Могила находилась в дальнем конце кладбища. Они молча шли под руку по мокрой аллее, Чайкин держал в руке раскрытый зонт и, глядя под ноги, поминутно вздыхал. Ему была не по душе идея тащиться в непогоду на погост. Но Екатерина Андреевна была непреклонна – шел девятый день со дня смерти Златковского.
Неожиданно она остановилась.
– Что? – спросил Чайкин.
Екатерина Андреевна молча смотрела вперед. Возле свежего, еще не обнесенного оградой холмика, стояли двое: маленькая сгорбленная женщина и инвалид в коляске.
– Что ж, – сказала Екатерина Андреевна, – пожалуй, не стоит им мешать.
– Получается, Иван его простил? – спросил Чайкин.
– Как сказал Атанелов, «самое великое искусство – это искусство прощать, ибо прощение удел сильных, а не прощение ведет к страданиям», – отозвалась Екатерина Андреевна.
– Да уж, сценическая смерть отца примирила его с сыном, – с пафосом проговорил Чайкин.
– Артисту, скончавшемуся на сцене, не грозит сценическая смерть, – сказала Екатерина Андреевна. – Златковский останется жить в сердцах своих поклонников. С сыном его примирила физическая смерть. Увы, мы нередко прощаем близких только после их ухода, так и не сумев испытать радость примирения… Ладно, поехали домой.
– Я как знал, что не надо сегодня сюда тащиться, – проворчал Чайкин.
– Да-а, – протянула Екатерина Андреевна, – чувствую, когда меня похоронят, ты будешь нечастым гостем на моей могилке.
– Ну что ты такое говоришь! – возмутился Чайкин.
– Хочешь сказать, что все-таки будешь навещать меня?
– Конечно, буду.
– Часто?
– Часто.
– Так я и знала – ты спишь и видишь, как бы побыстрее свести меня в могилу.
– Теть Кать…
– Да-да, не отнекивайся. Вот только знаешь, что я тебе скажу? Ждать тебе придется еще очень долго, это я тебе обещаю.
И отобрав у Чайкина зонт, Екатерина Андреевна зашагала прочь по аллее. Чайкин обернулся на стоявших у могилы Луковых, мать и сына, затем посмотрел на удаляющуюся Екатерину Андреевну, и тяжко вздохнув, побрел следом.
Москва, 2017