— Все вы правильно понимаете. Сразу видно опытного, мудрого и проницательного руководителя на своем месте. Поможете?
— Куда деваться с подводной лодки? Придется помочь, чтобы ДК не пострадал от твоей страстной настойчивости. Что от меня требуется?
— Поручите Ирине Викторовне подготовить испанскую концертную и танцевальную программу к этой знаменательной дате. Ближе к концу месяца скажите, что испанцы не приедут и все отменяется.
— И все?
— Так точно! Все остальное сделает мое природное обаяние. Единственный человек в радиусе двадцати километров, который знает, что такое Фламенко, канте фламенко, канте хондо, чем они отличаются и как их правильно танцевать — ваш покорный слуга. Как говорится, при всем богатстве выбора — другой альтернативы нет. Придется со мной танец ставить.
— Ну ты и прохиндей! Целый месяц в обнимку танцевать — любая не устоит. Грех отказываться от такого зрелища. Будь по твоему. Только…
— Только что?
— Не получится у тебя ничего, — хитро улыбнулся Давыдыч. — Но за настырность уважаю. Любить — так королеву.
Откуда взялась страсть к испанским танцам? Ответ прост и банален. Где еще отдыхать российскому бизнесмену, которому надоели Турция и Болгария? Конечно же, в Барселоне или Аликанте. В одну из первых поездок нам с супругой впарили курсы фламенко. Что самое обидное: дорогие и качественные курсы. Из-за того, что дорогие бросать было жалко, а из-за профессиональных жестких требований из меня все жилы вытянули за три недели занятий. Причем вариант, что моя Машка будет обжиматься с каким-то знойным испанским мачо не рассматривался изначально, поэтому пришлось самому стараться на совесть.
Самое смешное, что затем во вкус вошли и даже понравилось. Так что, в следующие разы вновь в том же оказывались. До профессионального танцора мне, как до Норильска пешком по тундре, но в в Реутове точно никто лучше меня фламенко или Пасодобль не изобразит.
Глава 43
Единственный выходной — воскресенье, да и тот отжали. С утра заявился генерал Леонтьев на своем личном автомобиле, взял меня за шкирку, усадил внутрь и повез на встречу с товарищем Павловым.
Ехать пришлось долго, больше часа, судя по дорожным указателям в район Чехова. Я даже предположил, что мы прямиком на секретный командный пункт Генштаба едем, он как раз в этих краях базируется, но все оказалось проще. Всего лишь скромная правительственная дача в небольшом закрытом поселке.
— Здравствуйте, Валентин Сергеевич!
Выглядел хозяин дома импозантно и монументально. Наверное, так и должен выглядеть глава Советского правительства, пусть даже временно исполняющий обязанности. После недавнего государственного переворота, скромно именуемого «перестановками в верхних эшелонах власти», понять, кто именно и как управляет огромной страной довольно сложно. Всесоюзный комитет по чрезвычайному положению в Конституции не прописан, а предыдущий Председатель Совета Министров Рыжков Н. И. отстранен от должности, как ставленник Горбачева, правда, не под арестом, как его шеф.
Валентин Сергеевич, очевидно удивился, обнаружив вместо маститого эксперта-экономиста двадцатилетнего парня в легкомысленных кроссовках и джинсах. Может, я бы с удовольствием что-то другое одел, но скромные возможности моего гардероба не позволили этого сделать. Ни фрака, ни смокинга в общаге нет, и даже качественный двубортный костюм — роскошь, непозволительная при моем окладе.
Товарищ министр внимательно осмотрел меня еще раз, даже за спину заглянул, словно надеясь узреть рядом кого-нибудь постарше или хотя-бы поупитаннее, больше подходящего на роль экономиста, но так и не найдя искомое, обратил взор на генерала КГБ.
— Это кто? — поинтересовался хозяин, игнорируя возможность спросить у меня лично.
— Товарищ Северов — молодой компьютерный гений, один из разработчиков программы Искусственного Интеллекта.
— То, что молодой — вижу. То, что в ЭВМ разбирается — тоже наверное очень хорошо. О проблемах экономики и государственном планировании с кем разговаривать? Или молодой человек лишь уточнит вопросы и сразу уедет обратно?
— Лучше, если вы сами обо всем с ним поговорите.
Генерала откровенно забавляла сложившаяся ситуация. С одной стороны, приятно, что когда ценят и уверены в твоих способностях, но с другой — приходится соответствовать, и выкладываться. Причем исключительно «за спасибо». Нет, я не меркантильный, но костюм двубортный с моей зарплатой не сочетается никак, а последнюю заначку тратить на него категорически не хочется. Между тем, встречают по одежке, как это не банально и пошло.
Утешает только мысль, что меня, как ни одень, все равно, слишком молодо и не серьезно выгляжу, так что нет принципиальной разницы, какие шмотки на себя вешать. С другой стороны, вдруг именно отсутствие костюма сказывается на моих отношения с Ириной Викторовной? Точнее, на их отсутствии? Тьфу, отвлекся.
— Валентин Сергеевич! Все вопросы можете адресовать лично мне. Постараюсь ответить по возможности. Не стоит терять время. Можете обращаться ко мне по имени Александр, отчество не обязательно.
