Кэтрин. Нам не следует ехать дальше.
Генри. Да... (Вздыхает.) Мы почти доехали.
Кэтрин. Можно мне войти вместе с тобой в вокзал?
Генри. Легче будет попрощаться здесь.
Он смотрит на нее. Когда она поднимает на него глаза, храбрость покидает ее. Обессиленная, Кэтрин падает в его объятия.
Кэтрин. О дорогой... благодарю тебя, благодарю тебя за все.
Генри. Я люблю тебя.
Кэтрин. Я люблю тебя. Я обожаю тебя.
Вечер. Площадь перед вокзалом. Дождь. Туман.
В тумане видно суетливое движение машин и людей. Их силуэты двигаются по направлению к вокзалу и обратно...
К обочине тротуара подъезжает экипаж. Дверца экипажа открывается. Из него выпрыгивает Генри. Стоя под дождем, он смотрит в экипаж и изо всех сил старается улыбнуться находящейся там Кэтрин.
Генри (кучеру). Отвези леди в американский госпиталь.
Кучер кивает головой.
На лице Кэтрин напряженная улыбка.
Кэтрин. Обещай, что ты вернешься...
Генри. Я обещаю... До свидания... Береги себя и маленькую Кэтрин...
Кэтрин (сидит не шевелясь). До свидания, дорогой.
Генри. До свидания.
Он медленно закрывает дверцу экипажа. Делает знак кучеру. Тот чмокает, понукая лошадь. Экипаж трогается.
Провожая глазами удаляющийся экипаж, стоит Генри под дождем. В заднем окошке экипажа он смутно видит лицо Кэтрин. Она обернулась к нему, и в маленьком, заливаемом дождем окошке видна ее рука, которой она машет до тех пор, пока экипаж не исчезает в тумане.
Сумерки. Городская площадь в Орсино.
Через ту же самую площадь, на которой мы впервые встретились с Генри после его возвращения из отпуска, идет он сейчас с чемоданом в руке и рюкзаком за плечами. Останавливается на минуту, поглаживает раненое колено, сгибает его. Затем поправляет рюкзак и двигается дальше.
Война изменила площадь...
Слышен отдаленный гул артиллерии. То и дело проезжают грузовые машины, проходят солдаты.
Генри идет той же дорогой, на которой мы его уже видели однажды... Вот он снова проходит мимо «Виллы Росса». Смотрит наверх. Там темно.
В одном из окон «Виллы Росса» он видит девушек, которые смотрят на далекие горы. Но они не обращают внимания на Генри.
Он останавливается около гаража для машин. Там всего одна машина и... ничего похожего на гараж... Подходит к вилле, где живут офицеры... Входит.
Кабинет майора Стампи.
Стены комнаты увешаны картами. Стол майора завален бумагами.
В дверях появляется Генри. Стампи поднимает глаза. У него напряженный и усталый вид.
Стампи. Здравствуйте!.. Как ваше здоровье?
Генри. Все в порядке, майор. Как обстоят дела?
Стампи. Вы и не поверите, как все плохо. Но будет еще хуже. (Хмурится.) Что слышно о ваших соотечественниках? Теперь, когда ваша страна вступила в войну, много ли мы увидим здесь американцев, кроме вас?
Генри. Десятимиллионная армия проходит обучение.
Стампи. Их всех направят на французский фронт. К нам сюда ни за что никого не пошлют. И нам придется встретиться с немцами один на один.
Генри. Вы думаете, их много?
Стампи (пожимает плечами). Пять — десять дивизий... кто знает?.. Но я полагаю, что мы-то довольно скоро узнаем это.
Генри. Боюсь, что немцы неплохие вояки.
Стампи (отрицательно качает головой). Не то чтоб у них были лучше солдаты, но у них лучше военная машина. Они создавали ее в течение многих лет — пушку за пушкой, в то время как мы, итальянцы, занимались цивилизацией. (Пожимая плечами.) Конечно, сейчас от цивилизации не очень много пользы. Но...
Ему явно не хочется продолжать разговор на эту тему.
Стампи. В городе осталась только одна санитарная машина. Другие я послал в Капоретто... Вы знаете Капоретто?
Генри. Да. Маленький славный городок с фонтаном на площади.
Стампи. Я сомневаюсь, сохранился ли там фонтан... Лучше идите и повидайте вашего друга Ринальди.
Генри. Как он?
Стампи. Могу вам сказать, что у него сифилис и он весь поглощен этим.
Дает почувствовать, что разговор окончен. Они отдают честь друг другу, и Генри выходит.
Комната, где живут Генри и Ринальди.
Открывается дверь. Входит Генри. Кроме отца Галли, который стоит у окна и смотрит на улицу, в комнате никого нет.
Хорошо слышен отдаленный гул артиллерийских залпов.
Генри. Хэлло, отец Галли!
Отец Галли (поворачиваясь). Фредерико!.. Рад вас видеть. Все ваши раны зажили?
Генри (снимает с себя снаряжение). Все зажили.
Отец Галли. Вы вернулись в плохую пору.
Генри. Да... Немного шумно.
Входит майор Ринальди. У него усталый вид, бледное лицо. Изменились и его манеры.
Ринальди (равнодушно). Хэлло, бэби!
Генри. Хэлло, Рини!
Ринальди. Как нога?
Генри. Работает.
Ринальди (со слабой улыбкой). Садитесь,
Генри садится. Ринальди ощупывает его ногу.
