— Александр, вы должны понимать, что такими обвинениями не бросаются. Нужны доказательства, — мне даже жалко стало старлея, так сильно его поразила новость. Все же оборотни в погонах здесь большая редкость.
— Извините, но это ваша работа. Чем смог — помог. В конце концов, вы — офицер КГБ, а не я. Фамилию секретаря райкома, который их покрывает получите в следующий раз. Как только выполните свою часть уговора.
Следует пояснить, откуда мне известна фамилия Саламова. В 2006-м году дело полковника Равиля Саламова прогремело на всю страну. Начальник ОБОП Нижневолжской области оказался теневым руководителем сразу трех крупнейших ОПГ региона. Даже сами бандиты не подозревали о таком изощренном коварстве, поскольку воевали друг с другом всерьез, с трупами, с расстрелами автомобилей и прочими радостями преступной жизни.
Полковнику дали пожизненное, только убийств и похищений насчитали пять штук, и на момент моего провала в прошлое он все еще отбывал срок, видимо, не смог купить смягчение приговора и УДО.
— Скажи, Саша. Ты кто такой? Откуда ты все это узнал? Кто тебя послал? — неожиданно разозлился старший лейтенант.
Странная реакция, не адекватная какая-то. Где-то я упустил что-то важное.
— Товарищ Савельев, в моем личном деле все написано. Наверняка вы его просмотрели. Пограничные войска по вашему ведомству проходят, значит у вас оно в управлении, а не в военкомате хранится.
— Ты мне Ваньку здесь не валяй! Прекрасно знаешь, что в твоем личном деле ничего нет, все документы изъяты Особым отделом Закавказского пограничного округа. Медаль хоть настоящая, или тоже фальшивая?
— Если в деле не указано, значит, вам знать не положено. Настоящая она или нет.
Такой поворот сюжета меня слегка озадачил. Понятно, что это Громов постарался, но зачем? Перестраховался зачем-то. Но упускать такой шанс — себя не любить! Надо пользоваться удачным моментом.
— Товарищ Савельев, я вам одну историю сейчас расскажу, только вы не обижайтесь, если она вам покажется слишком фантастичной. Вы газеты свежие читаете? Телевизор в последние недели внимательно смотрите? Ситуация с ВКЧП вам не кажется странной?
— Теперь представьте на секунду, что некие умные люди чуть раньше догадались, что именно готовит для страны товарищ Горбачев. И у них возникла мысль, что с ВКПЧ они могут не успеть, или переворот может не удастся.
— Выбирайте выражения, гражданин Морозов. Какой еще переворот, что вы несете и к чему клоните?
Не обращая внимания на грубость и переход на официальный тон, я продолжил.
— На случай провала путча, если бы заговорщикам не удалось арестовать Михаила Сергеевича, появился план, согласно которому в стране должна была уцелеть подпольная агентурная сеть из верных товарищей. Под это дело выделили ресурсы, деньги, валюту. Нечто похожее на партизанское движение на временно оккупированной территории страны.
— Если это провокация, то очень глупая. Если это правда…
— Сами решите, что это. Позже. Перейдем к сути. ВКЧП прошел удачно, Горбачев и его подельники были успешно обезврежены, надобность в такой теневой структуре отпала. Но не пропадать же добру! Поэтому было принято решение использовать эту агентурную сеть в другом качестве. Как институт полномочных представителей ВКЧП на местах. С чрезвычайными полномочиями. Но не выводя из тени. Если хотите, можете называть этих людей комиссарами ВКЧП. Или службой Контроля.
— Хочешь сказать, что ты и есть такой комиссар?
— Ну что вы! Я всего лишь скромный посредник, так сказать, левая рука, второй помощник. Шеф редко наведывается, он весь Северо-Кавказский регион и Нижнюю Волгу курирует.
Глава 12
— Психушка по тебе плачет. Я должен поверить в этот бред? Без всяких доказательств? — судя по решительному настрою старший лейтенант готов был вызвать санитаров прямо сейчас, и только полное отсутствие сотовых телефонов в этом времени не позволило ему исполнить свое намерение сразу.
— Не горячитесь, Сергей Анатольевич. И не спешите с выводами. Хотите доказательств? Их есть у меня, — дурашливо кривляясь, передразнил его. — В свое время все узнаете. Даже то, что лучше не знать вообще. Но сейчас вы переигрываете, сразу прекрасно поняли, что это не бред сумасшедшего и все серьезно. Психологи рекомендовали привлечь к работе именно вас. Прекрасный аналитический ум, наблюдательный, цепкий, упорный. Быстро просчитываете ситуацию.
— Что еще сказали ваши психологи? — мрачный, словно туча, чекист потребовал продолжения.
— Много чего. Но не волнуйтесь, в основном — хорошее. Любите рыбалку, бильярд и шахматы. По выходным играете в волейбол. Готовите замечательные шашлыки. Любите шумные компании, спиртное почти не употребляете. После окончания рыбвтуза несколько лет проработали в УМОРЗ, управлении милиции по охране рыбных запасов, где отлично себя зарекомендовали в делах о преступных группировках браконьеров. После чего получили приглашение перейти на работу в комитет государственной безопасности. Все правильно? Интересный факт: играя в шахматы за черных вы предпочитаете защиту Каро-канн, а за белых больше всего любите гамбит Морра в Сицилианской партии. О чем это говорит? Любите рисковать, а склонность к гамбиту выдает готовность жертвовать материалом ради идеи или инициативы. Забавно, не находите?
