А что там за ней? Да чёрт его знает… Другое измерение⁈ Параллельная реальность⁈ Но там находится трость. А это значит…
Купец Семён Феофанович Хромов всё просчитал верно. Видать потоптался вокруг Валеры в грядущем, понял, что барельеф тот не продаст, а оставит себе… спрятал туда всё что надо… И убыл в своё «родное» время… Каким образом? без трости? Скорее всего да, уже без неё. А оно потом само… «как резинкой подтянуло». И спокойно, уже без всяких чудес, прожил до 80 лет. А что, деньги были… а про остальное уже пусть Валера думает. В грядущем… И всё это он видимо сделал в тот день, когда они встретились с ним на проходной Бюро СМЭ, где он потом спалил труп Танцора в «Мобильном крематории».
Кстати Валера кажется понял, почему эта «машина времени» не ездит в прошлое. Прошлое — это ведь по сути «жизнь вечная», монополия Бога. И Иоанн Иерусалимский просто не стал её нарушать. А то так приехал лет на пятьдесят назад и живи спокойно, гуляй с тросточкой. Потом ещё раз, когда срок придёт, ещё… А вот через грядущее так не сделать, помрёшь как положено, когда Бог управит. Или когда убьют, что по сути одно и то же.
А как же с вязко-пластичной субстанцией? А там ведь какая-то другая жизнь образуется… И вечная ли она? В общем, сейчас об этом думать ни к чему. А думать сейчас надо вот о чём…
То что трость в барельефе и её можно оттуда вынуть, это хорошо. А что там ещё находится? Ведь барельеф был для скрытного хранения чего-то у Павла I, а потом ещё у Танцора… да и Хромов его в руках подержал. И исследование его содержимого проводить дома просто опасно. Здесь город, соседи, Элла.
И судя по тому, что Анатолий Б. ни словом не упомянул про барельеф, он про него ничего не знает. И это тоже хорошо! А ведь это артефакт, да ещё какой… Кто же откажется от личного «пространственного кармана»? Занятная вещь… много где и на что применимая. А каковы её параметры, ёмкость например?
В общем надо ехать в Бубенцы и там сначала спокойно всё исследовать. Не торопясь. Как и завещал ему кстати купец Хромов в своём письме.
Вот надо же… всё-всё рассчитал купец. А потому что знал, что будет дальше. Именно знал, а не предполагал. Вот за это знание завтрашнего дня и борется Анатолий Б. Видимо и впрямь на древних лифтах в «межвременных трубках» быстро не погоняешь… А знать нужно быстро, если играешь в политику. Именно знать, а не предполагать.
Ужин
С работы приходит Элла. Свежая, холодная, припорошённая снежком, щеки горят от лёгкого морозца. И тут же вешается на тёплого Валеру… Поцеловать!
— Шишкин! Ой, какой ужин! О-о-о, с вином⁈ Ты же хотел в Бубенцы поехать? Куда-то ездил? Смотрю машина во дворе наоборот стоит. А девочки на работе чуть с ума не сошли от моего перстня… Фотки со свадьбы требуют и проставку. Я сказала что в пятницу, мы задержимся на пару часиков, ладно? А ты куда ездил-то? Давай корми, есть хочу, аж хохочу! Я руки мыть. Давай, накладывай. Мне рыбки, колбаски… ну и ещё что зацепишь. Дай хоть поцелую…
Валера молчит и улыбается. Он не умеет сразу отвечать на сто вопросов, вот и молчит. Но его планы точно изменились и завтра с утра он едет в Бубенцы.
А там уже как карта ляжет…
Сюжет 19. Четвертый Рейх
Дедушка старый, ему всё равно…
19 января 2016 года. Вторник
— Герр Шваб! Нужен ли будет людям телефон?
— Нет! Человеку с вживлённым чипом достаточно будет сказать, что он хочет позвонить и связь сразу будет.
— Но ведь подобные чипы это не только передатчики, но и приемники, то есть люди станут настоящими человекороботами, управляемыми извне?
— Э-э-э…
— Тогда что же вы строите, герр Шваб, Новый Дивный Мир или Четвёртый Рейх⁈
«Важнейшей проблемой является предсказание будущего. Если наше поведение становится предсказуемым, то не будем ли мы чувствовать, что должны действовать так, чтобы предсказание не оправдалось? И может ли это привести к тому, что сами люди начнут действовать, как роботы?»
Он только что издал свою книгу, название которой и служит главной темой Международного экономического форума в Давосе 2016 года: «Возглавляя Четвертую промышленную революцию». И это цитата из его книги, объясняющая, зачем Ордену нужен артефакт — трость. Увидеть результаты дел своих сразу, что бы эти дела скорректировать или этим результатам возрадоваться.
Внешне он человек несколько странноватый. Во время учебы подрабатывал продавцом в магазинах. Почти никогда не улыбается. Акула и комбинатор в делах. Весьма активен в светской жизни. Вечеринки в его дворце в Цюрихе — отвал башки. В личной жизни похож на Юрия Лужкова или тот на него. Женился на секретарше и весь бизнес отдал в управление племяннику. Ходит загорать на нудистский пляж и не разобравшись может уволить сотрудника за то, что тот случайно занял его парковочное место….
