Выходя из лифта, не растерявший обаяния старик улыбается секретарю.
— Вам назначено? — не поддаваясь на чары, спрашивает девица, что годится ему во внучки.
— Нет, солнце моё, просто скажи Никифору, что приехал Павел Матвеевич, — спокойно произносит он.
Секретарша оценивающе смотрит на трёх телохранителей в чёрном, выглядящих, как гробовщики и передаёт имя начальнику.
— Впустить… — приходит сухой приказ по связи.
— Проходите, вас ожидают, — дарит ответную улыбку вежливости девушка и теряет к гостю интерес, в линзах её очков отражается монитор компьютера и забавная розовая надпись «Знакомства ждут тебя…».
Решив более не мешать прелестнице устраивать личную жизнь, Павел входит в кабинет, затворяя за собой дверь.
Кабинет просторный, массивный стол по центру, три стены облеплены полками с документами, небольшой диванчик по центру, два кресла по бокам от него и панорамное окно за спиной владельца апартаментов.
— Добрый день, Павел Матвеевич, — расплывается в улыбке мужчина сорока лет с моложавым лицом и чёрной как смоль шевелюрой. Его глаза притворно радостны, но старого князя не провести, эти глаза источают холод.
Но как бы белый воротничок не старался, ему не тронуть усталого сердца. Ещё лет двадцать тренировок и такой взгляд может обмануть кого угодно, но ведь двадцать лет надо прожить.
— Никифор Анисимович, — кивает старик, любопытно осматриваясь. — Ты забрался куда выше, чем год назад.
— Работаем-работаем, — всё так же притворно сетует хозяин, вышедший из-за стола и пожавший крепкую ладонь гостя.
— А скажи мне Никифор, знаешь ли ты что-то про Баламутовых, — сходу начинает о делах князь.
— Вот так сразу? Без чая и прелюдий? — наигранно изумляется чинуша, проходя на своё место.
— Некогда мне, Никифор, некогда, — качает головой князь, сводя вместе кустистые брови. — Прелюдии оставь своим женщинам, а мне скоро на покой, не хочу тратить время.
Хозяин кабинета заметно напрягается.
— Слышал, Баламутовы хотят забрать твою долину у Ильменя, — вслух размышляет он. — Правильнее сказать, хотели… Теперь они получат только по два метра на погосте.
— Знаю, знаю, вся столица трубит, — кивает Павел Матвеевич, присаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Только вот думаю я, что не их это идея. Что скажешь?
— А чья-ж ещё? — поёрзав на месте переспрашивает чинуша.
— Вот это ты мне скажи, порадуй старика, — невзначай говорит князь, осматривается вокруг и цокает языком. — Хорошо тут у вас, сталь и бетон, высоко сидите далеко глядите. Выделишь мне этаж, для своих нужд? Пожалуй один мне может отойти по праву. Сколько я их построил под тобой, чтобы посадить сюда. Кажется, когда мы познакомились ты сидел на шестом, а сейчас на двадцать третьем.
— За что я очень благодарен, — сконфуженный резким стартом и манипуляциями чиновник глядит в стену, плотно сжав зубы. — Да только не знаю, кто мог такое провернуть. Баламутовы не так сильны, тут вы правы, без чьей-то помощи не стали бы даже пробовать.
— Скажи мне, Никушка, скажи, — елейно советует старик. — Пролей бальзам на старое сердце.
— Не знаю, честно, — крестится при этом чиновник. — Знал бы, обязательно сказал.
— Жаль, жаль, — качает головой князь. — Жаль, что те, кто со мной связался, не знают, что играют с дьяволом. За мной не станется, перетрясу каждую крысу в этом городе, но найду.
— Вы можете, — соглашается Никифор.
— Могу, — кивает в ответ князь. — Подумай ещё дорогой, вдруг что вспомнишь, номер мой у тебя есть, буду ждать звонка.
— Всенепременно, — Никифор встаёт, кланяясь гостю. — Простите, Павел Матвеевич, дела.
— Понимаю, понимаю, — сокрушается старик. — Служба не ждёт. Прощай Никифор.
— До встречи, — нервно кивает чиновник.
— А вот это тебе выбирать, — уже уходя отвешивает князь, закрывая двери.
— В смысле, мне выбирать? — в глазах Никифора Анисимовича застывает паника, до него с опозданием доходят словесные кружева князя. — Вот же бл…ть! Алла, быстро пригласи ко мне главу СБ!
— Уже набираю…
— Убрать её? — скучающе спросила Мара, готовая в любую секунду прыгнуть на Елену и расправится с ней.
— Нет, выполняйте приказ, я разберусь, — спокойно говорю я, отправляя кровососов на задание.
Оба запрыгнули на клинки и были таковы, растворяясь в ночи. Мы остались с Суворовой вдвоём.
— Что ты видела? — поинтересовался я.
— Ничего, — не растерялась Елена, сделав при этом шажок назад, видимо слова Мары откликнулись в ней страхом.
— Пусть это так и будет, — закончил с разговором я. — Ложись спать, завтра мы вернёмся в город.
— Если завершим дело, — не согласилась она.
— А есть сомнения? — усмехнулся я.
— Теперь их стало меньше, — задумчиво ответила девушка и пошла в дом.
Я тоже отправился к себе в спальню, размышляя над событиями этого дня.
Мне нужны оборотни, крайне нужны. Задерживаться тут более я не могу.
Мыслями снова вернулся к отцу, что лежал в коме.
