– А ты говорил про уголовное дело, про убийство?
– Говорил. Ни в какую.
– Скорее всего, это не тот нотариус. Если бы Златковский был его клиентом, он бы испугался и показал все без постановления.
– Ну и как же мне найти именно того нотариуса?
– Скажи-ка мне, а была ли у Златковского машина?
– Кажется, была. Да, точно была, «Мерседес».
– «Мерседес», – повторила Екатерина Андреевна. – Через полчаса встречаемся возле дома Златковского.
– Зачем?
– Узнаешь.
Когда Екатерина Андреевна подходила к дому Златковского, Чайкин уже сидел на лавочке у подъезда.
– Ну и что мы тут делаем? – с недовольным видом спросил он.
– Слушай меня внимательно, – сказала Екатерина Андреевна.
Пока они поднимались на лифте, Романова тщательно проинструктировала внучатого племянника.
Златковская встретила их враждебно:
– Я же велела вам больше здесь не появляться!
– Скажите, это ваш белый «Мерседес» стоит под окном? – стараясь не обращать внимания на этот выпад, спросил Чайкин.
– Ну, допустим, – ответила Златковская.
– А можно взглянуть на документы?
– Это еще зачем?
– Видите ли, – сделав глупое лицо, пояснил Чайкин, – вдруг смерть вашего мужа связана с автомобилем?
– В каком смысле?
– Ну, может, кому-то приглянулась ваша машина…
– И что?
– И Михаил Анатольевич продал ее…
– Никому он ничего не продавал!
– По доверенности.
Раздался тихий щелчок, и дверь в квартиру напротив приоткрылась.
– Чушь! – воскликнула Златковская, бросив злобный взгляд на соседку, вышедшую якобы вынести мусор, но почему-то с пустым ведром, и знаком пригласила Романову и Чайкина войти в квартиру.
Она захлопнула дверь и, оставив их в прихожей, ушла в комнату.
– Действительно, звучит как чушь, – шепнула Чайкину на ухо Екатерина Андреевна. – Но, кажется, сработало.
– Вот, смотрите, – сказала Златковская, вернувшись в комнату и подавая Чайкину папочку с документами.
– Да, действительно, – бормотал Чайкин, перебирая документы. – А вот и доверенность!
– Доверенность оформлена на меня, – заявила Златковская.
– В самом деле? – воскликнула Екатерина Андреевна, заглядывая в документ. – Ну, значит, все в порядке, машина тут ни при чем.
– Да, спасибо, – поблагодарил Чайкин, возвращая документы Златковской. – Ну, тогда мы пойдем.
– Кстати, – спохватилась Екатерина Андреевна, – вы случайно за последние два дня не получали писем?
– Каких еще писем?
– Дело в том, что нотариус должен был отправить по почте завещание Михаила Анатольевича.
– Ничего я не получала! – отрезала вдова. – У вас все?
– Да, да, – поспешно ответил Чайкин, и они с Екатериной Андреевной покинули квартиру Златковских.
– Ну вот, теперь ты знаешь фамилию нотариуса, – сказала Екатерина Андреевна, когда они уже ехали в лифте. – Завтра с утречка отправишься к нему и все разузнаешь: было завещание или нет.
– А зачем ты ей про письмо какое-то сказала? – спросил Чайкин. – Разве завещание по почте отправляют?
– Это я так – на понт взяла, – усмехнувшись, ответила Екатерина Андреевна. – Кстати, неплохая идея – надо Златковской на самом деле письмо отправить, якобы от нотариуса. Для правдоподобности, так сказать. А заодно и Луковой. Посмотрим, кто как отреагирует.
Возле одноэтажной пристройки к жилому дому толпились люди. Из окон валил густой черный дым.
– Во горит! Будто деревянный!
– Так там ж, поди, мебель.
– Ага, и документы всякие.
– А люди? Людей там нет?
– Да кто ж его знает. Вон три девки прыгают, видать, оттудова.
– Какие ж это девки?
– Ну, одна, может, и не девка. А вон те две…
– Курили, небось.
– Не, сейчас в помещении курить нельзя.
– Можно подумать, им кто-то указ.
– Так ведь – учреждение.
– Я вас умоляю!
– А может, электроприбор? Кипятильник?
– Кто ими пользуется?
– Ну, тогда чайник…
– Может, и чайник.
Издалека донесся звук сирены, и вскоре из-за угла вырулила красная машина. Оглашая окрестности воем и разгоняя сигналом зевак, пожарный автомобиль протиснулся к месту пожара. Из него выскочили несколько бойцов в комбинезонах и касках и стали разматывать рукава.
– Простите, вы не подскажите, где здесь нотариальная контора? – спросил Чайкин, подойдя к толпе зевак.
– Сгорела контора, – отозвался мужчина в кепке с хозяйственной сумкой в руке.
– Куды ж теперь ходить-то? – запричитала какая-то бабка.
– А ты чо, кажный день по нотариусам ходишь? – ехидно спросила другая бабка.
– Кажный – не кажный, а когда-никогда приходится.
Чайкин протиснулся сквозь толпу зевак и подошел к начальнику пожарного расчета, коренастому мужику с густыми черными усами.
– Здравия желаю! Лейтенант Чайкин. Не подскажите, что тут у вас?
– А ты сам не видишь, лейтенант? Пожар.
– Я вижу, что пожар. Но как это произошло?
