Я посмотрел на девочку, и мне в голову пришла хорошая идея.
– Эй, заноза в платье, положи сюда ладони.
Елин тут же испуганно спряталась за спину Алексы.
– Если хотите блуждать дальше, можешь не класть. – Я пожал плечами. – И вообще, с вами я только время теряю.
Алекса тут же, устало вздохнув, шепотом уговорила девочку положить ладони куда я просил. Схема тут же вспыхнула, словно подсвеченная изнутри неоновая вывеска. Н-да… чую, с этой девочкой на руках я огребу таких больших проблем! Она как ходячая электростанция постоянного тока, фонит в магическом зрении, как маяк в ночи!
– Все, можешь убирать, я записал.
Обе барышни с круглыми глазами смотрели на то, как я заканчивал перерисовывать план-схему древнего культурного центра отдыха. Из схемы я понял, что остров назывался на древнем наречии как Ираандааль, а лабиринты – местная достопримечательность, по которой водили туристов.
– А… откуда?
– Оттуда, – пробормотал я, сворачивая трубкой тетрадь и протягивая раскрывшему пасть Ящуру.
Следом отправился и остальной писчий набор, состоявший из походной чернильницы и десятка серебряных перьев на деревянном стиле. Ох, и дорого мне обошлись местные аналоги самозаправляющихся авторучек.
– Идем дальше, через пару поворотов должна быть большая пещера, откуда можно выбраться наружу. По идее…
Создав крохотный шарик света, я протянул его ребенку. Елин сначала нехотя, но взяла его в руки, и он тут же вырос до размера крупного яблока и засиял не хуже двухсотваттной лампочки, освещавшей все вокруг ровным белым светом. Ребенок радостно взвизгнул, хвастаясь своим новым сокровищем.
Ящур, глядя на шарик света, непроизвольно облизнулся, но, к несчастью для дам, это все осталось незамеченным.
Эти две дурехи – истинные блондинки до самых корней своих волос! Мы сидели в коридоре, прислонившись спиной к каменной стене коридора, и пытались отдышаться!
Все началось с того момента, как ее высочество стала наступать на скрытые в полу ловушки, опираться на замаскированные рычаги и винить во всем меня, как главного Сусанина! На что я пообещал вернуть обеих в их каморки и лично приковать к стене в таких позах, что даже тюремщице, которую те мало того, что побили, так еще и раздели догола, станет стыдно! Обиделись, причем обе! Был трижды обозван врагом народа, два раза укушен в левое запястье, пять раз обозван ханжой и женоненавистником, мне был объявлен бойкот молчанием, чему, кстати, я весьма обрадовался, так как они, словно закадычные подруги, болтали без умолку! Да, чуть не забыл, меня обещали прибить, кастрировать как дворового кота, повесить, отдать после всех зверств королевскому палачу, меня должны были лишить на год сладкого и побрить наголо мою любимую кошку, которой, правда, у меня никогда не было, подвергнуть остракизму, четвертованию, колесованию, голоданию, щекотанию, порке и общественному порицанию! Пока они все это мне обещали, когда мы бежали по коридорам, я мечтал о так и не выполненном обещании в бойкотировании молчанием! Но больше всего я удивлялся тому, как они ни разу не сбили себе дыхание во время бега, суля мне все мыслимые и немыслимые кары небесные!
Да уж, правду говорят, женская душа – это не только потемки, это мир, не подверженный никаким законам и логике!
– Я хочу пить.
– А я бы перекусила, последний раз кормили только вчера… Хотя и от воды бы не отказалась…
– Сейчас бы холодный коктейль и расслабляющий массаж от двух жгучих брюнеток на пляже под лучами заходящего солнца…
Мои горе-компаньонки посмотрели на меня таким уничижительным взглядом, что я непроизвольно подавился слюной и закашлялся.
– Фшс-с-с… – Ящур зашелся кашляющим смехом, глядя на нашу уставшую троицу.
– Смейся-смейся, чумадан с ручками!
Все так же смеясь, Ящур свернулся клубком и превратился в стоящий чемодан с моими документами. У Алексы от удивления отвисла челюсть, а наша неугомонная Елин восхищенно захлопала в ладоши, по-детски радуясь магическому фокусу.
Прикрыв глаза, я решил хоть пару минут прикорнуть, восстанавливая силы.
Проснулся я от того, что у меня затекла и замерзла спина и пятая…
Ее высочество в своем бронзовом бикини с девочкой на руках устроилась у меня на коленях, тихо посапывая, уткнувшись мне в грудь, а я-то еще думал, что это у меня мышцы болят от беготни по коридорам, ан нет, это оказались два медвежонка, которые недавно пообещали сделать со мной практически все, кроме сдирания живьем моей драгоценной шкуры и продажи в рабство на галеры.
Осторожно, стараясь не разбудить, я откинул челку со лба принцессы, любуясь ее чертами лица. Тогда на балу в честь дня ее совершеннолетия у меня не было возможности насладиться полностью ее красотой…
– И долго ты собираешься на меня так пялиться?
– Давно проснулась?
– Ты не ответил. – Она сонно открыла глаза, слегка щурясь от света магического шарика, неторопливо оплывающего нас по полукругу, от одного края стены к другому.
