– Шиза, это что за кошмар канализации? Чем нужно питаться, чтобы так обезобразиться?
– Это химеры. Гарпии из нижних миров. Осторожно, их когти не уступают по твердости стали, а челюсти способны перегрызать кости. Кроме того, они не одни, с ними должен быть погонщик.
Я ушел вверх и вышел из ускорения. Мимо, не успев притормозить, пролетели две химеры. Они яростно завизжали, распрямили крылья и, сделав разворот, развернулись ко мне. Теперь я видел их тела, покрытые густой шерстью, которые заканчивались лапами с когтями, как у орла, только гораздо больше. Они несколько раз взмахнули крыльями и устремились ко мне.
Я применил оцепенение и ушел с линии атаки. Пролетев по инерции пару лаг, химеры закружились и стали падать. Им вслед я отправил очередь из ледяных игл, затем стал спускаться сам.
Твари, упав в воду, погрузились на дно, и больше я их не видел, зато сканер показал две красные отметки, и они прятались за дверью в подземелье.
Осторожно опустившись на площадку перед дверью, я вошел в ускоренный режим и открыл дверь – никого. Я двинулся дальше и обнаружил двух демонов, худых и сгорбленных, которые продолжали свой путь в сторону големов.
Как-то многовато в Азанаре развелось существ из нижнего мира, подумал я. Они что-то замышляют и что-то ищут. Но вот что? Надо допросить погонщиков.
– Осторожно, они все ментальные маги, – предупредила мой ангел-хранитель.
Я вышел из ускорения и стал наблюдать, как будут развиваться события.
К погонщикам я не приближался. Интересно, как покажут себя боевые машины.
И они себя показали. Тяжело топая, приблизились метров на десять к замершим в растерянности демонам и произвели выстрел боевыми лазерами. Прямо из глаз. Четыре луча ослепительно вспыхнули и пронзили демонов.
Вот это да! Я почесал затылок. Учитель совместил магию и технологию. О том, что это были не совсем магические лучи, мне сообщила Шиза. Рахаман в качестве источника излучения использовал огненный шар, причем первого уровня. Он умудрился поместить амулет в мини-лазерную установку, которую спрятал в каменных болванах.
Дальше все прошло, как и в первый раз. Шиза обесточила големов, а я, не задерживаясь в некрополе, прошел в усыпальный зал Великого учителя.
Вошел и осмотрелся. Раньше я как-то не обратил внимания на то, что по колоннам расплодилась плесень, которая флюоресцировала от пламени редких светильников, дополнительно освещая пространство.
Я искал взглядом смотрителей усыпальницы, в прошлый раз столкнулся с ними прямо у входа.
Долго их ждать не пришлось, из глубины зала вышла знакомая четверка и приблизилась ко мне.
– Привет, Ко Буру, – еще издали помахал я рукой и стал ожидать их с самой доброжелательной улыбкой, какую только мог изобразить.
– Ты? – это был первый вопрос.
– Ты? – это был второй вопрос.
Ко Буру вытянул руку, указывая на меня, и сам горестно ответил на два заданных вопроса:
– Это опять ты!
По всему было видно, что он несказанно удивлен.
– Да, дружище, это я! – выражая большую радость на лице, ответил я.
– Ты опять забрал диски у големов? – почти со стоном спросил Ко. – Мы в прошлый раз еле ноги унесли от них. И теперь ты опять стоишь тут и радуешься? Ну зачем ты пришел, проверяющий? – Малыш чуть не плакал.
– Так, стоп, Ко Буру, отставить слезы. У големов я ничего не забирал, они так и ходят: туда-сюда, туда-сюда. Я пришел торговать, как договаривались. Забыл, что ли, как старейшина наказал с тобой обсуждать вопрос торговли? – остановил я гоблина, который был близок к истерике.
– У тебя есть товар? – Большие глаза повелителя подземелий полезли на лоб.
– Есть, Ко! Только его как-то нужно доставить сюда, в подземелье.
– Не проблема, показывай направление, – гоблин радостно потер руки, а глазки его засверкали в отраженном свете колонн.
– Так это… – Я растерялся. – У реки за городом, на севере, примерно там, – показал рукой направление.
– Пошли. – Малорослик сразу сделался предельно собранным и деятельным. Он шел, четко выдерживая направление, и перед нами простирался ровный тоннель, ведущий… куда-то. Но Ко ничтоже сумняшеся уверенно, как по компасу, прокладывал путь.
Вирона ушла из лагеря, переоделась в броню и стала осматривать территорию, как учили на занятиях по ведению полевой разведки, но одно дело симуляторы и тренажеры, другое – реальная обстановка. Она определила для себя секторы контроля прилегающей к лагерю местности и выбрала позицию для наблюдения. Но стоять было скучно, и она решила заняться патрулированием. Бронекостюм обладал функцией микроклимата, и ей было очень комфортно.
Попав в этот мир, она обнаружила в себе одну слабость: есть ягоды, которые росли здесь в избытке. Даже пасти свиней она ходила, чтобы полакомиться ими. На станции они питались рационами. Синтетическая пища с синтетическим вкусом. Хотя у рациона была существенная особенность: он не приедался. Зато у здешних ягод был изумительный запах и натуральный вкус! Рона не могла отказать себе в маленькой радости и, увидев на берегу реки заросли малинника, принялась есть сочные ароматные красные ягоды, пригоршнями засовывая их себе в рот.
