– Чую кровь повинных, – гном показал трубкой на амулет, – Это те, кто были на том совете?
– Да, – кивнул я, принимая правила игры и присаживаясь рядом на песок, – Все, кто видел, как Гимли разбил Кольцо топором.
– Эх, – Коробокуру поскрёб концом трубки лоб, приподняв соломенную шляпу, – Помнится, когда я притащил это Кольцо, я даже представить не мог… Кстати, а зачем я притащил тогда кольцо?
Он отклячил губу, удивлённо уставившись на небо и пытаясь вспомнить. А у меня от удивления чуть челюсть не отвалилась.
– Так ты… – начал было я, но Блонди всадила мне в плечо ногти:
– Итс бьютифл рассвет! Вэри красивый!
– Опа-опа, чувак, – Кент вытаращил на меня глаза, – Рассвет красивый, чувак!
Я закрутил головой, не понимая, что тут вообще происходит. Неужели они не поняли, что в гноме сидит дух Аида?!
Бобр, который только что очухался, тоже подошёл, но уже крадущимся шагом. Он до скрипа сжимал молот, опасливо поглядывая на воинственного Коробокуру, да и на нас косился с подозрением. Здоровяк тоже пытался понять, что тут происходит.
– А какие рассветы над Ямантау, а? Вы видели хоть раз? – гном выдул колечко дыма и мечтательно уставился на него.
– Йес, оф корс, – улыбнулась Блонди, – Мы фром Баттонскилл.
– Ага, помню, помню, – Коробокуру закивал, – А я, значит, говорю Рандому: «Нужно тут крепость поставить!» А он мне всё: «Балин Оркобой – гном дубоголовый, но попытаться стоит».
Тут моё охреневание не выдержало. Какой, нафиг, Рандом?! Но я не успел издать и звука – Блонди, предупреждающе зашипев, просто заткнула мне рот ладонью.
А вот Боря, услышав последние слова гнома, скрывать своё удивление не стал:
– Э, чувак, так ты Аим, что ли?
Доля секунды – и наш танк летит, словно подбитый противотанковой пулей. Вот он затих на песке, а в груди осталась торчать кирка с прицепленным к ней молотом.
«Воля лидера» сразу же подсказала: «готов». Пипец!
– А мы там встречали, кстати, хорошего кузнеца-гнома, – важно сказала Биби, глазами показывая мне, что надо бы вспомнить одну важную вещь.
Коробокуру опять уже сидел на скамейке:
– Да, с гномами мы всё-таки сдружились. Всего-то и надо было принести хорошую настойку, а они стеснялись попросить.
И тут «воля лидера» наконец проснулась, влила мне в мозг озарение. Что там советовал Гвоздарь, сумасшедший кузнец под Батоном, когда мы спросили, как Башню найти?
Словно эхо, прозвучали его слова в моей голове: «Сидит гном, сотня духов в нём. Кто его спросит, еле ноги уносит»…
Глава 23, в которой магушки-игрушки
Кажется, вот что нам пытался крикнуть ворон Тенгу перед телепортацией про этого гнома Коробокуру. Ему ни в коем случае нельзя задавать вопросы. Пипец, и как тогда у него всё узнать?!
Впрочем, предсказание Гвоздаря об этой встрече родило ещё одну догадку, и тут мне было трудно скрыть удивление.
«Сидит гном, сотня духов в нём…»
Твою же за ногу! Так вот почему и Аид, и Аим в одном флаконе? Не удивлюсь, если в этом толстяке окажется ещё много известных игроков древности.
Моя команда, заметив, что я всё понял, только закивала, улыбаясь:
– Красивый рассвет! – повторил, как заведённый, Кент.
Я усмехнулся. Тиммейты, судя по всему, не совсем просекли фишку. Разговоры про рассвет их спасли, и они думают, что дело в нём.
– Осьминогов охота, ну мочи просто нету, зубатки-касатки, – Коробокуру вздохнул, – А в сети не идут…
Мы все пока молчали, лишь Биби обеспокоенно повернулась, глядя на бездыханное тело Бобра. Надо бы воскресить.
Коробокуру вдруг встал, дошёл до нашего Бори и тюкнул его удочкой по лбу. Через миг наш танк поднялся, потирая ушибленные места, а я получил подтверждение, что гном всё же читает мысли.
Хозяин хижины вернулся, присев на скамеечку:
– Так о чём мы, магушки-игрушки?
– Об осьминогах, – напомнил я.
– Ах, да, – Коробокуру прищурился и глянул на гору, которая возвышалась над лесом, – Сегодня с Байдзё дует холодный ветер, вот осьминожки и не ловятся, наверное.
– Кстати, это… – вдруг подал голос Кент, – Осьминогов не ловят сетями, насколько помню.
Подошёл притихший Боря. Со звоном доспехов он плюхнулся рядом на песок и, косясь на странного гнома, решил пока просто послушать разговор, чтобы вникнуть в ситуацию.
– А котелок-то варит у юного алхимика, ложки-поварёшки, – улыбнулся гном, и стал попыхивать длинной трубкой.
– Ой, Кешенька, а ты откуда знаешь? – не удержалась Биби и спросила.
И тут же вжала плечи, заодно напряглись и мы все. Она допустила ошибку, задала вопрос…
Но гном так и сидел, улыбаясь, да ещё ворошил что-то прутиком в углях. Кажется, у него там запекались ракушки.
– Ты что, забыл? – бубнил он себе под нос, – Нет, не забыл. А ты? А я вообще осьминогов не ем…
Я заметил, с каким облегчением Бобр опустил молот, на котором даже остались следы от его пальцев.