Обязательно стоит заглянуть в кузню, пожалуй, наш гость готов.
Немного поворочавшись, я уснул, чтобы снова открыть глаза уже утром.
В комнату кто-то мягко ступил, тревожно замерев, я проверил своих фамильяров, успокаиваясь.
— Нашли? — спрашиваю, открывая глаза.
— Нет, — окутанная мягким утренним светом отвечает Мара. — Облетели все окрестности, никаких следов.
— Это плохо, — сажусь на кровати.
— У нас есть время, чтобы поправить твоё настроение, — Мара присаживается рядом, скидывая кожаную куртку и снимая майку через верх.
Оседлав меня, вампирша грозится задавить двумя мягкими полушариями. Неплохая мысль, разрядится перед сложным днём.
Одеяло уже стянуто, а горячие губы ищут ответный поцелуй. Привлекаю вампиршу ближе и подминаю под себя, стягивая с неё остатки одежды.
Кровать мерно скрипит, коготки Мары скользят по моей спине, старательно зажимаю девице рот, чтобы она не будила остальных. Мне это почти удаётся, заканчивая, она сотрясается всем телом и вызывает во мне волну оргазма. Тем самым заставляя расслабиться и убрать руку. Дом оглашает сладострастный стон, переходящий в грудной рык.
— Вот жеж срань, — ругаюсь я.
— А мне понравилось, — деловито одевается вампирша. — Считаю, что зарплата получена.
— Ты щас по жопе получишь за такие фокусы, — продолжаю ругаться я.
Мара не до конца натянув штаны падает, поперёк, прижимая мои ноги. Перед глазами предстаёт обтянутая тонкой полоской трусиков задница, с ещё не сошедшими следами от моих лап.
С удовольствием шлёпаю её, она довольно слазит и чуть подпрыгнув, забирается в штаны. Уж что-что, а местная мода на минималистичное нижнее бельё мне нравится.
— Мы свободны? — уточняет Мара.
— Пока нет, — отрешённо отвечаю я. — Послушай, а кто-то из людей может опознать в тебе вампира? Есть какие-то способы?
— Нет, — чуть подумав, качает головой она. — Если только сильный одарённый, но лишь тогда, когда ранит.
— Значит, всё как и прежде, — подвожу итог я. — Пожалуй, ты пойдёшь со мной на завтрак.
— Зачем? — заинтересованно спрашивает она.
— Могут быть проблемы, — делюсь опасениями. — Подстрахуешь. Не люблю оборотней, слишком быстрые.
— Быстрее тебя?
— Нет, но если их будет несколько, а что-то подсказывает, что так и есть, могу не выдержать.
Солнце уже давно взошло, горланили петухи, слышался стук в дверь.
Открываю, встречая селянку, что принесла еду.
Корзинка перекочевывает ко мне, а тысячная банкнота к ней.
Расставляю завтрак, всё как люблю, тёплая горка блинов, сметана, яйца и литровая бутыль с молоком. Так же немного чая и какие-то сладости в блестящих обёртках.
Одна из «конфет» перекочёвывает к Маре, которая тут же с удовольствием скалится, пережёвывая шоколад.
— Поможешь? — указываю на кухню. — Я совсем там ничего не знаю.
— Мужчины… — как само собой разумеющееся произносит вампирша.
— Я могу растопить печь и приготовить еду, но думаю эта чудо машина намного быстрее, — кивком указываю на плиту.
— Сколько же тебе лет? — недоумевает Мара. — И как ты до них дожил…
— Мне готовили, но повар сейчас в отлёте, — туманно парирую я. — Но тебе он понравится, клыки у него побольше чем у тебя.
Мара шумно сглатывает проглатывая десерт.
— Тоже вампир? — любопытничает она.
— Нет, кот, — ещё больше ввожу её в непонимание.
— Чудной ты, — бросает девушка и идёт готовить завтрак. — Нечисть тебе служит, будто ничего не боишься.
— А ещё я сплю с нечистью, за что вероятно попаду в ад, — добавляю я.
— В аду плохо, не греши, сын мой, — доносится с кухни.
— У меня там свои люди, точнее рогатые, — бормочу себе под нос.
Разминаюсь и умываюсь, пока из открытого окна кухоньки доносится бряцание посуды.
Со временем просыпаются все служители закона, выбираясь из спален, совершая утренний моцион.
Встречаемся за большим столом в общей комнате, из кухни выныривает Мара, неся шипящую сковородку. Лена узнаёт в ней вчерашнюю незнакомку и бледнеет. Ульяна отошла и практически равнодушна, лишь бросает короткое.
— Так вот какой у нас сегодня будильник, — укоризненно смотря на меня.
— Природный, я бы сказал, — киваю я.
Лена задумчиво кусает губу.
В этот момент в домик заявляется сладкая парочка, Веня с Целестиной. Кажется, пухлик лишился невинности, походка вальяжная, держит женщину за талию, да так, что та даже смущается. Может потому, что его рука норовит опустится ей на зад?
— Собрались? — строго спрашивает Алексеев. — Вылетаем через тридцать минут.
— Но, мы так и не выяснили, кто похитил людей, — спорит Ульяна.
— Госпожа Целестина рассказала интересную историю, — толстяк проходит к столу и бесцеремонно берёт блин, заталкивая его в рот. — В прошлой деревне, где жили эти двое, одной ночью произошло то же самое. Они пропали, никто толком ничего не понял. Лишь царапки внутри и никого.