Само собой, в студенческий буфет я успел раньше всех. Что хотите – годы привычки. Сам когда-то был студентом.
Представьте себе удивление студентов, когда, покинув мои занятия, они столкнулись со мной уже в буфете. Точнее, не так – столкнулись со мной те, кто торопился занять свободный столик.
Первое время многие студенты нервно реагировали на мое присутствие, преподаватели – это место не жалуют, для всех отдельно готовят и относят еду в их кабинеты. Однако я немного параноик, особенно после того как с момента возвращения шесть раз меня пытались отравить. Бедный Ящур один раз долго мучился животом, вот уж кого отрава брать не должна. Почему Ящур? Так эта прожорливая морда постоянно съедала мой обед, прежде чем я до него доберусь, или вы думали, он случайно дрых на моем столе?
Так вот, в моем присутствии само собой «разговаривать» свободно студенты не могли, как-никак я являюсь одним из главных слухов последнего месяца. Свалился на голову студентов как прошлогодний снег. Плюс мало найдется студентов, способных откровенничать в присутствии препода.
Привычно пробормотав формулу, я посмотрел на еду, после чего едва не отпрянул в сторону. Еда, тарелка и сам стол стали быстро рассыпаться на глазах. Стакан с родниковой водой упал на пол и разбился, вода разлилась по полу и мгновенно вскипела, превратившись в облачко белесого пара.
Студенты испуганно повскакивали со своих мест. У многих еда в тарелках и напитки повторили судьбу моего обеда.
Разбирательство затянулось до трех часов дня. Оказалось, что на еду в буфете наложили редкое проклятие. Если бы я не успел раньше, пострадало бы немало студентов, точнее, не просто пострадало бы, а пришлось бы хоронить довольно много народа.
Ее высочество, которая собиралась в буфет, ведомая сокурсниками, как и остальных студентов, не пустили. В университет прибыли шпики от десятой имперской канцелярии, заведующей внутренними проблемами государства.
Низковатый работник плаща и кинжала сидел за столом напротив меня на удобном лакированном стуле, в то время как меня усадили на грубо сколоченный трехногий, скрипучий табурет. Свет в полутемной комнате, приспособленной для допроса с пристрастием, исходил только от настольной кубической лампы, стенки которой были выполнены из зеркал, три из четырех стенок – если быть точным. Четвертая была выполнена из прозрачной пластины горного хрусталя, в итоге весь поток света лился мне в лицо, мешая смотреть по сторонам.
Позади меня сидел низкорослый писарь, умудрявшийся так противно скрипеть пером по пергаменту, записывая за мной все мои «показания», что у меня не только ныли зубы, но и чесались руки надеть на его плешивую залысину его же чернильницу.
– Итак, господин хороший, что вы делали семнадцатого числа позапрошлого месяца? Отвечать быстро!
– Ну как вам сказать, разгонял толпу сброда, покушавшуюся на мою драгоценную жизнь. На пятисотом уровне, – абсолютно честно ответил я.
– Каком пятисотом уровне? Где это?! Отвечай немедленно! – Мужчина в строгом черном камзоле без каких-либо знаков различия привстал на своем стуле и навис надо мной.
– Ну, это между четыреста девяносто девятым и пятьсот первым уровнями.
– Ты мне зубы не заговаривай! Рассказывай все с самого начала!
Я пожал плечами.
– Сначала не было вообще ничего, потом бог создал небо и землю, наполнил реки и моря…
– ТЫ СО МНОЙ ШУТКИ ШУТИТЬ ВЗДУМАЛ! – Следователь по особым делам вскочил на ноги со страшным лицом. – Да я! Да тебя в каменоломни до конца твоей жалкой жизни упеку за попытку помешать следствию! Ты жалкий шарла…
Он не договорил, так как прикусил язык.
Повинуясь моему магическому воздействию, свет в фонаре погас…
Я встал и стряхнул с рук магические кандалы, на которые явно рассчитывал следователь по особым государственным делам. Подняв его заклинанием, я просто-напросто выбил им дверь, после чего, закатав рукава, вышел следом.
Следователь по особым делам, когда я вышел из помещения, никуда не успел деться, так как повис вверх тормашками на прибитой к стене голове какой-то химеры, зацепившись штанами за один из ветвистых рогов. При этом данный субъект испуганно верещал, сильно шепелявя прикушенным языком.
– Ну, я же говорил не больше пяти минут, а вы двенадцать, двенадцать!
Позади меня стояли командор Верт и инквизитор и обменивались какими-то предметами.
– Командор, в следующий раз с вами спорить не буду. Постоянно в невыигрышном положении оказываюсь!
– Вы все у меня пожалеете! Вы все шпионы и пособники врагов империи!
Глубоко вздохнув, я снял крикуна с головы-чучела химеры. После чего без замаха поставил ему под правый глаз довольно-таки объемный фонарь, затем связал его по рукам и ногам, чтобы не убежал. Снял левый его сапог и, спрессовав заклинанием, затолкал ему в рот этот импровизированный кляп. Для красоты композиции я снова водрузил его на рог чучела, вот только в этот раз подвесив за путы на ногах. Сами понимаете, веревки под руками у меня не было, пришлось пустить его штаны на лоскуты.
