ощный бас Бобра.
– Ну с тобой, громогласный наш пухляш, всё понятно, – Оркос улыбнулся, – Где-то в тебе течёт зелёная оркская капля.
– Ништяк, – Бобр кивнул, и Менэтиль поскрёб задумчиво затылок.
Он подошёл к Боре и коснулся его нагрудника, проверяя, работает ли магия.
– Что, Гоблинос, не так чего-то? – весело спросил Бобр.
– Гоблинос? – тот даже удивился.
– Ну ты раньше с орками болтался, и был Оркос, – Боря оскалился, – А теперь Гоблинос, ядрён батон!
Менэтиль нахмурился, а потом схлопнул ещё свиточек на груди Бобра.
– И? – спросил Боря.
– Не понимаю… – Оркос растерянно отошёл, а потом стиснул посошок, – Да и ладно, это ничего не меняет.
– В нём кровь Гаргоса, – осенило меня, и я засмеялся, – Твоя же, Менэтиль. Вот и не работает магия, ведь ты сам выпил зелье непослушания под Баттонскиллом, помнишь?
– От которого я чуть не двинул кони… – вырвалось у Менэтиля, и он ещё раз подошёл к Бобру, – Что, родственничек, значит?
И он махнул гоблинам окружить Бобра на всякий случай. Те выстроились вокруг, приготовив тесаки для удара, если вдруг наш танк сможет двигаться.
А Оркос ткнул в меня:
– Кровь человека, – потом перевёл палец в сторону львицы, – У неё кровь дриады.
Указал на Бобра: «Орк!»
Лекарь – «Эльф».
Айбиби – «Гном».
Ткнул в Кента – «Гоблин».
Ну и в конце палец остановился на Фонзе:
– Кентавры, как это ни странно, – Менэтиль улыбнулся, глядя в удивлённые Женины глаза, – Ну, это же совсем чуть-чуть крови, но для пророчества вполне хватает.
Он хлопнул в ладони, и статуя за мной раскрылась. Раздвинулись щупальца, и оттуда вышла… тётя Надя. Всё такая же худенькая, стройная, с короткой, по жёлтому цыплячьей причёской.
Я едва не свернул шею, пытаясь разглядеть её. Взгляд у тёти Нади был пустым, словно за ними не было ни грамма разума.
– Не беспокойся, Гончар, она действует не по своей воле, – весело бросил Оркос, – Магия крови вообще интересная штука, и зря твои родители вообще за это взялись.
Я стиснул зубы. Эх, в этот раз не получится вот так вот разгадать секрет статуи, с семечкой дриады под языком. И семечки нема, и свободы.
– Когда мы узнали у твоей тёти, что ты прошёл в детстве обнуление, – Оркос с восхищением взглянул на меня, и это было неприятно, – Я был поражён! Даже «адская магия» пасует перед «магией крови», и это оружие дали мне в руки твои родители.
– Ты мне в руки дай оружие, козёл, – зло бросил Бобр, и гоблины вокруг закричали на него наперебой:
– Молчать, нах!
– Не говори ни хрена!
– Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь, – с умным видом произнёс Оркос.
И тут меня словно переклинило… А я-то думал, это всё кровь, и что подсказку надо искать именно в этом.
– Что ты сказал? – с лёгкой хрипотцой спросил я, наконец расшифровав внутренний зов.
Я теперь совсем другим взглядом смотрел на иконки скиллов, выгравированных на плите. Твою же за ногу, ну почему это так просто?!
– А? – Оркос будто не понял меня.
– Что, говоришь, посеешь? Семечку?
Даже гоблины стали переглядываться, не понимая, что за чушь я несу.
– Босс, да он тупой, на!
– Нет мозгов ни хрена!
Менэтиль же с прищуром смотрел на меня, и словно что-то заподозрил.
А я же самым обычным образом прикрыл глаза, и просто ощутил свои скиллы. Те самые, с которых и началось моё путешествие в магический мир игроков.
«Сбор семян»…
О, да! Я чувствовал, что семя Эльфийского Древа бьётся, словно сердце, как оно пульсирует сквозь тысячелетия, ожидая своего часа. То самое Древо, которое срубил Гимли и сжёг в печах гномьих кузниц.
«Взлом».
Механизм, скрывающий семечко под наковальней, был довольно сложным, но не для меня. Щёлкнул тысячи лет не открывавшийся замочек, скрипнула потайная дверца, и с мягким шелестом к моим тиммейтам выкатилось… что-то.
Семя было светящееся, напоминающее живой каштан размером с арбуз, и будто бы катилось по своей воле, а не из-за неровностей. Вот оно выкатилось и, стукнувшись о ноги Лекаря, замерло прямо перед ним.
– Ядрёна семка, – вырвалось у Бобра.
Гоблины вокруг него испуганно опустили тесаки, уставились на новую вещицу.
– Это чего, на?! – они задрожали мелкой дрожью, показывая пальцами и отступая.
– Боюсь показаться грубым… – хриплый голос Лекаря вырвался, несмотря на сжатые магией губы, – Но…
– Молчи, – Оркос неуверенно шагнул вперёд, с опаской глядя на семя Древа, – Молчи, безмозглая ты эльфийская крошка!
– Пар’наэль иф Луниэль, – качая головой, сипел Лекарь, – Тук моан, Лаг’Пифоар…
– Молчи! – Оркос поднял посошок, набалдашник засветился.
– Пар’наэль иф Луниэль! – рявкнул Лекарь, – Именем Белой Луны, да увидит тысячелетняя дева…
С посошка сорвалась вспышка, и Толя замер, трясясь так, словно его ударило током.
– Молчи!!! – теперь Менэтиль явно был в ярости.
