом.
Это только нам с Лекарем повезло, что нас выкинуло в верхний, тронный зал.
– Кажется, это какой-то японский дворец, – вздохнула Фонза, – Ну, я поняла это по тем иероглифам, которые успела увидеть.
У них всё отняли, и всех закинули в темницу. Стены и прутья там были каким-то образом зачарованы против магии – даже ёжика нельзя было вызвать.
Так что без оружия, без инвентаря и без магии они мало что могли сделать. Хотя Фонза пыталась, корябая пряжкой ремня прямо по камню, расписать какое-то заклинание, чтобы попробовать взломать защиту.
– Ну, я хотела сделать свиток взлома, только вместо бумаги был бы просто пол, – пояснила Женя, – Не знаю, что получилось бы…
– Да, мы прикрывали Фонзу спинами, если охранницы вдруг ходили, – кивнул Кент.
– Тут эти мармелады все разорались, унеслись куда-то. А потом, на хрен, раздолбало всё нафиг, – хмыкнул Боря, – Стены рассыпались, меня самого чуть не пришибло. И мы как-то сразу подумали: «О, это Герыч!»
– А ты, Гера, куда попал? – с интересом спросила Женя.
Я только улыбнулся:
– Лучше не спрашивай. Был там ещё один, поражённый древним духом. Кстати, Боря, это твой любимый Дионис. Ну, и как тебе мармелады?
– На хрен, меня уже от них тошнит, – поморщился Бобр.
– Ага, чувак, эти гейши чуть не покусали нас, – кивнул Кент, – Спорили, у кого первым кровь выпить.
– Можете не переживать, – сказал я, показывая руками на деревья, – Они теперь как удобрение для всей этой красоты.
– Боюсь, не все, – настороженно сказал Лекарь, поглядывая наверх.
Мы замерли, тоже пытаясь прислушаться. Но куда нам до уровня барда-то.
А если уж он что-то услышал, то значит, так оно и есть. Меня вдруг озарило, и я через волю лидера подключился к барду.