Короткая тропа – это короткая тропа! Уже второй раз я был поражен возможностями кочевников. Очень скоро впереди показался свет, и мы вышли недалеко от овражка, где был спрятан обоз. Прямо перед нами, нагнувшись, стояла Вирона, выставив на обозрение великолепный зад, обтянутый комбинезоном, и собирала ягоды. Нет, она их не собирала, она, забыв обо всем на свете, их жрала. Мне оставалось только вздохнуть: и это наша охрана и ближняя разведка! Нас она не замечала и продолжала засовывать в рот пригоршни сочных ягод. Ни моросящий дождь, ни пронизывающий ветер ей не были помехой.
– Вот мы и пришли, – громко сказал я, чтобы девушка нас услышала.
Она и услышала. Дико завизжав, Вирона бросилась бежать, споткнулась, упала и заверещала:
– Не подходите, убью!
– Рона, хватит орать, – не выдержал я. – Это я, Ирридар.
Девушка обратила на меня взгляд, глаза ее приняли осмысленное выражение, а измазанная соком мордашка сначала улыбнулась, потом приняла гневное выражение.
– Ирридар, ты что, совсем дурак? Разве можно так пугать? Я могла заикой остаться на всю жизнь. И я чуть не описалась, – уже тише добавила она.
– Вирона, девочка, разве я не давал тебе задачу – сторожить и вести разведку? – Я зло прищурился. – А если бы вместо меня сюда явился отряд бандитов? Чем бы ты его встретила? Своей шикарной попкой? Может, я чего-то не знаю и теперь это самое грозное оружие во вселенной?
Девушка встала, отряхнулась и подошла к нашей группе.
– Ну прости, Дарик, я понимаю, виновата, но тут такие вкусные ягоды, я не удержалась. Попробуй сам. – Она протянула мне пригоршню.
В этом мире действительно было огромное разнообразие ягод, красивых, вкусных и полезных. Но она-то всего этого не знала.
Да, подумал я, тяжелый случай, будем лечить.
– Они потому такие вкусные, – посмотрев на ягоды, сказал я, – что в них личинки мухи це-це. Животное или человек соблазняется их запахом, ест и поглощает вместе с ягодами личинки. Личинки растут и поедают его внутренности. Через трик животное погибает, а через два от него не остается и следа. Зато появляются большие мухи.
Малорослики, которые тоже решили полакомиться ягодами, услышав мою лекцию, стремглав бросились обратно.
Рона замерла, вытаращив на меня свои черные глазищи. К моему удовлетворению, в них плескался ужас. Я не садист, но что-то надо было предпринимать, как-то заставить эту девушку думать самостоятельно.
– Дар, что теперь делать? – спросила он помертвевшим голосом. – Я не хочу быть кормом для мух.
Было забавно смотреть на ее перекосившееся, перемазанное красным соком личико.
– Нужно противоядие, – подумав, ответил я. – Может, у меня есть? – Я залез в сумку, покопался и вытащил конфетку. – Вот, нашел, бери.
Рона выхватила конфетку и сунула в рот.
– А как употрефлять протифояфие? – спросила она с оттопыренной щекой.
– Соси. – Я махнул на нее рукой: эта поверит чему угодно.
– Мы тоже такие конфеты ели, – сказал Ко Буру, подняв фантик и внимательно его рассматривая. – Разве это противоядие? – Он удивленно глядел на меня.
– Нет, это просто конфетка.
– Тогда почему ты дал ее этой глупой самке? – Он посмотрел на несчастную девушку.
– Потому что ягоды не заражены личинками, – ответил я.
Рона надолго зависла, слушая наш разговор и прилагая силы ссосать конфету всю до конца. Но глаза ее начали непомерно открываться.
– Так ягоды неядовиты? – спросила она, и ее глаза сузились.
Такой настрой девушки мне нравился больше: значит, я на верном пути.
– Нет, – ответил я, – думаю, что не ядовитые.
Она выплюнула конфету. Я посмотрел на нее и продолжил:
– Но я могу ошибаться, уж очень они похожи на зараженные.
Рона упала на колени и стала в траве искать потерянную конфету. За этим с интересом наблюдали малорослики и я. Тяжело ей будет, вздохнул мысленно я. И мне тоже.
– Так это и есть твой товар? – показал он на ползающую девушку.
Я посмотрел на Рону, отряхивающую от мусора конфетку, вспомнил попку, которую она нам показала, и спросил:
– А чем плоха?
– Да ты сам посмотри на нее, проверяющий. Дылда, ноги длинные и тонкие. Облезла – волосы только на голове остались. Сразу видно, больная. Впридачу еще и глупая – жрет что попало. Нет, проверяющий, мы ее брать не будем. Показывай, что еще есть.
– Жаль. – Я сделал вид, что расстроился.
Рона совершала сразу три дела: вращала глазами, гоняла конфетку из-за одной щеки за другую и обдумывала оскорбление. Все это она делала, стоя на коленях. Ну чисто кающаяся грешница. Давай, Рона, включай мозги, мысленно приободрил я девушку.
– Слушай, ты, недоразвитый длиннонос, – прервала она минуту молчания. – Это я дылда? Это я облезлая? Это я глупая? – Так же стоя на коленях, Рона уперла руки в бока и яростно смотрела на смиртов.