– Просто любовался твоим лицом без маски, ты не представляешь, как приятно бывает просто…
Девочка сонно заворочалась.
– Тс-с-с… разбудишь. Она и так почти не спала в темнице, ее запугивала та мымра с перьями. – Алекса устроилась поудобнее, переложив голову мне на левое плечо. – Как думаешь, мы сможем сбежать с острова?
– Если корабль цел и если они его не спалили, то никаких проблем не будет, мне бы только добраться до своих вещей.
– Там разве есть что-то, что стоит того, чтобы рискнуть своей жизнью?
– Более чем. У меня в вещах есть несколько предметов, от которых будет зависеть исход будущей битвы, да и неслабо коснется каждой страны.
В меня впились два голубых озера ее глаз:
– «И будет чародей, разрубивший портал мертвеца, искать бурю на море. И смерть будет идти за ним по пятам, спокойно взирая на гибель мира. И найдешь ты с ним в путешествии свою судьбу…» Так это все-таки правда?
У меня внутри все похолодело.
– Что это было?
– Строки из моего личного гороскопа, который мне составил один чародей-предсказатель ровно одиннадцать лет назад.
– Так вот что послужило шилом, заставившим тебя покинуть теплые стены дворца?
– И это тоже.
Я закрыл глаза и пробормотал заклинание теплой рубашки, позволяющее спать хоть на земле. Раньше не мог, магический резерв был пуст как банка из-под консервов.
– Спи еще, пока есть время. Скоро будет куда тратить силы.
В течение пяти минут я создал пять малых заклинаний абсорбции и расставил по периметру полукруга, после чего изменил траекторию облета осветительной сферы. Девочка пока не может контролировать свой магический резерв, объем которого меня просто поражает, и сквозь неконтролируемые магические каналы выходят так называемые излишки магической энергии, предотвращая выгорание живого существа…
Я едва не закричал от эйфории, когда по каналам побежала чистая магическая сила. Тянуть из людей запрещено моральными правилами, но вот собирать рассеянную в пространстве магию запрета нет.
Через две минуты пришлось отменять заклинания, так как я был полон, словно заряженный аккумулятор. Господи, да кто она такая?!
– У тебя глаза светятся, – тихо прошептала мне на ухо принцесса. – Не боишься, что твою волшбу заметит эта павлинья колдунья?
По коридору прокатился голодный вой дикого животного.
– Подъем! Уже заметили!
Думаю, уточнять слова благодарности, адресованные двумя особами в мой адрес, мне не стоит и уж тем более повторять вслух.
Бег трусцой по надоевшим до чертиков коридорам мне уже порядком осточертел. А уж бег от неизвестной твари, противно завывающей, буквально дышащей в наши спины, мне нравился еще меньше.
Алекса и Елин бежали следом, стараясь не отставать, как за собакой-поводырем. Вы не представляете, какие силы появились, когда за очередным поворотом вместо грязного куска тоннеля мы увидели солнечный свет!
Наш выход на поверхность был куда более занимательным, чем даже побег со свадьбы протрезвевшего жениха!
Тридцать золотых копий на бамбуковых древках были нацелены нам в грудь.
Когда из-за спины послышался вой, я испугался куда больше, чем трех десятков людоедок с острыми предметами наперевес.
Из черного зева пещеры появилась страшная, грязная собачонка на поводке, который держала какая-то старуха, опиравшаяся на клюку.
Все, у меня больше нет слов!
Я повалился на нагретый солнцем песок и захохотал, выпуская напряжение после всего пережитого.
Глава 2
Как я уже заметил ранее, у ее высочества весьма тяжелая рука! Ну, зачем же сразу бить, приводя меня в чувство? Пары пощечин вполне хватило бы…
– Ты умрешь, колдун, самой страшной смертью, которую только видел белый свет!
Усмехнувшись, я произнес заклинание паралича, превращая жрицу в живую статую, а ее соплеменниц в этакую экспозицию «Туземцы загнали в угол спасшихся при кораблекрушении».
Дальше пошло разоружение.
Вы не представляете, с какой злобой смотрели на меня эти девицы, когда я на их глазах мало того, что отобрал их личное оружие, так еще и сломал его об колено, чтобы достать из обмотки золотой наконечник копья!
Ее высочество была более прозаична. Алекса посрывала с них золотые украшения, передавая их девочке, после чего принялась связывать туземок их же одеждой. В итоге через десять минут на песке лежала груда золотого бикини, да именно золотого, в полумраке подземелий золотой наряд принцессы легко спутать с начищенной бронзой, а Елин стала похожа на цыганку, обвешанную различными золотыми украшениями и бусами.
С неба спикировал ворон и перекинулся в человека:
– Мастер! Слава богу, вы живы! – Вороненок, положив на песок сумку с магическими эликсирами, подошел ко мне.
Думаю, вы понимаете, какая реакция была у Алексы. Отпрыгнув в сторону, она метнула в вороненка трофейный нож, после чего схватила единственное уцелевшее копье. Кар-Карыч после наших с ним многочисленных переделок за последний год стал весьма внимательным и шустрым, так что нож, пролетевший над ним, когда он пригнулся, не задел даже перьев на голове. Зато вошел в горло по самую рукоять избавившейся от действия заклинания и пут павлиньей жрицы.