Зомби, сломав еще один амулет, бросил его по дуге на тело девушки со светящимися лимонно-желтым волосами и, закатив глаза, упал мне под ноги. Тело же девушки исчезло в вихре одноразового портала. О ее недавнем пребывании в здешнем бардаке говорил только четкий отпечаток ее фигуры, оставленный в пыли на дороге перед таверной.
Подобрав черный эсток, словно могильный крест торчавший из груды человеческого пепла, я обернулся на заваленное телами мертвых недавнее поле боя. Девушка отдала почти все жизненные силы, а вот все остальные отдали еще и жизнь, чтобы напитать парочку магических зомби. Для чего было идти на такие жертвы, я просто не понимаю?! Если «он» хотел покрасоваться и пустить пыль в глаза – есть куда более простые и надежные способы, не говоря уже об огромном объеме магической энергии, которая была затрачена на все это.
Что ж, враг, знающий меня настолько хорошо и желающий моей смерти, уже кое-что. Это не абстрактный орден, куда набирают «по объявлению» в поисках пушечного мяса, нет, это уже куда хуже.
Значит, можно поздравить себя с первой ниточкой, осталось вспомнить, кто мог создавать магического зомби-добровольца третьего уровня, да и притом который мог спокойно общаться, без желания нарушить приказ и вцепиться зубами в глотку противника.
На ум пока приходил только Б… Я помотал головой, отгоняя дурную мысль. Они мертвы, и не стоит беспокоить покой мертвых частым упоминанием их.
Что ж, теперь я получил дополнительный стимул поскорее убраться из здешнего захолустья. Если верить слухам, то в море на островах существуют затерянные города, где-то скрыт остров, полный воительниц-амазонок в золотых доспехах с луками, бьющими на добрую милю, все как на подбор прекрасные, словно богиня Артемида, сошедшая с Олимпа на грешную землю. А из моря в сопровождении русалок и ундин, заманивающих корабли на рифы, всплывает огромный кальмар, топящий корабли и утаскивающий моряков на дно морское. Надо же как-то пропитание искать.
С неба спикировал вороненок, а из ближайшей кучки песка высунулась хитрая морда Ящура. Остался только самый минимум – найти судно. Нет, не ночной горшок, а корабль, способный пересечь море! До учебного года еще месяц с хвостиком или того больше, забыл уточнить у алхимика.
– Ну что, найдем корабль, и тогда сам кракен и сотня ундин нам не враг!
– Кар-р!
– Фс-с-с…
Пиратский галеон приблизился к порту на расстояние полета снаряда тяжелой противокорабельной катапульты и стал спускать на воду лодки с абордажными командами. Зеленый диск Хелебра, ярко светящие на небе звезды заслонили возникшие словно из ниоткуда быстро разрастающиеся в небе грозовые облака.
Атака должна была быть неожиданной, молниеносной и сулящей огромную выгоду, вот только в ту злополучную ночь на пиратской команде свет клином не сошелся.
Стоило только шлюпкам отплыть на сотню метров от спрятанного магом-погодником в тумане корабля, как начались странности: то уключины начинали противно скрипеть, не сколько действуя на нервы абордажной команде, сколько демаскируя; то магические фонари, которые должны были вспыхнуть уже на пирсе, стали мигать разным светом, выдавая в туманной дымке полторы дюжины пиратских лодок; то у старпома золотой зуб начинал ныть, стоило приблизиться какой-нибудь серьезной опасности на море; но страшнее всего стало, когда кто-то замогильным голосом, пробирающим потусторонним холодом до самих костей, начинал скрипуче напевать в такт с уключинами:
И тут появился он.
Пираты в немом ужасе наблюдали, как мимо них от пирса, в сторону их же корабля абсолютно спокойно, не всколыхнув ровной глади воды, проплыла весельная лодка, на носу которой в горделивой позе, с саквояжем в левой руке, стояла фигура странного человека в черном дорожном плаще и с черным вороном на плече. Одет незнакомец был в весьма странные одежды, и лик его был нечеловечески бледен…
Несмотря на полное отсутствие ветра и гребца в лодке, весла работали сами, словно заведенные, поддерживая приличную скорость даже для двух гребцов. Никто не успел и слова вымолвить, как лодки пиратов подхватило сильное течение неторопливо начавшего образовываться у причала водоворота.
Выжившие в ту ночь пираты долгие годы рассказывали страшные байки про странного чародея, захватившего в одиночку пиратский корабль и уплывшего прочь от портового городка.
А пропавший пиратский корабль, долгие годы путешествуя по Аргосскому морю, сеял страх и ужас в душах самых страшных и свирепых морских волков, которых только видел белый свет!
Так появилась легенда о корабле-призраке, за годы обросшая ворохом страшных баек и пугающих легенд.
Но в одном они все были правы – не стоит попадаться навстречу черному кораблю с фонарями, горящими призрачным зеленым огнем!
Часть 4Ужас Аргосского моря
На песчаном берегу острова Кьёльк, полным ходом шла подготовка к праздничному сожжению пленного колдуна, захваченного бесстрашными воительницами племени айрун!