– Господа хорошие, вы мне ничего не хотите пояснить? – с улыбкой крокодила я обернулся к спорящим, однако их и след простыл.
Услышав стук в дверь, командор Верт отвлекся от чтения доклада и громко произнес:
– Войдите.
В кабинет осторожно зашла девушка в зеленом плаще с накинутым на лицо капюшоном. Плотно закрыв за собой дверь, она откинула капюшон и повернулась к командору лицом.
– Добрый вечер, первый советник.
Командор Верт вскочил на ноги и, подойдя к принцессе, принял у нее из рук плащ.
– Ваше высочество, прошу вас, присаживайтесь. Что привело вас ко мне на ночь глядя?
Катарина прошла через весь кабинет, после чего присела в кресло у камина.
– Советник… прошу прощения, командор. Почему вы порекомендовали мне столь юного и бесталанного преподавателя, как этот… – Принцесса покрутила пальцем в воздухе, пытаясь подобрать нужное слово. – Это подобие на преподавателя! Его вводные занятия курам на смех! А его… его отношение к студентам… к дворянам, в чьих жилах течет кровь древнейших фамилий имперских родов! Какой-то жалкий…
Верт рассмеялся, довольно кивая головой.
– Я сказала что-то смешное?
– Ваше высочество, я расскажу вам сейчас короткую историю о том, как мы с ним впервые познакомились ровно тридцать три года назад на семестровых экзаменах. У нас были общие учения, я бы добавил, соревновательные от двух магических школ. Он был на втором курсе, я на третьем. Два одинаковых факультета боевой магии двух различных школ. У нас было задание захватить флаг противника и вывести всех из строя, у них аналогичная команда.
– Вы победили?
Верт усмехнулся и покачал головой.
– Это был самый крупный позор в моей жизни. Этот поганец и двое его сокурсников выбрали партизанскую войну, в то время как основная группа пошла в лобовую атаку. Признаюсь, она далась нам очень тяжело. Но мы, понимая, что против нас всего три студента-второгодки, почувствовали себя богами. Это была фатальная ошибка!
– Почему?
– Пока все студенты игровой команды шли на закланье, эта троица превратила свой лагерь в настоящее поле боя! Магические мины, ловушки, силки, медвежьи капканы… и многое из того, что они принесли с собой из своих миров!
Верт зябко передернул плечами.
– Страшно подумать, что бы было, если бы их големынежити, отлитые из твердоплавкой стали, были вооружены не дубинками с мягкой обмоткой, а стальными мечами! На них не действовала никакая магия! Все заклинания до третьего уровня силы разбивались о них, как морская волна о скалистый берег! Они отлавливали нас в течение трех суток. Перепуганных, уставших и голодных! После с ними столкнулся, когда я и десятка полтора студентов прибыли к ним по обмену опытом. Вот тогда я и увидел разницу между нашей подготовкой и подготовкой магов Академии веера миров!
– Командор, вы говорите загадками.
Верт, глядя в наивное, все еще кажущееся детским лицо принцессы, усмехнулся и произнес:
– Скажу так, на соревнованиях они должны были проиграть, чтобы не показать свой настоящий потенциал! Маг, который покажет себя во всей красе и не оставит что-нибудь в рукаве, – мертвый маг! Они выиграли потому, что решили показать, что им вовсе необязательно использовать против нас магию, чтобы победить. Это был серьезный щелчок по носу!
– Вы хотите сказать, что он маг уровня магистра?!
Верт покачал головой:
– Нет, уровня магистра были двое его друзей. Чародеи, свободно владевшие черной и белой магией. Он же был в их команде заводилой и постоянно впутывал их в разные неприятности и сомнительные авантюры, из которых умудрялся выпутаться не только сам, но и вытащить за собой друзей. Причем каждый раз с победой!
– Так какой мне от него толк? Везение не передается обучением!
Верт вздохнул и сказал с неохотой:
– Помимо дикого везения у него есть еще один талант. Самый опасный из всех в его арсенале. Он разрабатывал все заклинания, благодаря которым Тайка и Бервелл достигли уровня магистра уже к четвертому курсу Академии! Заклинания комбинации частиц Света и Тьмы! Учебник, по которым они обучались, утерян. Инквизиция надеется, что он восстановит утерянные в ходе несчастного случая материалы.
– То есть вы хотите сказать, что у него могут храниться нужные мне знания?
– Именно, ваше высочество! И не только это, но и сама система подготовки. Ваш потенциал был определен уровнем архимага, но без нужных знаний вы не продвинетесь дальше магистра.
Принцесса поджала губы, глядя в одну точку.
– Что вы предлагаете?
– Попытайтесь заинтересовать его в индивидуальном обучении вашей особы. Давление или приказ он пропустит между своих ушей.
– Что, и даже награды императорского дома и благодарности самого императора будет мало?
– Мир, откуда он прибыл, весьма непохож на наш. Дворянское сословие там было упразднено или сведено как декорация для остальных. Громкие титулы для него не более чем пшик. Нет, он понимает, какие должности и какие места занимают те или иные дворянские лица… В их мире помимо протекции важно, кто и чего сам стоит. А что же о награде, то скажу вам одно: в своем мире он владел многим из того, что не смогут дать ни один из императоров этого мира.