— А в целом в деревне ничего не случалось? — спросила Ульяна.
— Нет, всё мирно, — быстро ответила ей Целестина.
— Мы всё равно расспросим местных, вдруг кто-то что-то замечал, — Ульяна осмотрелась вдоль улицы, по которой мы шли.
— Никто вам больше меня не расскажет, — заявила староста. — Можете не терять времени. Но работа такая работа, делайте как знаете.
— Спасибо, — кивнула Ульяна.
Прислушиваясь заметил, что на фоне разговора появились звуки скота. Квохтание кур, редкое мычание и блеяние.
Остановился, остановилась и Елена. Отхожу назад, проходя путь в пару домов. Елена следует за мной, непонимающе смотря на меня.
— Слышишь? — спрашиваю её.
— Что?
— Скот, слышишь какой-то скот? — намекаю ей.
— Нет, — она крутит головой.
Иду вдоль улицы, прислушиваясь и заглядывая во дворы. Не нахожу ни единого признака хозяйства. Люди тут живут, да вот только никого не разводят.
К нам присоединяется Ульяна.
— Ты чего застыл, Митрофанов? — напряжённо спрашивает она и уже тише добавляет. — Есть какие-то мысли?
— Скота нет, вот дальше по дороге у всех кто-то да водится, а тут нет, — делюсь размышлениями. — Давай-ка обойдём дом по кругу и посмотрим, может по другой улочке ситуация изменится.
Елена переводит взгляд с меня на Юсупову и обратно с интересом слушая наш разговор.
— Я возьму вот эту улицу, Лена. ты идёшь туда, а Антон вот в эту сторону.
Быстро раздав указания, кураторша уходит, мы тоже расходимся прочёсывая местность.
Возвращаемся спустя двадцать минут, снова встречаясь на своеобразном перекрестке и дома жертвы.
— Ничего, — обескураженно разводит руками Елена. — Где-то пять домов проходишь, а дальше начинают литься звуки живности.
— Приличный радиус, — заключаю я. — И это не просто так.
— Надо спросить у людей в чём дело, — предлагает Ульяна.
— А как же Целестина, может спросить у неё? — усмехнулся я.
— Можно и у неё, — соглашается Юсупова.
— Не надо спрашивать, — раздражённо качаю головой. — Ничего нового она не расскажет, не приживается тут скот, бесится, вот хозяева и распустили его.
— Почему ты так уверен? — спросила Ульяна, а Елена лишь растерянно смотрела на меня.
— Вот почему, — достаю из кармана клок шерсти.
— Их пугает пёс? — насмешливо спрашивает Лена.
— Тихо, — поднимает палец кураторша. — Ну же, говори уже, что надумал, Митрофанов! Думаешь волк?
— Двуногий, — киваю я.
— Оборотень? — севшим голосом спрашивает Суворова, тревожно оглядываясь.
— Да, тут есть оборотень, — выкатываю догадку я.
— Поэтому нет домашнего скота в округе? — складывает два и два Юсупова. — Выходит Ивана украл волколак, а это вызывает всё больше вопросов.
— Даже боюсь тебе высказать следующее предположение, — чешу затылок. — Боюсь вопросов будет ещё больше.
— Давай уже, не томи, — топает ножкой Ульяна.
— Его не просто похитили оборотни, он и сам был оборотнем, — высказываюсь я, наблюдая, как глаза Ульяны расширяются.
Елена так и вовсе рот раскрыла, но быстро закрыла, вернув самообладание.
— Следов в доме слишком много, а те полосы на полу, они явно показывают, что кого-то вытаскивали наружу, — добавляю я. — Вот только был ли Иван один, а может и его жена тоже имела секреты.
— Бред какой-то, — трясёт головой Юсупова. — Вот же год стрёмный, приходится лазить вне города и всяких уродов вылавливать. То вампиры, то оборотни, то демоны, что завтра? Может найдём русалку, которая подворовывает рыбу из садка рыбака?
— Работа у тебя такая, — пожимаю плечами.
— Это верно, — вздыхает Юсупова.
— Какие ещё демоны и вампиры? — изумлённо спрашивает Елена.
— Большие такие, с клыками и вот такими глазищами, — бросает ей кураторша. — В общем пойдёмте с Целестине, спросим её.
— Хороший план, — соглашаюсь я.
Мы догоняем старосту и семенящего за ней Веню, который уже взял женщину за локоток и они вместе над чем-то смеялись.
— Надо прочесать лес, — прервала сладкую парочку Ульяна.
— Какая в этом необходимость? — набычился Вениамин и обратился к спутнице. — Душа моя, расскажете свою теорию?
— Кхм… — начала Целестина. — Они были нелюдимыми, говорят, баловались призывами, так может призвали чего нехорошего?
— А вот и странности, — улыбчиво подметил я. — Совсем недавно вы говорили, что это настолько непримечательные люди, что можно было подумать, что деревенские путают их друг с другом. Ну, совсем обычные. Не правда ли?
— Всё так, — поджала губы Целестина и повернулась к Вене, чарующе говоря, при этом чуть касаясь грудью его локтя. — Вы говорили, что главный в этой группе, мне так неудобно, но перед кем держать ответ?
— Митрофанов, прикуси язык, мы с леди Целестиной поговорим наедине, а вы пока подождите, — нахмурился пухляш, разом твердея в намерениях.
