Боже, да он в ней спит! — промелькнула у меня неожиданно смешная мысль.
От того, что я не одна стала свидетелем странного и внезапного пожара, стало легче, как будто бы я переложила ответственность со своих плеч на чужие. Мужские такие, тренированные, сильные.
Я хихикнула, и совершенно не зря: зрелище разворачивалось действительно комичное — Дэн так и бегал кругами, не зная, что предпринять. Он орал и размахивал руками, как вертолет, будто бы это могло затушить сильный огонь, который освещал все вокруг. Уже и из других домой начали выглядывать заспанные студенты, кое-кто, поумнее, уже бежал с чайниками, полными воды, а этот спортсмен прыгал вокруг кострища в одних…трусах, на которых я уже разглядела изображение Халка.
— Бегом! За водой! — на скорости припарковалась, дрифтуя, машина и из нее выскочили Брэндон и Лэндон. Вот дела! А я думала, что они, как порядочные студенты, легли спать после ужина, а они где-то гуляли!
Лэндон тут же бросился в дом, продемонстрировав невероятные чудеса ловкости и силы, а Брэндон ухватил за руку взъерошенного Дэна. Он пару раз хлопнул того по щеке, и парень, кажется, образумился. Он стянул с головы бейсболку и прижал ее к груди, глядя, замерев, огромными глазами на огонь.
Тут прибежали, наконец, соседи с тарами, в которых плескалась вода, и начали заливать пожар. К ним присоединился и Лэндон — он вообще ухитрился протянуть из подвала шланг с водой, и теперь регулировал ее напор.
Брэндон же скинул ветровку, пожал своими покатистыми плечами, потер ладони друг о друга, и грозно приказал всем отойти подальше.
— Бро! Нет! — крикнул Дэн и бросился к нему, буквально повиснув на руках. — Не делай этого!
— Спокойно! Уйди! — прикрикнул на него Брэндон и снова развернулся к костру, который не думал стихать.
Народ повиновался, сделав несколько шагов назад и тут началось настоящее представление, шоу, за которое можно было и заплатить несколькими минутами животного страха: Брэндон разбудил в себе силу заклинателя льда.
Студентам запрещено пользоваться силой где либо, кроме академии, и то, что он решил затушить пожар используя свою магию, это было рискованно, смело…и очень храбро! От восхищения я сама чуть не вывалилась из окна, чтобы получше рассмотреть, как он будет управляться со своей стихией.
Лэндон направил струю воды прямо на дерево, посередине ствола, и туда же направил руки Брэндон. Через секунду на кончиках его пальцев заискрилось синеватое свечение, которое дугообразной тонкой волной ударило в то место, где вода из шланга соприкасалась с корой.
В одну секунду вода, которой было так или иначе обрызгано дерево, заледенела, и даже заблестела голубыми и белыми оттенками, как легкий первый лед на лужах в октябре. Огонь полыхал уже будто бы внутри, под стеклом магической преграды. Брэндон все еще держал напор своей силы, направляя ее ровно в середину дерева, но было видно, что это дается ему не просто: сделав короткое движение, он утер пот плечом, когда приподнял правую руку.
И еще через минуту огонь потух, будто его и не было. Брэндон опустил руки, а потом и сам присел на землю, где стоял. Лэндон покрутил краник, чтобы вода больше не лилась, и повернулся к соседям.
— Расходимся, расходимся, народ! — приподняв руки вперед, говорил Дэн. — Всем спасибо, все свободны. Больше представления не будет!
Студенты по очереди жали руки парням и расходились. Парни же встали в кружок и о чем-то жарко заспорили.
— Нет, нельзя говорить, что это были мы! — вдруг громко воскликнул Дэн. Он снова нахлобучил на голову свою неизменную кепку, и, похоже, она придала ему смелости и уверенности.
Мне стало грустно — что бы там они себе не решили, свидетелей того, что Брэндон использовал магию, было слишком много. Даже если он откажется от чужих слов и будет наставить на своем, будет сразу понятно, что Брэндон врет — после использования магии студенты чувствовали сильный откат, силы восстанавливались не сразу и можно было даже физически определить по синякам под глазами и бледному виду, кто накануне пробовал свои силы или сдавал зачет. Сама я этого не испытывала ни разу, магией-то была не наделена, но часто видела, как это бывает у других девчонок и парней.
Вдруг к Брэндону подошла длинноволосая девушка. Во мне сразу же заскрежетал чужой голос, которому не понравилось в ней все — и то, что у девчонки были слишком длинные волосы, и то, что у нее оказались слишком короткими шорты.
Она приобняла его за плечи, прильнула, и Брэндон расхохотался. В дом они уже вошли вместе. Эх, и этим парнем были заняты мои мысли последние дни? Нет, Кэн-Кэн, нужно брать себя в руки! И такие ловеласы нам точно не нужны!
Наутро, на выходе из комнаты меня остановил Брэндон. Удивительно, как он нашел в себе силы подняться так рано с кровати, когда в его комнате (я видела через приоткрытую дверь) все еще находилась длинноволосая девушка.
— Хэй, Кэн, — позвал он меня.
Я же гордо повела плечом, поправляя рюкзак с одеждой и учебниками.
— Да ладно тебе, Кэн, стой, послушай, — медленно проговорил парень, и в голосе его промелькнули будто бы заискивающие нотки.