Наша Биби оставалась жива, и я отметил про себя ещё один важный пункт: нельзя задавать вопросы лично этому пухляшу, а между собой общаться можно, как ни в чём не бывало.
– Да ловил я осьминогов… кхм… для зелья одного, – скромно похвалился Кент.
– Хо-хо-хо, – Коробокуру покачал головой, – А не ты ли бинты стырил с моей мумии?
– Э-э-э… – Кент крякнул и затих, вытаращив глаза.
Была у него в прошлом тёмная история, которая вышла боком всей его группе. Впрочем, одарённый алхим с этими бинтами достиг гораздо большего, чем если бы они продолжали висеть на мумии в музее.
Ну, как я и думал, в этом гноме собрался весь цвет древнего магического сообщества. Вот и великая десятка прошлого, египетский бог солнца Ра подтянулся на нашу тусовку.
– Да мне-то эти бинты не нужны, конечно, – гном отмахнулся, заметив, как заволновался алхим, а потом весело покачал пальцем, – Но результаты у тебя отменные. Знаешь, сколько игроков мечтает о бессмертии?
Кент поскрёб макушку:
– Наверное, много. Ну, «отвар номер тринадцать» нормально сработал, я его буду продавать.
Коробокуру выдохнул облачко дыма, и оно закрутилось, складываясь в какие-то формулы так, что десятки запутанных строчек задрожали перед ним. Потом гном кашлянул, сдунув все расчёты, и покачал головой.
Он ткнул концом трубки в сторону Кента:
– Дело не в отваре, гребешки-окушки.
– Опа-опа! – Кент удивился, чуть не вскочив с песка, и хотел было спросить, – А в чё…
Договорить он не успел – я тут же подхватился и накрыл ему рот ладонью. Алхим что-то промычал, а потом кивнул мне, намекая, что он всё понял.
Гном же, задумавшись, опять забубнил шёпотом под нос:
– И я мечтал. Да нет, щебёнка-печёнка, ты почти достиг бессмертия, это не считается. А ты? А я достиг… А ты? Ну, я же сижу тут с вами…
– Наш алхим воскресал уже четыре раза, – мне пришлось вклиниться в разговор духов внутри гнома, – Он знает, о чём говорит.
Коробокуру очнулся:
– Ты не повторишь зелье, – усмехнулся он, – Даже я, когда искал Персефону, смог создать свою знаменитую настойку только один раз. Ирония судьбы, глыбушки-рыбушки, в том, что мне так и не довелось её попробовать.
Коробокуру, попыхивая трубкой, пристально смотрел на меня глазами древнего бога-игрока. Будто бы знал, что я потратил его «настойку Аида» на то, чтобы получить себе сразу два магических уровня.
Кент, поджав губы, задумался над словами гнома. И ведь, как назло, не спросишь, в чём же ошибка… За любым вопросом последует смерть.
Алхим всё же постучал пальцем себе по виску, будто оправдываясь:
– Рецепт я помню до грамма.
– Всё, что ты ел и пил до того дня, когда попробовал своё зелье бессмертия – всё это входит в рецепт. Ты, юный алхимик, затронул магию крови.
– Охренеть, – вырвалось у игорька, – Об этом я и не подумал.
Кент округлил глаза, затрясся и покраснел, с видимым усилием проглотив очередной свой вопрос. Я же непроизвольно посмотрел на свои руки…
Все вокруг твердят: кровь Чекана, кровь Гончей. Особенно постаралась мама, которая продумала для своего сына невероятную комбинацию – от родового квеста до активации статуи определения у воронов Тенгу.
– Да, твои родители знали об этой магии, юный Жнец Смерти, – гном обратился уже ко мне.
Я вздрогнул, услышав свой новый класс. Коса лежала рядом, и мне это было ещё непривычно…
– Гончая сидела на этом самом месте, – гном ткнул концом трубки в мою сторону, указывая на песок подо мной.
Теперь я понял, что секунду назад испытывал Кент. Ух, твою ж за ногу, у меня аж челюсть свело от того, как хочется задать вопрос.
Десятки, сотни, тысячи вопросов! При этом глаза этого азиатского гнома явно насмехались – он знал всё.
Они, десятки духов внутри Коробокуру, знали всё про первых людей, великих титанов прошлого. Быть может, один из них сидит в гноме…
Знали про приход магических рас в наш мир, ведь свидетели этого тоже в нём.
Знали про первые Прорывы. Знали про Башню, Кольцо, про гимны, ноты и проклятия.
Знали про моих родителей…
Пипец!
А гном опять чуть забылся, разговаривая сам с собой:
– Да не, она сидела чуть правее. Точно говорю, левее. А тебя вообще тут не было. Да как же, я с ней разговаривал… – при этом кончик трубки, которым он показал место, ёрзал вслед за попытками духов точно вспомнить, где сидела Гончая.
Я погрузил ладони в песок и сжал, чувствуя, как он выдавливается сквозь пальцы. Гончар, успокойся, ты с каждым шагом всё ближе к разгадке. Ты уже видел отца, и даже каким-то образом помог ему, передав зелье.
Скоро ты увидишь и мать. Ты сможешь помочь им обоим вернуться! Но для начала выключай тряпко-мод и просто включи мозги.
– Мой отец искал… – начал было я, но Коробокуру перебил:
– Да, твой отец Чекан, – он поскрёб подбородок, – Он был как свет, как пламя свечи. И его было хорошо видно во тьме веков.
Меня переполнила гордость.
– Твоя же мать… – вдруг сказал гном и слегка покачал головой, поджав губы, будто был расстроен.