е, быть нужной хозяину и жить в движении.
Они ехали по очень условной дороге, вспоминая или угадывая, где под снегом был асфальт или гравий. Они – хозяин и двухтонный ручной его зверь.
«Что мы лохи, что мы ездим на праворукой машине? Все пересели на достойные машины. А мы?» – вспоминал тёщины слова доктор.
Ещё он вспоминал, как вёз с банкета Томокату Хори, известного в мире нейрохирурга, который проводил у них в центре несколько показательных операций по лечению эпилепсии хирургическим путём. Так вот знаменитый японец был в восторге: праворукий джип в Сибири. Ос! Он часто вскрикивал это – Ос! Был пьяненький и довольный, хохотал в ответ на шутку доктора. Доктор на вполне сносном английском объяснил, что джип, когда его везли на корабле, думал, наверное, что его везут в последний путь в машинный ад-разборку, а когда попал в Сибирь понял – это рай для японских машин. «Ос!» – вскрикивал Томокату и хохотал. А напоследок сказал, что у него дома в Японии есть леворукая БМВ и именно на ней он и гоняет. Так и сказал – гоняю по Японии. Потом икнул и довольный и гордый пошёл в номер спать.
Доктор вспоминал и улыбался. Ему было тепло, а родная машина придавала уверенности, как и лежащий рядом на сиденье автомат. Да и сама дорога была замечательная, вся невероятно белая, деревья были покрыты замысловатыми снежными узорами и стали похожи то на коралловые рифы, то на невероятные замки и всё вместе на спокойную снежную страну.
Местами густой серый туман выползал с реки и окутывал эти коралловые замки, словно стараясь спрятать эту красоту от глупого человеческого взгляда. Да, собственно, людей этих не было ни на дороге ни в лесу. Дорога была пустая, просто занесённая снегом, но джип легко справлялся с толстым слоем его, приминая и укатывая колею для следующих путников.
Ехать до поселка Варламово, в котором жил Александр Иванович, летом было минут сорок от города. А этой странной зимой, наверное, час, может, два и то, если будет дорога. Проехав, наверное, половину пути, он остановился, доктор, во-первых, согрелся, во-вторых, был рад, просто так, может, именно потому, что согрелся.
Сразу-то он и не заметил флешки, торчащей из магнитолы, это была флешка жены, и на неё она записывала любимые песни в дорогу. Он нажал на пуск, колонки скрипнули и пустили музыку внутрь машины. Музыка была очень хорошая, разная, и она была его любимая. Под мысль о том, почему жена вдруг стала слушать его музыку, он выдвинул джип за поворот на основную трассу. К его удивлению, этот участок был убран тщательно и хорошо. Снеговое обрамление по обочинам было многослойным, видимо, не раз, а даже регулярно по этому отрезку дороги проходят снегоуборочные машины. Протаранив сугроб, его джип выехал на ровную, можно сказать, снежную автостраду. Перестав рычать, машина и её хозяин в два глаза и две фары смотрели вперед, на дорогу. Ровную чистую и белую, как полотенце.
«И то, что было набело, откроется потом», – слова песни вернули его в прошлое, сложно сказать дальнее или нет.
Их было четверо, студентов мединститута на практике в маленьком городе. Городе, где он в первый раз познал и операцию, и женщину. А эту песню они орали, выпив коньяка, тоже первого принесённого пациентом как благодарность, она была их гимном:
«Мой Rock'n'Roll – это не цель и даже не средство.
Не новое, а заново, один и об одном.
Дорога – мой дом, и для любви это не место!»
Они так и думали, так и поступали. Хирургия их дорога, и для любви это не место! Они хирурги чистой воды, скальпель – их судьба, и для любви это не место!
Джип вздрогнул и стал набирать скорость. Может, сейчас он и повторял за БИ-2 и Чичериной, а может, просто в его голове кричали и он, и Саня, и Лёха, и Антон:
«Ночные ветры принесут тебе прохладу.
На наших лицах без ответа
Лишь только отблески рассвета того, где ты меня не ждёшь!»
Где они сейчас, да и где вообще все?
«И то, что было, набело откроется потом.
Мой Rock'n'Roll – это не цель, и даже не средство.
Не новое, а заново, один и об одном.
Дорога – мой дом, и для любви это не место!»
Джип летел, как боинг по взлётной полосе, доктор очень хорошо знал эту дорогу и эту музыку. Но сейчас он не повторял, а слушал, внимательно всматриваясь в дорогу, холодный ветер хлестал их по бокам, он прищурился от напряжения. Наверное, и джип прищурил фары, спрятав их от колющего ветра. За одну песню они долетели до въезда в посёлок. Он был перегорожен большим красным двухэтажным туристическим автобусом.
Доктор затормозил и остановил машину. И как стало привычным в этом мире сейчас, на него смотрели дула автоматов. Почти в упор. Он поднял руки, открыл дверь и спустился на снег.
– Я к Александру Ивановичу! – громко сказал он.
– Ты кто? – уточнили у него.
– Скажите, доктор приехал.
– Какой? – уточнили снова.
– Скажите, просто доктор, он поймёт.
– Ладно жди.
У бойцов были переговорные устройства наподобие уоки-токи. Быстро передав информацию и также быстро получив ответ, боец подошёл к доктору.
– Оружие есть?