— Хм. Молодой человек, возможно вы что-то понимаете в электронных машинах, но экономика — это не лаптем щи хлебать!
— Товарищ Павлов, мы, компьютерные гении, в экономиках не сильны, поэтому просим прощения, ежели что. Но все-таки, может мы погорим о чем-нибудь конкретном? Например, о грядущем повышении цен, которое вы задумали?
— Твою за душу! Откуда знае…, — премьер с удивлением посмотрел на генерала КГБ, и передумал спрашивать.
Леонтьев в ответ на не заданный вопрос, лишь пожал плечами, хитро и загадочно улыбнулся, словно Чеширский кот, обнаруживший полную банку советской сгущенки.
— Решение еще не принято, идея только обсуждается.
— Долго обсуждаете, товарищи экономисты. Лучше сейчас поднять розничные цены на двадцать процентов, иначе через год придется поднимать их вдвое.
— Молод ты еще, чтобы советы давать. Космического масштаба и космической же глупости. Такого повышения цен даже в войну не делали! Никогда в Советском Союзе инфляции не было и не будет!
— Потому и не было, что товарищ Сталин еще в 1944 году озаботился дефицитом государственного бюджета и запретил выдавать предприятиям необеспеченные кредиты, и уже к 1947 году имел положительное сальдо государственного бюджета. Вы же с начала семидесятых только и делали, что накачивали экономику ничем не обеспеченными деньгами. Денежная масса на счетах предприятий и на руках у населения уже втрое превышает годовые запасы советской торговли. Что будет если начнется паника и это денежное цунами сметет все, что есть на полках в магазинах? Или вы думаете, что в Государственном департаменте США не знают об этом и не подготовили планы по раскачиванию ситуации? Ошибаетесь, все давно проработано и готово. Ждут лишь подходящий момент.
Товарищ Павлов оторопел от такой отповеди, но ругаться перестал, лишь насупился и помрачнел.
— Поднять цены не могу. Не в моей власти. Нужно политическое решение. Общее, коллегиальное. Политбюро такое не никогда не пропустит и не примет. Это идеологическая диверсия с их точки зрения.
— Значит, надо обсуждать этот вопрос с товарищем Лигачевым. Убеждать его. Выбора нет: либо сейчас упредить катастрофу, либо ждать пока жаренный петух клюнет, и только потом расхлебывать в гораздо худших условиях.
— Егора Кузьмича переубедить можно, всех остальных — трудно, сказал бы, что невозможно.
— Хорошо, отложим этот вопрос. Лучше ознакомлю вас с прогнозами, которые выдает наша программа по макроэкономике в ближайшее время. Цена на нефть в ближайшие десять лет будет колебаться в пределах 10–20 долларов за баррель, причем скорее — ближе к нижней границе. Вероятность почти сто процентов.
— Это точно?
— Точнее не бывает.
— Проклятые империалисты! Сначала подсадили нас на взаимовыгодное сотрудничество в семидесятые, теперь нагло и неумолимо душат ценами на наше сырье. Получается второе десятилетие на голодном пайке, без притока валюты?
— Получается так. Но это цветочки. Ягодки впереди. Грядет новая техническая революция. В ближайшие годы произойдет взрывной рост в сфере компьютерных и информационных технологий. Грядет создание всемирной системы связи посредством ЭВМ. Производительность компьютеров вырастет в тысячи раз, при этом размеры микросхем уменьшатся в сотни раз, а цена снизится на порядок в течение десяти лет. Настольный компьютер в каждом доме станет обыденностью, а делать покупки и получать товары станет возможным не вставая с дивана. По нашим прогнозам суммарная стоимость активов биржи NASDAC достигнет нескольких триллионов долларов. И в этой гонке мы пока отстаем безнадежно.
— Печальную и очень неприятную картину рисует электронный оракул ваш. Мы, конечно, учтем прогноз, создадим специальную комиссию, которая займется этой проблемой. Но это все долгосрочные планы, какие неприятности ждут экономику в ближайшее время? Нас больше волнует вопрос, что делать со странами СЭВ? Ситуация стремительно ухудшается, а ваш аналитический доклад прямо утверждает, что дни его сочтены.
— Экстренно готовьтесь к распаду СЭВ. Никаких других вариантов нет. Лучшее, что вы можете сделать — провести ревизию и зафиксировать взаимные долги. Иначе эти бывшие социалистические братья выставят нам астрономические счета, и выяснится, что это они нас кормили все эти годы. За это мы должны платить и каяться.
— Невозможно! Это полный абсурд. Мы и так ниже мировых цен им все поставляем, а закупаем их продукцию чаще дороже, чем аналоги в Западной Европе.
— Все это надо зафиксировать документально, и чтобы «братушки» подписались под каждой цифрой. Иначе гарантирую, что мы окажемся должны и будем выплачивать несуществующие долги в десятки миллиардов.
— Ваша чертова машина кроме гадостей еще что-нибудь выдает? Вы не понимаете, что означает потеря десятков миллионов работников и десятков тысяч заводов в Восточной Европе! У нас глубокая интеграция и планы согласованные на пятилетку. Все это рухнет в одночасье. Представляете сколько смежников встанет по всему Союзу? Мало