— Чего тебе? — ответила хмуро, вкладывая в свой голос всю свою неприязнь к парню, который разрешает всяким там девчонкам оставаться в своей комнате на ночь.
— Вчера на улице кое-что случилось…
Я закатила глаза. Вполне предсказуемо, что он решил попросить меня о молчании — кто знает, как решит преподавательский состав, ректор, что делать с парнем, который не держит магию в узде в повседневной жизни?
— И я бы хотел попросить, чтобы об этом никто не узнал, если спросят. Понимаешь? — он заглянул в глаза и мое сердце оказалось в опасной близости от того, чтобы растаять, как лед на солнышке.
Но тут краем глаза я заметила, как девушка в комнате Брэндона потянулась в кровати, подняв вверх свои невозможно длинные руки, это и помогло меня взять себя в руки.
— Понимаю, не скажу, — буркнула я. Но не удержалась от того, чтобы не напомнить: — А что будешь делать с остальными? Вчера твои трюки видела половина улицы.
— Да ребята свои, — кашлянул парень. — Сами иногда балуются. Мы своих не сдаем. А ты еще первокур, ну и хотел предупредить.
Я вздернула повыше подбородок.
— А что мне за это будет?
Сказать, что он удивился, — ничего не сказать. Но я была бы не я, если бы не попыталась извлечь из этой ситуации хоть какую-то пользу.
— Но… ну…эээ — замялся он. Понятное дело, думает, что ему нечего предложить мне, как студенту факультета дизайна магической одежды, и думает, как соскочить. А вот и нет, сладенький, а вот и нет!
— А ты научишь меня хотя бы стоять на коньках! — в академии большое внимание уделялось физической культуре, особенно зимним видам спорта, а мне, как жительнице Калифорнии, все это казалось недосягаемым.
— Ты что, не умеешь кататься на коньках? — клянусь, глаза его приобрели такой размер, что могли бы выпасть из орбит, нагнись он хоть чуть-чуть вперед. Я сложила руки на груди, всем своим видом выражая недовольство его реакцией. Ну не все родились огромными парнями, которым, как только отрезали пуповину, сразу же вручили клюшку и коньки!
— Но зато я не использую магию направо и налево.
— Окей, — задумчиво протянул он, постучав по нижней губе. — Пара уроков, и не больше. Время капитана команды дорого стоит, знаешь ли. Ты столько не заработаешь.
#ненависть Брэндона
— Стар! Черт тебя подери! — разнеслось над стадионом. Глупые студенты тут же захихикали, пряча смешки. — Стар, встань!
Я с сомнением посмотрела в небо. Как и ожидалось, проплывающие сверху голубые облака не могли дать никакого ответа на вопрос — как встать с ледовой поверхности, если ты лежишь на ней распластавшись в позе звезды. Перчатки с отрезанными пальцами коснулись магически замороженного стадиона. Я подняла и опустила ноги, закованные в кандалы коньков. Нет, встать самой — не вариант. Буду ждать, пока все уйдут, урок закончится, и тогда во тьме ночной, постепенно, как гусеница, выползу отсюда…
Тренер звонко подул в свисток и подъехал по мне, резко затормозив возле лица так, что меня обдало маленькими снежинками из-под его отточенных коньков.
— Кэндис Стар, если ты сейчас же не встанешь, поставлю «неуд» до конца года!
Черт, все-таки тренеру хоккейной команды нельзя доверять ведение обычных лекций для студентов! От него так и пышет напором, нелюбовью к тем, кто стоять на коньках просто не умеет. Думаю, он считает меня гусеницей, которой нельзя жить на белом свете, тогда как я, смотря сейчас на него снизу вверх, думаю о том, что ему нельзя тренировать простых студентов из плоти и крови, не наделенным тестостероном и магией льда.
Мой стон отдается смешками студентов, которые отрабатывают показанные тренером шаги на коньках.
Я сажусь, поворачиваюсь на бок, встаю на коленки и приподнимаюсь. Чувствую себя так, будто бы меня мешком с мукой огрели, не меньше!
И тут мне хочется застонать еще больше: я вижу, как на лед выходят парни. Дэн, Брэндон, Лэндон, еще какие-то огромные качки в хоккейной форме, от чего они кажутся еще больше, чем есть на самом деле. Танки, не иначе!
Ледовое поле большое, но парни катаются недалеко от нас, кругами, будто бы привыкают ко льду, обкатываются. И все время бросают веселые взгляды и какие-то еле слышимые комментарии в мой адрес, потому что постоянно взрываются веселым смехом.
Я же, как улитка на льду, пытаюсь отползти на коленках ближе к бортикам, чтобы тихо умереть там от стыда. Холодный лед уже не жалит открытые участки пальцев. Мне кажется, ощущение позора, полного фиаско вымораживает меня изнутри.
— Кэндис! Стар! Быстро встала! — орет снова тренер. И парни ржут, как оглашенные.
— Не могуууу, — готова разрыдаться, а потому просто утираю скопившуюся влагу под носом.
— Поставлю «неуд» и тебя отчислят, поняла?! — кричит он, будто бы это может помочь и повлиять на мои возможности в конькобежном спорте. — Давно пора расформировать ваш факультет, кому вы нужны? — Надрывается он под одобрительный гул хоккеистов. — Факультет автомехаников выжили из академии, так и вы рано или поздно уйдете! Все черепахи должны дать дорогу зайцам!