Когда-то давно его переполняли идеи: куда пойти, о чем поговорить, что сделать. Он всегда на шаг опережал других, он был лидером, все остальные следовали за ним. Теперь энергия, которая прежде била из него ключом, иссякла. В возрасте тринадцати лет он становится угрюмым, грубым, мрачным. Его новая уродливая личность не нравится ему, он хочет избавиться от нее, но почему-то сделать это одними лишь собственными силами не может. А кто же согласится помочь ему?
Они посещают новый офис отца – посмотреть, что он собой представляет. Офис находится в Гудвуде, принадлежащем к цепочке африкандерских пригородов Гудвуд—Пароу—Беллвилль. Окна его закрашены зеленой краской, по которой тянутся написанные золотыми буквами слова «PROKUREUR – З. КУТЗЕЕ – ПОВЕРЕННЫЙ». Внутри сумрачно, тяжелая мебель набита конским волосом и обтянута красной кожей. Тома «Свода законов», который разъезжал с ними по Южной Африке с 1937-го, последнего года, в который практиковал отец, стоят, извлеченные из ящиков, на полках. От нечего делать он просматривает статью «Изнасилование». Туземцы иногда вводят мужской орган между бедер женщины, но без проникновения, сказано в сноске. Такая практика подлежит рассмотрению в рамках обычного права. Изнасилования она не образует.
Так этим они в суде и занимаются, думает он: спорят о том, где побывал пенис?
Практика отца, судя по всему, процветает. В офисе имеется не только машинистка, но и клерк-стажер по фамилии Экстин. Рутинные дела наподобие составления актов передачи прав собственности и завещаний возложены на Экстина, сам же отец отдает все время более увлекательной работе в суде, он вызволяет людей из-под стражи. Каждый день отец возвращается домой с новыми рассказами о людях, которых он освободил из-под стражи, и о том, как они его благодарили.
Мать больше всего интересуют не вызволенные им из-под стражи люди, а долги семьи – сколько должна она, сколько должны ей, а список их становится все более длинным. Особенно часто появляется в нем одно имя: Леру, торговец автомобилями. Мать то и дело пристает к отцу: он же юрист и наверняка способен заставить Леру заплатить. Леру отдаст долг в конце месяца, отвечает отец, он обещал. Однако в конце месяца Леру опять ничего не отдает.
Долга Леру не отдает, но и от отца не прячется. Наоборот, приглашает его выпить, обещает завалить работой, рисует розовыми красками картины насчет того, как здорово можно нажиться, взимая деньги за неплатеж кредитов, взятых на покупку автомашины.
Домашние споры становятся более сердитыми, но и менее громкими. Он спрашивает у матери, что происходит. Она с горечью отвечает: Джек опять дал Леру денег.
Больше ему можно ничего не говорить. Он знает отца и понимает, что именно происходит. Отец жаждет одобрения, он пойдет на все, лишь бы кому-то понравиться. А в тех кругах, в которых вращается отец, понравиться можно только двумя способами: угощая людей выпивкой или давая им деньги взаймы.
Детей в бары пускать не полагается. Однако он и брат побывали во Фрейзербург-Роуд в баре отеля – сидели за столиком в углу, пили апельсиновый сквош и наблюдали за отцом, угощавшим виски с водой людей, которых и видел-то впервые, – знакомились с оборотной стороной отцовской натуры. И оттого ему известно, какое настроение безудержного дружелюбия создает в отце бренди, какое фанфаронство, какую склонность к широким жестам.
Жадно и угрюмо слушает он жалобные монологи матери. Хитрости отца его больше не затрагивают, однако он не верит, что мать сможет устоять против них: он уже видел в прошлом, и слишком часто, как отец обводил ее вокруг пальца с помощью льстивых речей. «Не слушай его, – предупреждает он мать. – Он все время врет тебе».
История с Леру оборачивается настоящей бедой. В дом все время звонят по телефону. Появляется новое имя: Бенсусан. Бенсусан – человек надежный, говорит мать. Бенсусан еврей, он не пьет. Бенсусан спасет Джека, вернет его на правильный путь.
Впрочем, как выясняется, одним только Леру все не ограничивается. Существуют и другие собутыльники, которым отец надавал денег взаймы. Он не способен в это поверить, не способен это понять. Откуда взялось столько денег, если у отца всего-то и есть, что один костюм и одна пара обуви, а на работу он ездит поездом? Неужели можно огрести так много и так быстро, всего-навсего вызволяя людей из-под стражи?
Леру он ни разу не видел, но легко представляет себе этого господина. Краснолицый африкандер со светлыми усам: носит синий костюм при черном галстуке, полноват, сильно потеет и громогласно рассказывает непристойные анекдоты.
Леру сидит с отцом в гудвудском баре. Когда отец отворачивается, Леру подмигивает за его спиной другим завсегдатаям. Леру выбрал отца в жертвы, в легкую добычу. А он сгорает от стыда за глупость отца.
Деньги, как выясняется, отцу на самом деле не принадлежали. Потому-то и появился Бенсусан. Бенсусан – представитель Общества юристов. История оказывается серьезной: деньги снимались с доверительного счета отца. «Что такое доверительный счет?» – спрашивает он у матери. «На нем лежат деньги, доверенные ему на хранение». – «Зачем же люди доверяют ему деньги? – спрашивает он. – Они что, сумасшедшие?» Мать покачивает головой. Доверительные счета, говорит она, есть у всех поверенных, а почему – бог их знает. «Когда доходит до денег, Джек ведет себя, как ребенок», – говорит мать.