Жаль его намерения заключались в том, что бы задрать чью-то юбку, не более.
— Не смею мешать, — усмехнулся я.
Парочка пошла в сторону возвышающегося над другими дома у площади, куда мы неспешно вышли к этому времени.
— Зайдём на пару чашек чая? — предлагала Вене староста.
— Пару пал… чашек? Конечно! — разом теряя голову ответил тот.
— И что за придурок? — спросил я у Ульяны. — Он же явно безхребетный пентюх, как его вообще допустили к работе?
— А ты думаешь в надзоре работают светочи мира? — сердито произнесла Юсупова. — Алексеевы попросту сплавили его подальше, кому-то же надо нести повинность в корпусе и заниматься зачисткой земель. Ты ещё не видел список жалоб от девушек, где мелькает его имя, он длиннее твоей родословной.
— Не сомневаюсь, — жизнерадостно уверил Ульяну я, смотря в спину Венчику. — Мы к счастью не он и посмотрим лес, вдруг найдём что-то важное.
— Как в прошлый раз? — поджала губы кураторша.
— Надеюсь всё пройдёт так же просто, — с надеждой произнёс я.
Моим надеждам не суждено было сбыться.
Времени мы убили много, но вот найти чего-то существенного не нашли. Одновременно с этим, я не верил, что волки могли далеко уйти. Все следы показывали, что они не покидали лес, который мы перевернули с ног на голову.
Ульяна захватила с собой Лену, а я, проводив их, прыгнул на собственный клинок и занялся поисками.
Тяжела работа надзора и несправедлива. Вот кому спрашивается принадлежит этот кусок земли? Явно не аристократам, а императору, который в свою очередь использует нелегальный миротворческий труд всех поступающих.
Точно! Труд, надо спросить, может там полагается какая-то зарплата?
Пока летал, жутко проголодался, но волков и след простыл. Заразы будто закопались. Уже спустя первый час, позвонил Софье, выдернув вампиров на работу. А чего прохлаждаться? Я обещал весёлую жизнь? Не обещал? Ну, значит будет приятное дополнение…
Вернувшись в село под вечер, решили заночевать, чтобы не возвращаться в город. Сил на то, чтобы вынести трёхчасовой полёт, совершенно не было.
По итогу было решено заселиться в свободный дом, как раз для таких случаев. Как рассказала Ульяна, почти в каждом посёлке были такие дома, специально для надзора, который инспектировал окрестности и не всегда укладывался в срок.
Нас встретили четыре спальни и горячая еда на столе.
Елена ходила за нами с Юсуповой, будто пришибленная. То поморщится, наступив на коровью лепёшку, то вздрогнет от собачьего лая, а теперь её и вовсе заставили провести ночь в деревне.
Она чуть чуть поклевала за столом, даже не доев тарелку неплохого надо сказать борща и ушла в свою комнату. Веник кстати к вечеру так и не объявился, расквартировала нас совсем другая женщина, Целестины тоже не было. Видимо эти двое нашли общий язык, причём в прямом смысле слова.
А я дождался пока все разойдутся и выскользнул на задний двор, куда опустились две тени, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся Маркусом и Марой.
— Тут завелась стая блохастых, оборотней, если по простому, — напутствовал я слуг. — У вас времени до утра, делайте что нужно, если надо, переройте всю землю в округе, они мне нужны.
— Это точно оборотни? — спросила Мара.
— Да, всё указывает на это, — кивнул я. — Летите и найдите их. Я расположился в комнате с восточной стороны. Если будет что-то срочное, стучите.
— Будет исполнено, — кивнул Маркус. — А та девушка, которая слушает наш разговор, с ней что?
— Какая? — удивился я.
— Вы про меня? — спросила Елена, выходя из-за ангара, что стоял во дворе.
Глава 3Пазл сложился, но нервы шалят
В центре города возвышается величественное здание, почти касающееся облаков. Его фасад блестит, отражая солнце, окна ловят лучи и посылают их настолько далеко, что те касаются окраин.
Внизу, где располагается вход в обитель закона и власти копошатся сотни людей. Двери почти не закрываются, впуская и выпуская их.
У высотки останавливается колонна из трёх премиальных авто. Водитель споро выбегает, открывая дверь. Из машины выходит коренастый седой старик в строгом костюме и с зачесанными назад волосами. Он гладит бороду и смотрит наверх, еле слышно шепча.
— Куда уже выше? Решили, что доберётесь до задницы господа нашего и хорошо так её лизнёте?
Отдав честь своему возрасту и закончив с брюжанием, он входит в здание.
В лифте играет классическая музыка, заставляя посетителя перенестись во времена своей молодости.
Воспоминания сменялись, то в них присутствовала мелодия и в глазах калейдоскопом проносились десятки танцующих дам, удерживаемых кавалерами за тонкую талию, будто цветы в вазе. А в другой момент они прорезались шумом выстрелов и облачками пороха, таявшими в предрассветном тумане. Ощущением крови во рту и холодом зимних переходов их батальона.
Иной раз он видел кавалькады всадников, штурмующих холм, где окопались противники. Пули, летящие в кого угодно, но не в него. Лай приказов десятников и шаги тысяч ног, поскрипывающих кирзой.
Из омута памяти его возвращает колокольный звон, оповещающий, что он вместе с охраной прибыл на нужный этаж.