Ринальди. Восемьдесят процентов подвижности... это преступление — послать вас обратно. (Поднимается.) А теперь... расскажите мне все, кутенок.
Генри. Особенно нечего рассказывать... А как вы?
Ринальди. Как я? Выуживаю пули из кровавого месива. Ампутирую руки, ноги, части лица. Я становлюсь отличным хирургом... Мы отпразднуем мою гениальность. Мы напьемся, кутенок.
Генри. Я устал.
Ринальди (идет за бутылкой). Мы напьемся! Затем пойдем на свидание с громкоголосыми девочками. Тогда мы почувствуем себя прекрасно.
Приносит бутылку и два стакана.
Ринальди. Семь звездочек. Трофей из Сан-Габриэля. (К отцу Галли.) Рюмочку коньяку, отче?
Отец Галли. Нет, спасибо.
Ринальди. Апостол Павел сказал: вкусите вина ради пользы желудка.
Отец Галли. Да, я знаю.
Ринальди (со слабой улыбкой). Отец Галли знает. Но отец Галли лучше, чем апостол Павел. Апостол Павел любил бегать за бабенками и был не дурак выпить. Разве это не так, Фредерико?
Генри. После наступления темноты я никогда не обсуждаю поведение святых.
Ринальди. Так... значит, вы тоже перешли на сторону патера!.. И мне придется искушать его одному! Священнослужители всегда выигрывают! Все кончают тем, что преклоняют колена. Кроме несчастного Ринальди. Он остается верен дьяволу.
Подойдя к Ринальди, отец Галли ласково говорит, стараясь ободрить его.
Отец Галли. Нет, Ринальди! Ничего... Ничего.
Хмуро смотрит на него Ринальди. Генри хочет поднять у всех настроение, берет стакан.
Генри. За всех нас! (Пьет.)
Ринальди (наблюдая за ним). А вы изменились. Даже пьете по-другому. Вы женились?
Генри. Еще нет.
Ринальди. Все еще любите?
Генри. Да.
Ринальди. Ту же девушку?
Генри. Да.
Ринальди. А она вас?
Генри. Замолчите.
Ринальди (с горечью в голосе). Ну что ж: к черту любовь!
Отец Галли. Он переутомился...
Налив себе еще вина, Ринальди смотрит на стакан.
Ринальди. Пятый всадник Апокалипсиса. Разрушает печень и вызывает дрожь в руках. Дрожащая рука хирурга в чьих-то внутренностях... Отлично!.. Я пью за вскрытие внутренностей.
Отец Галли. Вам нужно взять отпуск.
Ринальди (пьет). Он хочет от меня избавиться. Потому что я болен.
Генри. Это правда, отец?
Отец Галли. Нет, это он так думает... У него больное воображение.
Ринальди (он пьян). Это правда! И у каждого это есть... Это у всего мира есть... Я пью за святого Меркурия[37].
Ложится на свою кровать.
Отец Галли (спокойно). У вас была слишком тяжелая работа. День и ночь. (К Генри.) Не хватает врачей.
Ринальди (бормочет). Расскажите мне о мисс Баркли, кутенок. Мне хочется услышать что-нибудь хорошее. Расскажите мне что-нибудь хорошее.
Закрывает глаза. Его голова слабо свешивается на одну сторону. Он заснул. Генри и отец Галли с минуту смотрят на него.
Отец Галли (со вздохом). Я поговорю с полковником, чтобы ему дали отпуск... Спокойной ночи, Фредерико!
Генри. Спокойной ночи, отец!
Отец Галли выходит. Генри укрывает измученного Ринальди одеялом. Он видит, как изменился когда-то сильный, самоуверенный Ринальди.
Вечер. Горная дорога недалеко от Орсино.
Это та же самая дорога, которую мы видели во время наступления. Доносится гул боя. В разных точках, то близко, то в отдалении, слышатся залпы тяжелой артиллерии.
Машина Генри, полная солдат и военного снаряжения, поднимается из Орсино в горы.
Вниз спускается несколько санитарных и грузовых машин с ранеными.
Капитан карабинеров, сидящий в коляске мотоцикла, которым управляет связной, едет вдоль дороги, останавливая колонну и поворачивая ее обратно вниз.
...Машина Генри.
За рулем Генри. Вместе с ним сидят Аймо и Бонелло.
Аймо (сбитый с толку). Почему они поворачивают?
Мрачный Бонелло молчит.
Генри. Не знаю, но это не к добру.
Через ветровое стекло машины Генри видит, как воинская колонна поворачивает обратно.
К машине Генри приближается мотоцикл. Генри тормозит. Офицер вылезает из коляски мотоцикла и идет к машине. Отдает честь.
Офицер. Простите, лейтенант. Поворачивайте и поезжайте обратно.
Генри. Зачем?
Офицер. Таков приказ. Мы должны очистить шоссе на всем протяжении до Орсино... и быстро!
Отдает честь. Генри делает то же. Офицер идет к мотоциклу.
Когда мотоцикл отъезжает, Генри начинает разворачивать машину.
Бонелло. Не понимаю.
Генри. Я ничего не знаю, но могу сделать довольно милое предположение...
Та же дорога...
Та же воинская колонна.
Но теперь уже и машина Генри и колонна движутся вниз по дороге, по направлению к Орсино.
Крупно — машина Генри. В кабине шофера — Генри, Аймо и Бонелло. Слышен свист снаряда.
Бонелло. Вы слышите это?
Они видят, что снаряд разрывается в Орсино.