– Я-то откуда знаю! Сейчас зальем и поглядим.
– А где сам нотариус?
– Я тебе что, справочное бюро? Иди, давай-ка, не мешай работать.
Чайкин обратил внимание на трех «девок»: двух девушек и одну весьма солидную даму – особенно беспокойно поглядывающих на пожар и что-то оживленно обсуждающих. Одна из них при этом разговаривала с кем-то по телефону.
– Здравствуйте, – поздоровался Чайкин и показал им удостоверение. – Вы случайно не здесь работаете? – Он кивнул на полыхающую пристройку.
Женщины одновременно принялись рассказывать ему о том, как они пришли на работу, а тут такое – все горит. Они скорей звонить, а теперь здесь стоят и не знают, что делать. На вопрос Чайкина, кем они работают, солидная дама представилась помощником нотариуса, две другие оказались секретарями.
– Ну а где сам? – спросил Чайкин. – Нотариус?
Женщины переглянулись и одновременно пожали плечами.
– Какой у него адрес?
– Адрес? – переспросила солидная дама.
– Ну да, где он живет?
– Я не знаю. У меня есть только его телефон, но он не отвечает.
– Как это вы не знаете, где живет ваш начальник?
– Дело в том, что по месту регистрации он не живет – у него другая квартира.
– Ясно, и кто может знать его адрес?
Женщины вновь переглянулись и пожали плечами.
Чайкин вздохнул и вытащил мобильный телефон:
– Сан Саныч, тут такое дело…
По дороге в отдел Чайкин забежал перекусить в кафе. Однако не успел он еще сделать заказ, как позвонил Завадский.
– Пожарные нашли обгоревший труп, – сообщил он.
– Нотариус? – спросил Чайкин.
– Пока неясно, но, скорее всего, да. Кто ж там еще будет спозаранку. Я выяснил, где он проживает, так что отправляйся к нему домой, я тоже скоро подъеду. Что-то мне все это не нравится. Записывай адрес.
Через десять минут Чайкин уже стоял у дома нотариуса. Это было довольно новое и достаточно богато смотрящееся здание, совсем не такое, большинством которых застроен район.
Чайкин позвонил в домофон. Никто не ответил. В это время распахнулась дверь, и из подъезда вышел пожилой мужчина с маленькой собачкой на поводке. Он окинул Чайкина подозрительным взглядом и спустился с крыльца. Чайкин, придержав дверь, юркнул внутрь.
– Вы к кому? – раздался грозный голос бдительной консьержки.
– Я из полиции, – ответил Чайкин.
– Докумэнты! – потребовала она, делая упор на звук «э», ей, видимо, казалось, что так звучит солиднее.
Чайкин вытащил удостоверение и приложил его к окошку. Консьержка, приподняв очки и склонившись к стеклу, внимательно прочитала каждое слово, отпечатанное в удостоверении и наконец произнесла повелительным тоном:
– Проходите.
Чайкин поднялся на лифте на шестой этаж, подошел к квартире и нажал на кнопку звонка. Из квартиры донесся мелодичный перезвон. Чайкин подождал немного и снова позвонил. Никто не открывал. Следуя выработанной привычке, он схватился за дверную ручку и, нажав, дернул на себя. Дверь распахнулась. Уже с порога было ясно, что здесь что-то произошло – все в квартире было перевернуто вверх дном.
– Анатолий Дмитриевич! – позвал Чайкин.
В ответ на его призыв из комнаты вышел черный кот и жалобно мяукнул.
Осторожно прикрыв дверь, Чайкин спустился к консьержке.
– Кто-нибудь необычный сегодня приходил? – спросил он.
– Изъясняйтесь поточнее, молодой человэк.
– Ну, кто-то чужой, странный.
– Странных не было. Из чужих – только вы. Еще тэлевизионщик приходил.
– Телевизионщик? В какую квартиру?
– В двадцать четвертую.
Это была квартира нотариуса.
– А хозяин в это время был дома? – спросил Чайкин.
– Да вы что! Он в восемь часов уже уходит. Каждый день, минута в минуту. Он же, – консьержка подняла кверху указательный палец, – нотариус.
– Значит, это было после восьми?
– Да, что-то около девяти.
– А как же вы впустили его, раз хозяина уже не было дома?
– Так ведь он же не в квартиру шел. Ему нужно было что-то в щитке сделать.
– И вы даже не проверили у него документы?
– Но он же был в униформе.
– В какой униформе?
– Ну, такая курточка синяя, кэпочка…
– На униформе было что-нибудь написано?
– Нет, я не вчитывалась.
– А у меня все-таки проверили документы, – с едва заметной обидой в голосе, проговорил Чайкин.
– Но вы же бэз униформы.
– Все это кажется мне очень подозрительным, – задумчиво произнесла Екатерина Андреевна, подавая Чайкину, забежавшему домой пообедать, тарелку наваристого борща с пампушками, который она научилась готовить, живя целый год во Львове, откуда ее потом… Ну, это, так сказать, закрытая информация. В общем, борщ она готовила отменно.
– Еще бы! – воскликнул Чайкин. – Если это не совпадение, то нотариус действительно как-то причастен к этому делу.
– Не как-то, а самым прямым образом. Теперь я практически уверена, что завещание было, а его содержание явно кому-то не понравилось. Только вот местонахождение завещания этому кому-то, видимо, было неизвестно… Поел?