Но уже завтра открывается очередной Форум, его детище. Икра, шампанское, мидии и лангусты в количестве, минимум, на неделю, загружены в охладительные камеры ресторанов при шикарных отелях, а эскорт-агентства уже доставили в Давос девушек со всей Европы — поездами, самолетами, автомобилями и даже вертолетами. Все девушки зарезервированы заранее… По швейцарским законам всё абсолютно легально и всё уже готово к приёму дорогих гостей.
Давос окружен величественными горными вершинами и лесными массивами. Воздух здесь всегда чист и свеж. Ни ветерка! День обещает быть солнечным.
На открытой веранде ресторана с умопомрачительным видом на горы, под грибком газового воздухонагревателя и заботливо укрытые официантами тёплыми клетчатыми пледами, сидят двое. Это сам Клаус Шваб, 78 лет — бессменный председатель Форума, и его относительно молодой племянник Ганс Шваб — руководитель всех главных коммерческих подразделений и мероприятий Форума, по сути венчурных компаний, инвестирующих в самые разные сферы.
И они ведут давно назревший разговор…
— Адольф Гитлер! Вот кто был настоящим глобалистом, как нас любят называть журналисты, а не болтуном как нынешние… — дядя Клаус делает маленький глоток удивительно ароматного горячего кофе из крошечной чашки тончайшего «костяного» фарфора, — И он бы успел… и уже бы увидел новую Землю и нового Человека… Всего-то одно поколение и понадобилось бы. А ведь он был ещё совсем не старым человеком…
Дядя Клаус внимательно смотрит на сидящего напротив него племянника и продолжает:
— Однако эта его idée fixe… Нацизм… Еврейский вопрос… В итоге он распылился на мелочи и ему элементарно не хватило времени. Ведь атомной бомбе, какая к чёрту разница, еврей ты или нет. Вопрос должен быть один… ты элита и у тебя есть деньги на убежище и возможности защититься от этой бомбы, или ты лишний на этой Земле… В прямом смысле. Как в Хиросиме. Миг и тебя нет. А в итоге Гитлер и бомбу не доделал и евреев не вывел под корень.
Дядя Клаус берёт с блюдечка крошечный бисквитик.
— Вот плюнул бы тогда Адольф на евреев, доделал бы бомбу и не пришлось бы нам сегодня бесконечно спорить с нашим российским приоратом Ордена… Я имею ввиду этих русских записных филантропов — Анатолия Б. и Германа О. Возможно у них и есть время подождать, пока все лишние люди на Земле умрут от старости. Но мне уже самому много лет и лично меня интересуют только радикальные методы.
Дядя Клаус откидывается в удобном кресле и поправляет плед…
— Кстати, а ты знаешь, мой мальчик, что твоя бабка, а моя родная мать, была 100-процентной еврейкой? И звали её Эмма Гизела Текелиус Шваб, в девичестве Килиан…
— Н-нет! А кто же тогда была бабушка Эрика?
— Хм-м! Эрика была моей мачехой! Вскоре после моего рождения в Германии усилились гонения на евреев, и мать вынуждена была покинуть страну. Так в 1938 году Эмма Шваб под именем Гизела Шваб тайно эмигрировала в США, оставив меня — грудного младенца и моего старшего брата Ганса, твоего отца, на попечение своего супруга Евгена, моего отца. И дальнейшая её судьба мне неизвестна. Отец не искал её. Думаю, он тогда лишь облегченно выдохнул. Она помешала бы его карьере в Третьем рейхе.
Племянник Ганс ошарашен таким известием.
— Вскоре отец женился вновь. Его новой супругой и стала Эрика Эппрехт, дочь городского банкира, крепкая арийка, приемлемая для нацистов. Но до 1945 года она находилась под наблюдением Гестапо и её даже вызывали туда на воспитательную беседу. В вину ей ставили то, что дома, с отцом, детьми и прислугой, она говорила на швейцарском диалекте немецкого.
— Но почему наша семья привлекала такое внимание нацистов, дядя Клаус?
Дядя Клаус усмехается.
— Отец же был управляющим директором фабрики — филиала цюрихской инженерной фирмы «Эшер Висс» в Равенсбурге. И эта фабрика была крупным работодателем в городе. Выражаясь современным языком, «градообразующим предприятием». В каком-то смысле отец управлял не только фабрикой, но и городом. А город Равенсбург… известен тем, что там на практике осуществлялись принципы евгеники для уничтожения «бесполезных едоков». Т. е. город был испытательным полигоном для отработки технологий, разработанных «Институтом кайзера Вильгельма» по развитию науки.
Лицо Ганса Шваба медленно вытягивается… Он знает, чем при Гитлере занимался этот институт в области химии и биологии. В 1934 году в Германии вступил в силу Закон о профилактике наследственных заболеваний, и к 1936 году стерилизация стала самой распространенной хирургической процедурой в муниципальной больнице Равенсбурга.
— Отец не был членом НСДАП, но вступил в некоторые сателлитные национал-социалистические организации и поэтому фабрике разрешили использовать труд военнопленных и подневольных рабочих. Их было 3 600 человек, вначале в основном французы. Для их содержания даже обустроили особый концентрационный лагерь с конторой в помещениях бывшей столярной мастерской по адресу Цигельштрассе, 16. В 1942 году на смену французским рабочим пришли русские военнопленные. С ними кстати обходились гораздо хуже, чем с французами. Продовольственная пайка была урезана в два раза.