– Да, автомат.
– Надо сдать. Если что, потом получишь назад. Если что, нет. И вот он проедет с тобой и покажет куда.
– Да, я понял, – согласился доктор.
Открыл дверь достал автомат и передал его бойцу. Второй проворно залез в кабину.
– Можете ехать, – боец махнул куда-то в сторону леса рукой.
Автобус вдруг завёлся загудел и отъехал в сторону. Ещё двое бойцов с автоматами появились на дороге, но он уже выруливал в сторону хорошо знакомого посёлка. Ехал спокойно, разглядывая улицы. Его провожатый тоже смотрел по улицам, видимо, высматривая нарушения порядка.
– Это, – он указал на свой автомат, имея в виду автомат доктора, – сам добыл или где валялся?
– Наверное, добыл.
– Понятно, – он хитро улыбнулся, а скорей недобро.
– Автомат заберём, правила такие.
– Не вопрос.
– Автомобили, – говорил он, – оружие, еда и медикаменты всё в общак.
– А если… – попытался уточнить доктор.
– На если у тебя сутки, говоришь нет и тебя отпускают с тем, что привёз.
– Понятно, – доктор подъехал к улице, на которой находился дом Александра Ивановича.
– Это вообще всё по понятиям, – развёл руки провожатый боец. – Здесь тормози, – сказал он.
– Прямо на дороге?
– Да, прямо вот тут и тормози.
– Ладно.
– Выходи тихо, тебя примут.
Приняли его ещё двое бойцов с автоматами, поставили с вытянутыми в стороны руками и стали обыскивать. Боец, который это делал, то есть обыскивал его, был профессионалом. Сразу нашёл пистолет, вытащил его и отдал напарнику. Больше ничего не найдя, похлопал по спине и сказал:
– Идёшь впереди нас, мы говорим куда.
– Понял.
– Пошли прямо к дому с синей крышей.
Это дом напротив, через улицу от дома Александра Ивановича. «Реквизировали», – подумал доктор.
Они остановились у ворот. Один из бойцов ушёл внутрь дома. Второй уткнул дуло автомата ему в спину. Было больно. Он терпел. Скоро первый вернулся и махнул рукой.
«Откуда у них столько оружия? Автоматов, откуда? За несколько дней где их собрать? Или отобрать?» – думал он, заходя в дом.
В комнате, наполненной теплом, сидели пять человек, все вооружённые, можно сказать до зубов. А за большим столом сидел Александр Иванович. Перед ним стояли широкоэкранный ноутбук и спутниковый визиофон. На его голову были надеты немного боком синие наушники. Он громко говорил прямо в камеру ноутбука, что отвечал ему собеседник было непонятно.
– Это херня, надо жёстко действовать, а то они всё сожгут, как, бля, в Рыбачьем. Что? А нет, там нах, другое было. Ты главное рассортируй их, стариков и детей отдельно, вместе нельзя, совсем неуправляемая ситуация. Драки начнутся, точно, о бля, мордобой будет. Да. Нет, баб поставь следить за детьми, чтобы не лезли никуда и сидели тихо. А у пенсионеров выбери самых активных, вломи им пиздюлей, а потом назначь их главными. Они сами потом выстроят своих как надо. Только чтоб молчали о пенсии и о другой херне. А дееспособные должны работать, кто жрать готовить, кто стирать, кто… Нее, это на хер. Это ситуацию сразу накалит. Мужиков рассортируй, кто где служил, кто охотник, кто там врач или… Нет. Менты они зашифровались все, тут это осторожно. Да. Да, так и есть. Смотри сколько оружия у тебя и назначь десятников и сотников, если наберётся народу. Оружие? У нас? Так мы готовились. К чему? Нет, это ты за прививки митинговал, а мы готовились. Нет, эпидемия это был знак, а не то, что тебе жена говорила. Всё, думай головой и посмотри по сторонам. Да. Короче, все въезды заставь машинами, как блокпосты, и круглосуточное дежурство назначь… Да, нет это херня, сразу в сугроб. Там пускай остывают. Нах, нет, ты свяжи, а потом в сугроб, а то уползут. Ага. Нет, если я пришлю своих людей – это значит вы под меня уходите полностью. Да. А как? – после этих слов Александр Иванович пожевал губу или воздух и снова заговорил: – Ну решай быстрей, а то потом ситуация накалится так, что всех придётся в сугробах остужать. Ха, ха, – недобро засмеялся Александр Иванович и потянулся за стаканом воды.
В этот момент увидел доктора, резко махнул сопровождающему его бугаю.
– Туда, давай туда, покажи ему. Я скоро подойду.
Доктор с бойцом ополчения, он решил так называть вооружённых людей из банды Александра Ивановича, вышли во двор и почти побежали по тропинке, ведущей через дворы рядом стоящих домов, заборы были аккуратно демонтированы, а сам проход обслуживался, убирался снег, кое-где был деревянный настил и бойницы в сохранившейся части забора. Некоторые были собраны словно из кирпичей из кусков плотного снега.
Так через две улицы и с десяток дворов они пришли к лазарету. Небольшому сельскому фельдшерскому пункту, зданию старой постройки, но, видимо, именно в эти дни утеплённому и вычищенному. Александр Иванович, сам дважды побывавший в больницах с огнестрелами, совершенно верно определил нужные приоритеты.