Бенсусан и Общество юристов вмешались в эту историю потому, что есть люди, которые хотят спасти отца, люди прежних времен, тех, когда он был, еще до прихода националистов к власти, арендным контролером. Они расположены к отцу и не хотят, чтобы он сел в тюрьму. Ради прежних времен, ради его жены и детей они закроют кое на что глаза, заключат определенные договоренности. Он сможет возвращать деньги в течение пяти лет, а затем дело это будет закрыто, история забыта.
Мать сама консультируется с адвокатом. Она хочет, пока не разразилась какая-нибудь новая беда, отделить свое имущество от имущества мужа: обеденный стол, например; зеркальный комод; подаренный ей тетей Энни кофейный столик из какого-то пахучего дерева. Мать хочет перезаключить брачный контракт, чтобы каждый из них сам отвечал за свои долги. Выясняется, однако, что перезаключить уже заключенный контракт невозможно. А теперь если отец пойдет на дно, то потянет за собой и ее – ее и детей.
Экстина и машинистку увольняют, практика в Гудвуде закрывается. Он так и не собирается сходить посмотреть, что стало с зелеными окнами и золотыми буквами. Мать продолжает работать учительницей. Отец начинает искать работу. Каждое утро ровно в семь он отправляется в город. А через час-другой, когда дом пустеет, отец – это его тайна – возвращается. Снова надевает пижаму, ложится в постель – в руках «Кейп таймс» с кроссвордом, на тумбочке у кровати немного бренди – восьмая часть пинты – и кувшин с водой. В два часа дня, перед тем как начинают возвращаться домой другие члены семьи, он одевается и уходит в свой клуб.
«Клуб Уинберг», как он называется, – это на самом деле просто часть отеля «Уинберг». Здесь отец обедает и проводит весь вечер за выпивкой. После полуночи его временами будит – спит отец чутко – шум подъехавшей машины или хлопок чьей-нибудь двери, и тогда отец встает и направляется в уборную. Потом из спальни родителей доносится вспышка жаркого шепота. Утром он видит на полу уборной и на сиденье унитаза темно-желтые подтеки и вдыхает тошнотворно сладкий запах.
Он пишет на бумажке: «ПОЖАЛУЙСТА, ПОДНИМАЙТЕ СИДЕНЬЕ» – и вешает ее в уборной. Никто на этот призыв внимания не обращает. Отец мочится на сиденье унитаза нарочно, это последняя его возможность бросить вызов жене и детям, которые перестали с ним разговаривать.
Тайну отца он обнаруживает в один из дней, в который не идет в школу, – заболев или притворившись заболевшим. Лежа в постели, он слышит скрежет ключа в замке входной двери, слышит, как отец устраивается в соседней комнате. Позже они сталкиваются в коридоре, оба чувствуют себя виноватыми, но и рассерженными.
Прежде чем уйти из дома после полудня, отец заглядывает в почтовый ящик и изымает кое-какие письма, которые затем прячет в нижний ящик своего гардероба, засовывая их под устилающую ящик бумагу. Когда все наконец выходит наружу, оказывается, что у отца в гардеробе образовался целый склад документов – счетов времен Гудвуда, требований возврата долгов, писем от адвокатов, – последнее огорчает мать в особенности. «Если б я только знала, я придумала бы какой-нибудь план, – сетует она. – А теперь все погибло».
Выясняется, что отец задолжал всем и повсюду. Визитеры приходят в дом в любой час дня и ночи, визитеры, видеть которых ему не позволяют. Как только раздается стук в дверь, отец скрывается в спальне. Мать негромко здоровается с посетителями, проводит их в гостиную, закрывает дверь. Позже он слышит, как она что-то сердито шепчет сама себе на кухне.
Начинаются разговоры об «Анонимных алкоголиках», о том, что в доказательство искренности своих намерений отец должен вступить в общество «Анонимные алкоголики». Отец обещает, но не вступает.
В доме появляются, чтобы составить опись имущества, двое судебных приставов. Происходит это в солнечное субботнее утро. Он уходит в свою спальню, пытается читать – без толку: приставам необходимо осмотреть и его комнату, и каждую комнату в доме. Он идет на задний двор, однако приставы настигают его и там, озираются по сторонам, что-то записывают в блокноты.
Он все время кипит от ярости. «Этот человек» – так он теперь называет отца в разговорах с матерью, ненависть его такова, что он даже имени этого человека произносить не желает: почему мы вообще должны возиться с этим человеком? Почему не позволяем этому человеку сесть в тюрьму?
У него открыта в почтовой конторе сберегательная книжка, на которой лежат двадцать пять фунтов. Мать клянется ему, что никто этих денег не тронет.
В дом приходит еще один визитер, мистер Голдинг. Хотя мистер Голдинг цветной, он обладает над отцом какой-то властью. Мать тщательно готовится к его визиту. Она примет мистера Голдинга в гостиной, как и остальных визитеров. Она точно так же угостит его чаем. Остается надеяться, что в благодарность за такое хорошее к нему отношение мистер Голдинг не станет обращаться в суд.