Цепь островов Песчаная Челюсть Дракона жила по правилам и законам, установленным еще задолго до того, как рухнувшие в небытие древние сверкающие города, по легендам созданные из чистого золота, заставили людей расселяться на никому ненужные песчаные острова. Здесь царили закон и порядок, установленные и поддерживаемые вождем племени. Великим и сильнейшим воином племени амазонок. Мужчины по какому-то древнему проклятию в племени не рождались, и если такие попадали на остров, то в течение тридцати дней умирали в странных и страшных муках: они просили пощады, молили о смерти, кричали, стонали, выли… и многое-многое другое, от чего старшее поколение старалось оградить молодняк. Но иногда попадались и крепкие мужчины, сумевшие прожить более полугода на острове, но и они умирали в страшных муках.
Это и было причиной того, что магия на островах была под строжайшим запретом. Увидел колдуна – убей! Отруби ему голову, вырежи его сердце и сожги его на медленном огне в пляске, посвященной Матери-Воительнице!
Дети наравне с остальными членами племени таскали высохшие и смоляные листья, а также обломки сухого корабельного дерева, которое в изобилии каждый раз приносит прилив. Чтобы не скапливать и не загрязнять остров всяческим напоминанием о внешнем мире, было принято использовать хорошее дерево для костров, благо, корабельная сосна хорошо горела.
Колдуна раздели, оставив на нем странную белую набедренную повязку в черный горошек, и привязали к столбу. Каждый час верховная жрица племени опаивала пребывающего в счастливом полубреду пленника, после чего ему затыкали рот кляпом из плотно скрученных побегов растения вайхо, сводившего судорогой челюсти, если колдун попробует разгрызть кляп и попытаться колдовать.
– А он довольно симпа-а-атичный, даже не скажешь, что колдун! – Две девушки, обкладывавшие костер кусками дерева и сухими ветвями пальмовых деревьев, даже забыли про работу, засмотревшись.
– Даже жаль, что колду-у-ун…
– А может, наши воительницы ошиблись? Может, он обычный моряк? И даруют нам его для ночи любви в честь праздника?
– Брысь отсюда, вертихвостки! На большой земле себе отца ребенка найдете! – прикрикнула сторожившая пленника воительница-копейщица.
Девушки, бросив последние пальмовые ветви в будущий костер, со смехом убежали.
– Вот ведь настырные! – пробормотала воительница и обернулась к вкопанному столбу, к которому привязан пленник…
– Ка-а-ар! – раздалось с темнеющего неба воронье карканье, что было удивительно, так как воронье племя на островах не обитало.
Столб был пуст, только обрывок веревки говорил о еще недавнем пребывании пленника, ну и, конечно, длинная цепочка следов, ведущая к лесу, которую оставляла полуголая мужская фигура, удирающая во все лопатки.
– Тревога! Пленник сбежал!
После чего поднявшая тревогу неудавшаяся надсмотрщица за пленным колдуном со всех сил ринулась в погоню, так как вождь племени не оценит безалаберности юной воительницы, как и потерю главного элемента будущего праздника и плясок вокруг костра!
Глава 1
У страха глаза велики. Раньше не верил, но после того как меня привязали к столбу и стали готовить к триумфальному ужину в племени прекрасных деву… людоедов, точнее людоедок… Теперь я поверил!
Проклятье, узлы были слишком хорошо завязаны, и на ходу развязать руки у меня не получалось. От кляпа я избавился в первую очередь, стоило мне добежать до пальмового леса… бр-р-р… Мой и без того пустой желудок подкатил к горлу, когда я вспомнил привкус этого кляпа. Скулы до сих пор сводит от омерзения…
Позади послышался охотничий клич, и над головой пролетело несколько стрел с пестрым оперением.
Тут же появилось и второе дыхание, и третье, и силы, словно готов оттолкнуть атланта и подержать небосвод… Секунд этак тридцать… или десять…
Вж-ж-жух… Пролетавшая стрела больно задела хвостовиком и оперением правое ухо, после чего глубоко вошла в дерево. Меткие дамочки попались!
– Ка-а-а-а-ар! Ду-у-у-ры косогла-а-а-зые!
Кар-Карыч отвлек на себя часть погони и стрелков, вытворяя в воздухе фигуры высшего пилотажа.
Внезапно лес кончился, и я понял, что стою возле каменных ступеней огромной пирамиды. Воспоминания о прошлой похожей пирамиде были не очень приятными, я вам скажу. Но что делать, похоже, у меня или судьба такая, или кто-то решил сыграть со мной злую шутку! Вот посмотреть в глаза бы этому шутничку!
В каменные плиты пирамиды, глубоко уйдя в камень, воткнулись длинные бамбуковые стрелы… «Можно засчитывать новый рекорд по преодолению длинной каменной лестницы храма», – подумал я про себя, пытаясь отдышаться.
Тут справа и слева меня подхватили под руки, в голове словно разорвалась шашка с тротилом.