— Оперативная разработка офицера КГБ? Не много ли на себя берете? — разозлился Савельев. Теперь явно всерьез. — Вынужден доложить своему начальству.
— Обязательно доложите. Только лично полковнику Боровскому, больше никого посвящать в это дело не надо. Тем более, что в одиночку вы не справитесь.
Понятное дело, что все эти подробности мне известны из прошлой жизни. Как и многое другое, например, тот факт, что супруга уважаемого Анатолия Сергеича готовит прекрасные манты, старший сын станет отличным программистом, закончит с отличием Бауманку, а младший в спортивной гимнастике до мастера спорта дорастет. Но говорить об этом рисковано. Ибо старшему сыну всего семь лет, а младший еще и не родился кажется, да и мантыварку еще не купили наверное. Так и проколоться недолго. С шахматами проще — дебютные пристрастия обычно не меняются десятилетиями, если ты не гроссмейстер и не занимаешься этим профессионально. На моей памяти он лет двадцать играл эти дебюты, то скорее всего и сейчас они у него самые любимые.
Для чего мне понадобился этот рискованный цирк и маскарад с возможными проблемами? Почему мне не живется спокойно в этом прекрасном времени среди замечательных людей?
Объяснение простое и очевидное. Мне не нравятся уголовники, они не вписываются в мое представление об идеальном обществе. И если в республиках Закавказья даже пытаться не стоит побороть организованную преступность, то здесь мафия еще только формируется. И если вовремя зачистить эту мерзость, то она еще долго не вырастет до опасных размеров.
Вообще в СССР никогда не было единой иерархии преступного мира, как и не было общей воровской системы. Уголовники всегда делились по региональному признаку. Поэтому уровень преступности сильно отличался по областям и республикам. Если Закавказье брать за 100 процентов, то Сочи и Ростов, как признанные центры криминального мира, тянули «всего» на 30–40 % процентов от их уровня. В Москве и Ленинграде организованной преступности раз в десять меньше, чем на Кавказе, хотя встречаются уже крупные ОПГ, подмявшие по себя целые райцентры в Подмосковье, например.
Уровень криминала в Нижневолжске трудно оценить объективно, но чисто умозрительно, если сравнивать в цифрах — где-то 3–4 % от Лениноранского уровня. Проще говоря, организованной преступности здесь в двадцать раз меньше. Но она, все равно есть, и к сожалению, грядет неизбежная стадия бурного роста. Напомню, что Закавказье никто пока отделять не собирается, и ситуация напоминает систему сообщающихся сосудов. Если рядом беспредел процветает открыто, то лишь вопрос времени, когда эта волна дойдет сюда.
Почему под раздачу попали «профсоюзные», а не какие-нибудь другие преступные группировки? Тут тоже все очевидно. Во-первых: они самые первые встали на путь беспредела, торговли наркотой и тяжких преступлений. Во-вторых: о конкурентах в этот период времени мне почти ничего не известно, они сформировались много позже, и я с ними конфликтов не имел. Поэтому и не интересовался особо. Лишь некоторые имена, клички и названия клубов, где они обитают. Вот, если бы речь шла о конце девяностых, я бы многое мог рассказать любопытного, но Советский Союз не распался, и ценность этой информации уверенно стремиться к абсолютному нулю.
Есть еще одна важная причина, побудившая меня действовать быстро и решительно. История с «Интердевочкой» показала, что сейчас в Москве все материалы о старце Исмаиле будут исследоваться по-новой, с «микроскопом», как говорится в таких случаях. Поскольку предсказания закончились, старец исчез в неизвестном направлении, то будут выжимать всю полезную информацию из моих материалов и газетных статей. И обязательно обратят пристальное внимание на предсказание о замене крупных купюр. Уверен, что этот момент заметили и проанализировали еще раньше, но сейчас ситуация кардинально изменилась. Аналитикам КГБ и самому Крючкову эта информация не слишком интересна была в тот момент, у них были проблемы важнее. Но сейчас в состав ВКЧП входит товарищ Павлов, автор той самой денежной реформы, его же именем названной! С огромной вероятностью его уже посвятили в подробности, частично или полностью — можно лишь гадать, но слова старца об обмене крупных купюр наверняка довели до адресата.
Теперь поставим себя на место товарища Павлова и предскажем его реакцию, когда он узнает, о том что слухи о совершенно секретной денежной реформе вовсю гуляют по каким-то кавказским аулам и весям. Что он будет делать в такой ситуации? Очевидно, что захочет провести обмен сторублевок как можно скорее, пока слухи не расползлись по стране и не вызвали глобальную панику.
Ладно бы панику — сам смысл обмена теряется, если обладатели подпольных миллиардов узнают о нем заранее. А другого удобного способа изъять эти деньги в ближайшие годы не появится.