Эльфы. Высшая магическая раса потеряла тысячи лет назад Родовое Древо, и теперь влачила жалкое существование. Потеря эта была так велика, что даже микрон эльфийского гена в крови сразу же врубал тревогу, если появлялась надежда.
Всё это знание пришло мне в голову вместе с пробудившейся «волей лидера». Так, стоп, а почему пробудилась?
Биби тоже вступила в хор древних и хриплых голосов:
– Я отдал вам свой долг, эльфийская кровь. Гном Гимли, губитель Последнего Древа, очистил своё имя. Пророчество свершилось, – грубым голосом проговорила Манюрова, сжимая всё тот же свой талисман, а потом закатила глаза и рухнула на землю.
Тут Биби удивила даже меня. Я как-то думал, что для Гимли самым страшным грехом было то, что он расколол Кольцо. А оказывается, Кольцетреского грызла совесть за погубленное будущее эльфов.
Скорее всего, произошло чудо, и какая-то из печей выплюнула Семя. А король гномов, который воевал тогда со всем миром, просто так не мог его вернуть. Подданные бы не так поняли.
Менэтиль обернулся, глядя на Айбиби бешеными глазами.
– Вы, тупые батонские щенки!
– Эта магия намного древнее тебя, Оркос, – весело сказал я, отмечая краем глаза зелёное свечение на краю площади.
Это замерцала моя коса, в которой совсем недавно растворилась стрела Сул’Мелди, нашей эльфийки-куратора. А вот теперь начинается веселуха…
– Гончар! – над площадью раздался заливистый женский голос.
Но, едва из воздуха возникла фигура зелёноволосой эльфийки, как в неё воткнулся заряд магического посошка. Только одна стрела пронзила невезучего гоблина, как охотница свалилась, застыв истуканом на полу.
Её зрачки расширились, когда она увидела Семя, и тут же заполнились слезами. Руки бессильно сжимали боевой лук, но даже высокоуровневая эльфийка не могла ничего сделать.
Пара гоблинов сразу же подбежали, тыкая тесаками в мягкие места эльфийки.
– Мягко, на!
– Ух, какая, на!
– Ты думаешь, я не учёл этого? – Менэтиль расхохотался, глядя на меня, – Сюда никто не может просто так прилететь, если только я сам не открою портал. Всё, хватит.
Я кивнул ему, понимая, что после «пробуждения» Гимли мой королевский скилл долго работать не будет. Ну, что ж, ты ещё не знаешь, сколько у меня вариантов.
И от меня сразу же полетела команда Толе – все свои силы я кинул на то, чтобы он не потерял сознание. Всё-таки, Лекаря здорово приложило магией Оркоса.
«Говлит, Толя!» – рявкнул я, заставляя вздрогнуть всю команду.
«Но…» – послышался слабый голос Лекаря.
«Говлит!!!»
– Величие эльфам было дано…
Кашляющий голос Лекаря раздался среди гомона возбуждённых гоблинов, рассматривающих Семя Древа. Коротышки повернулись, удивлённо спрашивая:
– Что за нах?
– Стихи?! – даже Оркос удивился, и заулыбался, явно расслабившись, – Барды не колдуют стихами. Гончар, ну это… ну смешно просто.
– В последние минуты хочется насладиться поэзией, – я поджал губы.
– Величие эльфам было дано, прямо в небо крепко торчит. Тысячи лет стояло оно, а теперь вот давно не стоит… – нараспев, обретая уверенность в голосе, продекламировал Лекарь.
Даже Сул’Мелди выгнула шею, пытаясь увидеть, как наш бард читает стихи. Эльфийка морщилась, но не могла ничего сказать.
– Что за ужас? – Оркос покачал головой, – Узнаю мерзкий говлит.
Я же с удовольствием ощущал, как просыпается и ворочается яростным орком разум Бобра. Менэтилю было невдомёк, что «совокупность» говлитовых рифм предназначалась не ему.
– Как величье эльфам вернуть, ведь не могут совсем засадить… Выбирает последний свой путь племя ушастых летающих тить!
– Ушастая титька, на! – один из гоблинов всё приставал к Сул’Мелди, хотя охотница в этом плане и не обладала чем-то выдающимся.
Но теперь балом правили мы.
– А-а-а-а!!! – сразу несколько теневых бро выскочили из пола, разбросав в стороны гоблинов.
Один из клонов при этом с разбегу прыгнул и снёс меня с постамента. Мне в лицо дохнул запыхавшийся теневой бро:
– Жги, Герыч!
– Что за?! – Оркос метнул в нашу сторону магию, но мы уже свалились за постамент.
Неожиданное обретение Семени Древа и явление духа Гимли внутри Биби сделали своё дело – я почуял, что могут двигаться уже все тиммейты.
Зарычала кошка и сразу же завизжали гоблины. Вот метнулась Фонза, схватившая с пола кусочек мела. Полетело зелье Кента, превращая какого-то гоблина в кусок камня.
Через волю лидера я понял, что Женя хочет нарисовать свиток телепортации, чтобы открыть портал для преподов. Значит, надо прикрыть её.
– Вы, жалкие щенки, не знаете, с кем связались! – Оркос заорал, поднимая над головой посошок, и время вокруг замедлилось.
Все движения и гоблинов, и моей команды стали тугими, растянулись во времени. Менэтиль демонстрировал, что магия древнего Гаргоса легко ему доступна.
Ну, эта магия и мне знакома.
– Вижу!!! – рявкнул я и дёрнулся в бой, вылетев из-за постамента.
Пространство вокруг подёрнулось чёрными всполохами, каждое моё движение стало оставлять теневой след, и время снова заработало для меня на полную катушку. Танец Смерти от Жнеца Смерти в исполнении Гончара готов!